Роберт Остролуцкий: о театре, музыке и эмоциях

Роберт ОстролуцкийРоберт Остролуцкий – яркий и харизматичный артист, интересный человек со своей философией и со своим видением мира. Известен как лидер группы «Собаки Табака», а последние четыре года исполняет роль главного героя в зонг-опере «TODD».Об эмоциях, которые музыкант испытывает, поднимаясь на театральные подмостки, и о творческих планах корреспонденту MuseCube удалось узнать, поговорив с Робертом перед его выходом на сцену зонг-оперы «TODD» 12 апреля 2018 года.
Этот сезон — юбилейный для зонг-оперы «TОDD». На ваш взгляд, какие кардинальные изменения произошли с постановкой за это время, кроме перерождения главного героя?

Кардинальных?!… Кардинальных изменений нет! Как мне кажется, потому что спектакль — это когда актеры, музыканты, все, кто задействован в этом проекте, выполняют задачу режиссера. И кардинальных изменений, насколько я знаю, режиссер не вносил. Но мюзикл крепчает, становится более массивным, все актеры со временем приобретают больше опыта, находясь в ролях. Это мое видение.

История Суини Тода была множество раз экранизирована, да и на сцене театра она представлена и в виде балета, и виде мюзикла. Что, по вашему мнению, делает зонг-оперу «TODD» настолько уникальной и интересной, что вот уже пятый год спрос на постановку не падает?

С самого начала, конечно, нужно отметить то, что у группы «Король и Шут» была сверхмассивная фан-база, которая позволила этому мюзиклу не разгоняться, а сразу же заполучить себе аншлаги в залы. И какое-то количество времени это безусловно поддерживалось даже после ухода Михаила Горшенева. У людей был большой стресс и большая нежная память об этом исполнителе. Меня приняли! И как я считаю и вижу, я доказал людям и коллегам, что в этом шоу я очень даже на своем месте.

К тому же все это написано русскими людьми для русских людей. Это российский мюзикл, то есть оригинальная канва безусловно присутствует, но это не франшиза. «От и до» мюзикл творился и создавался 4 года подряд. Была проделана колоссальная работа, и эту работу, в общем-то, люди видят, и оценивают каждый раз. А многие и по многу раз, поскольку на сцене довольно много действия, и, насколько я знаю, с первого раза зрителям не удается рассмотреть все, что происходит. Каждый раз приходя, ты замечаешь все больше и больше деталей. Причем это достаточно серьезные детали, которые присутствуют в мюзикле, позволяющие находить новый смысл происходящего.

Какая из Арий Тодда вам ближе всего и почему?

Роберт Остролуцкий

Я не могу так сказать. Тодд — это роль! Она имеет свое начало и имеет свой финал. Она очень насыщенная, глубокая, поэтому выделить какую-то песню я не могу. В каждой песне мне нужно быть максимально откровенным и искренним, и прилагать максимум для достижения нужного эффекта. Не могу сказать!.. Мне кажется, что практически все песни в этом мюзикле – это хиты, шлягеры… как хотите назовите. А хиты обычно всегда любятся. Если бы были какие-то проходные песни, может быть я мог что-то выделить, а так нет… не могу. Все хороши!

На ваш взгляд, верно ли утверждение «Если человек талантливый, то он талантлив во всем»?

Наверное, да! Я встречался с рядом талантливых людей, и в общем мои жизненные наблюдения подтверждают тот факт, что да…

Но прежде всего, Вы — музыкант! А нравится ли вам быть актером?

Безусловно! Скажем так, мне всегда хотелось попробовать им стать. Поскольку топтаться и купаться в одной и той же луже всю жизнь надоедает. Всегда хотелось расширить свои горизонты… Я с удовольствием принял эту роль, поскольку она мне близка, подходит по характеру и темпераменту.

Считаете ли Вы, что театр – это ваше призвание?

Пусть будет да!

А какие эмоции испытываете, когда поднимаетесь на театральные подмостки?

(смеется) Какие эмоции я испытываю!?… Ну конечно УЖАС! Когда ты выходишь, а перед тобой несколько тысяч человек. Это не театральная постановка-междусобойчик для 50 – 100 человек. Это масштабное шоу, где собирается по две – три тысячи людей.
Перед такими событиями всегда испытываешь волнение. То есть ты хочешь показать себя красиво, не допустить ошибок, которые могут привести к ошибкам твоих партнёров по сцене и вообще, чтобы все прошло гладко.

Ну а радость?

Радость?! Нет, ну а как… Не-е-е… Радость?! Да нет, ну что Вы… Радость… Хм…

Даже после выступления?

После выступления я чувствую освобождение. Облегчение от того, что не надо больше держать себя под контролем. Можно расслабиться, можно выпить алкоголя. Можно поулыбаться, чего на сцене я редко себе позволяю… Вернее, роль мне не позволяет. Она позволяет мне максимум ухмылку, как мне кажется. Улыбаться там мне негде, поскольку роль трагичная.

Роберт ОстролуцкийИ все же давайте поговорим о музыке. Что-то давно ничего не слышно о «Собаках». Это затишье перед бурей или просто решили уйти в тень?

Нет, не думаю, что мы ушли в тень. Да, действительно, альбомов и никаких новых трэков не было шесть лет. Я достаточно много трудился над текстом поэмы. И, соответственно, хочу к этой поэме приложить музыку. Над этой музыкой работают люди в Швейцарии — музыканты из группы «Samael», в частности. Это достаточно известная банда. Я работаю над музыкой в большей степени как режиссер. В общем, много людей задействовано, и все вносят свой вклад. Сейчас работаем через интернет, потому что все находятся в разных городах и странах. И все это нужно собрать воедино! Помимо этого, в скором времени у «Собак Табака» в Европе выйдет сборник ремиксов, которые для нас приготовили музыканты и группы из многих стран мира. Это достаточно большое событие. К тому же у меня двое детей родились… И ещё я люблю просто лениться. Вернее не люблю, а я кромешный лентяй. (смеется) Иногда кажется: «Да какого черта! С музыкой я всегда успею…» У меня нет ответственности перед слушателем, как у поп-исполнителя. Но…

То есть Вы решили начать с чистого листа?

Да. Шесть лет – это большой срок!.. Я думаю те, кто ждал, ждали не зря.

По вашему мнению, индастриал как жанр уже изжил себя или ещё проявится?

Боюсь, что нет. Во всяком случае, я к этому не вижу никаких предпосылок. Он начался с Throbbing Gristle, PTV, Coil и SPK. Эта музыка имела символическое название «индастриал», все-таки она была больше авангардной музыкой, шумовой. В общем, это были эксперименты со звуком и новой концепцией мировосприятия. Затем создалось много всевозможных поджанров. Акустический, перкуссионный индастриал по типу Einsturzende Neubauten и таких проектов, как Missing Foundation, а также ранний Swans… Это те проекты, которые, по-моему, сделали индастриал, они его и закончили.

Я также горжусь своим альбомом «Собаки Табака» «В мозг». Это наш первый альбом, 96-го года. И, как мне кажется, он сделал некий финальный штрих. Во всяком случае, для меня. «В мозг..!» не получил большой мировой известности, но не всё что сказано в России остаётся в России. Вообще, такого рода жанр, именно индастриал, довольно интернационален. В нём, по большому счету, не важно из какой ты страны, поскольку посыл иной. Так же как сейчас, представители брутального металла, грайндеры или маткор проекты, могут быть из России, но при этом быть популярными на Западе и там иметь своих почитателей. Мы периодически тоже ездим на Запад. Скажем так… там мы выступаем чаще.

Есть всевозможные танцевальные жанры индастриала, как они любят называть себя, EBM проекты. Я не считаю, что это индастриал, поскольку это смесь металла и техно. Индастриал это тот жанр, который сам себя исчерпал. Но всё-таки приятно было бы открыть какие-либо новые проекты.

Мне всегда нравилось звучание групп, которые… Предположим когда идёшь по улице, а в подвале кто-то играет… И ты слышишь, но не понимаешь что они играют. Некое первобытное звучание, с которого когда-то и началась вся музыка.

Сейчас все стремятся сделать хороший звук. Сделать все таким искристым, но… После прослушивания один-два раза, даже если тебе понравилось, просто остываешь к этому материалу, если он хорошо вылизан и до неестественности качественно сделан. На мой очень субъективный взгляд музыканта из вот такого подвала, люди устали от сверхкачественного звучания. Ухо и душа хотят зацепиться за что-то оригинальное и необычное. Нужно звучание, которого никто никогда не слышал.

Роберт ОстролуцкийА можете выделить какие-нибудь современные коллективы, именно в том ключе, в котором мы сейчас говорили?

Индустриального жанра?

Не обязательно индустриального жанра, но те, которые создают что-то необычное.

Необычное создают?!.. Таких проектов нет или я попросту о них ничего не знаю… Сейчас я слушаю в основном эмбиентные проекты. Post-industrial — так называется жанр. Есть польский проект с очень богатой палитрой: «How to disappear completely», это проект одного человека. Он создаёт всевозможные музыкально-эмбиентные ландшафты. Его почему-то относят к жанру dark embient. Я как такового dark-а особо там не слышу, как в общем-то и вообще в музыке. Для меня dark-музыка – это та, которую невозможно слушать… Как, например, какая-то популярная песня от которой уже тошно. Для меня это dark… Действительность, обычная такая common-действительность – это тоже dark… Людям нужна отдушина, без неё жизнь — это ад… Еще наслаждаюсь под бразильскую босанову, Marcela Mangabeira и ряд португальских, и бразильских исполнителей, имена которых трудно выговорить.

Что может быть чернее «черной черноты бесконечности»?

Не существует такого!.. Когда однажды я объелся грибов галюциногенных, я понял, что темноты не существует. Я увидел ее составленной из пазлов. Темнота просто натягивается на наше восприятие.

Если уж брать черноту космическую, то там тоже нет никакого цвета… Его просто не существует. Мы просто воспринимаем это как темноту.

А если говорить про пустоту сердца, то это просто пустота… Там не может быть ни черного, ни белого… Никакого… Это просто пустота…

 

Беседовала Kat Antonova

Фото бекстейджа постановки от Ефима Новикова и Ирины Ефремовой


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.