Сергей Калугин: Игра в рок-группе — занятие сродни управлению боингом

В преддверии большого концерта, посвященного семнадцатилетию группы “Оргия Праведников”, закрытую встречу творческого сообщества Dark Romantic Club посетил лидер коллектива Сергей Калугин. Он не только принял участие в поэтических чтениях, но также дал развернутое интервью порталу MUSECUBE. pr

— Сергей, я обратил внимание, что все последние интервью нашему порталу Вы давали накануне Нового года. Сейчас подходит к концу первая половина года 2016-го. Не могли бы Вы подвести ее итог для Вас и для “Оргии Праведников”, а также поделиться дальнейшими планами?

— Вообще, в эти полгода вместилось очень многое. В первую очередь, был выпущен альбом “Для тех, кто видит сны. Vol.2”, над которым мы работали шесть лет. Его выходу предшествовала кампания по сбору средств на краудфандинговом портале “Planeta.ru”. И я лишний раз хочу поблагодарить всех тех людей, которые покупали там наши лоты. Нужная сумма была собрана в рекордные сроки, и по этому показателю у нас второе место. “Золото” взял Борис Борисович Гребенщиков. Но мы дышим ему в спину. (Смеется). Целью было собрать полмиллиона рублей за три месяца. Причем сумму мы просили заведомо ниже, чем требовалось. Заявленная-то нам казалась большой! В результате эту планку мы взяли за два дня, и все оставшееся время уходили в “чистый” плюс. Стандартные лоты типа “диск с автографом и маечка” кончились, так что пришлось срочно придумывать новые. Одним словом, собранных денег даже после выплаты налогов нам хватило на выпуск альбома и на все связанные с этим делом процессы, а также на организацию презентации. Также за эти полгода мы съездили с туром по Уралу, по южным регионам — несмотря на сложную экономическую ситуацию в стране, которая, конечно, внесла коррективы в гастрольный график. Очень мощно прошли презентации новой пластинки в Санкт-Петербурге и в Москве. На осень уже запланирован тур по Сибири. Так что — есть время разбрасывать камни и есть время их собирать. Соответственно, процессом сбора камней была работа над альбомом, а теперь мы их разбрасываем максимально широко. (Смеется).

— В ходе последнего тура Вы, помимо электрических концертов, делали еще акустические after-party и давали мастер-классы. Это присуще всем вашим гастролям?

— Дело в том, что не в каждом зале “электричество” может убедительно прозвучать. Поэтому несколько лет назад мы подготовили специальную программу в формате трио – две акустические гитары и флейта. Песни играем в оригинальных аранжировках, а звучание получается настолько плотным и мощным, что зрителям порой кажется, будто они слышат и ударные, и “электрухи”. Одним словом, многое зависит от места. В каких-то городах очень хотят нас видеть, но не могут потянуть выезд группы в полном составе. Тогда мы едем как трио. Ну и никто не отменял мои сольные концерты. Это уж если совсем тяжело, если зальчик совсем маленький. Та же ситуация и в случае с новыми для нас точками на карте. Сначала я один провожу разведку боем, а потом уже едем всей группой. А вот в тех городах, где у нас много поклонников, кому интересен процесс сочинения и записи музыки, мы организуем соответствующие мастер-классы, в рамках которых делимся опытом. Темы мастер-классов бывают разные, например, “Специфика записи электрической гитары”, его ведет Алексей Бурков. Наш флейтист Юра Русланов, поскольку давно занимается вокалом и даже его преподает, рассказывает что-то на эту тему. Я просвещаю людей о различных аспектах игры на акустической гитаре в составе “тяжелой” рок-группы. Все это интересно не только музыкантам, но и обычным нашим слушателям. Кроме того, существуют литературные мастер-классы и творческие встречи. В свое время я проехал с такими разговорчиками по всей Украине. И, что примечательно, везде были полные залы. В общем, я трепался за деньги. (Смеется).

— Расскажите, пожалуйста, в чем кардинальное отличие программ выступлений “Оргии Праведников” и Ваших сольных концертов? Есть ли у Вас какие-то идеи, которые Вы не можете реализовать в рамках группы?

— По сути, идей, которые бы хотелось реализовать в рамках набора ”человек + гитара”, на данный момент у меня нет. Нам в “Оргии Праведников” больше нравятся совместные монументальные проекты, мы вообще больны гигантизмом. Но я ни в коем случае не говорю, что мне не нравится выступать сольно. Кардинальное отличие же состоит в следующем: приблизительно в десять тысяч раз меньше ответственности. (Улыбается). Во время сольного выступления ты не отвечаешь за сцепку с другими музыкантами, за общий саунд, а когда играешь в коллективе, приходится мыслить на уровне миллисекунд. Концерт группы сравним с перелетом “Москва-Нью-Йорк” на тяжелом Боинге, где каждый член команды занят своим делом. От тебя зависят жизни сотен пассажиров и членов экипажа, вокруг тебя полтора миллиарда приборов, и за всеми нужно одновременно следить. А сольный концерт сродни полету на дельтаплане: в крайнем случае свернешь себе шею. (Смеется).

— Что ожидается на грядущем концерте в честь 17-летия группы? Готовите что-нибудь особенное?

— Ну, всех планов раскрывать не будем. Все, что я могу сказать на данный момент – концерт в процессе подготовки и обещает быть очень интересным. Сейчас есть несколько концептов, над которыми мы думаем. А по какому из путей пойдем, пока окончательно не решили.

— Вы можете выделить какие-то отдельные песни на Вашей последней пластинке, которые Вам наиболее близки? И как новый альбом восприняли зрители, появились ли у них свои песни-фавориты?

— Ну это, наверное, лучше спросить у наших поклонников. (Смеется) Наш последний альбом — это цельное высказывание, и каждая из песен на нем была в свое время штурмом конкретной высоты или спуском на определенные глубины. Поэтому для себя я какие-то конкретные песни не выделяю, все близки. Как можно сравнить подъем на Эверест и спуск в Марианскую впадину? И то, и то прикольно. Самая мощная тема – это, без сомнения, “Рыцари неба”, самая пронзительная – “Вдаль по синей воде”, а самая взволновавшая меня в процессе работы – это “78-й”, потому что я в кои-то веки использовал в песне фрагменты личной биографии, и переживать это было довольно-таки ощутимо. Вот “Звездной тропой” – это такое диско, и когда мы ее играем, все прыгают счастливые, а во время “Вдаль по синей воде” люди “плавают” и медитируют. Сказать, какое из этих состояний лучше или хуже, нельзя.

— Вы не относите себя к конкретному жанру, в принципе, как и многие артисты и коллективы. Однако есть и другая тенденция –“мы играем тру-метал, тру-блэк, тру-панк и т.д.” (true (англ) – верный, правильный, настоящий). Скажите, возможна ли в этом какая-то золотая середина, на Ваш взгляд, или только подобные крайности имеют право на существование?

— Любой жанр когда-нибудь становится каноном. Это дело любительское, кто-то хочет играть прямолинейный панк-рок и будет его играть, хоть ты тресни. Знаете, насколько кайфово ездить на мотоцикле без глушителя? Ты едешь, и тебе хорошо, чего, правда, нельзя сказать об окружающих. Вот приблизительно так же играть в узком жанре – тебе-то отлично, но все твои откровения и прорывы будут понятны только глубоко погруженным в тему. Это тоже интересно, по-своему. Но нам больше нравятся универсальные группы, которым по силам произвести настоящую музыкальную революцию. Я могу совершенно точно сказать, что мы “тру” в том жанре, в котором играем, потому что, по сути, мы в нем одни. (Смеется). Возможно, у него появятся границы и последователи, и он тоже превратится в какой-то канон. Но нам этого не очень хочется. Вспомните античный мир – ученик философа был обязан принять не его учение, а образ жизни и работы с материалом. Поэтому учитель мог считать, что все из огня, а ученик – что все из воды. Потом уже возник догматизм: “делай так и только так, говори так и только так.” Соответственно, нам было бы приятно, чтобы люди перенимали образ мысли и способ работы с материалом, а не возводили в каноны и не делали штампом то, что мы делаем. Известны случаи, когда поклонники плохо воспринимают любые изменения в звучании любимых групп, и мы сами сталкиваемся с этим после выхода каждого нового альбома. Находится куча разочарованных, которые говорят, что “Оргия” стала уже не та и т.д. Но оставаться на месте – значит, сдохнуть, окостенение – это смерть. Посмотрите на змей: сколько раз за жизнь они меняют кожу!

— Вы однажды назвали свой жанр тотал-роком, если я не ошибаюсь?

— Да, я как-то сказал, что мы способны превратить в рок-музыку все, что угодно — яичницу с помидорами, гусиный пух, фанеру-ДСП. Наша суперспособность заключается в том, что мы из всего делаем рок-н-ролл. (Смеется).

— Вы считаете себя в этом жанре единственными?

— Если говорить о способе работы с материалом, конечно, мы не одиноки. Я не раз замечал, что музыка, и вообще искусство, всегда идут волнами. То все начинают писать какие-то страшно навороченные композиции, а потом волна прошла, и наступает время городских романсов на три аккорда. И то же самое с группами. Одновременно с нами появились “Muse”, “My Chemical Romance”; “Rammstein” и “Slipknot” тоже ненамного старше нас. И эти коллективы мы ощущаем как абсолютно братские, так как понимаем, что они делают, и я уверен, что если бы ребята услышали нашу музыку, то тоже бы помахали ручкой в знак одобрения. Это группы тотального подхода, охватывающие в национальной и мировой культуре все, до чего только смогли дотянуться, и выдающие на-гора уникальный синтез. Про тот же “Rammstein” я могу часами перечислять, чего они только не смешали. Это синтез, по крайней мере, пятидесяти культурных пластов с очень глубоким погружением в них, и текст каждой их песни можно читать пятью разными способами, смыслы пронизывают друг друга, переплетаются. Настолько же многослойна и их музыка. Они просто взяли все самое яркое, что было и есть в немецкой культуре, без всякой моральной составляющей. Это и театр Бертольда Брехта, это и архетип какого-нибудь немецкого безумного профессора, который стремится уничтожить весь мир, это и романтики во главе с Новалисом. В музыкальном плане та же ситуация: там евродиско, как раз из Германии в свое время и вышедшее, “Kraftwerk”, немецкий метал в духе “Accept” и т.д. Пожалуй, остановлюсь. Как я уже сказал, на эту тему я могу говорить бесконечно. То же самое делают “Muse” – абсолютно другая музыка, но тот же тотальный подход.

— После выхода первой части ”Для тех кто, видит сны” Алексей Бурков, озвучивая планы группы, упомянул об альбоме ремиксов. Для жанра рок-музыки это в принципе необычно и больше относится к группам, в музыке которых присутствуют некий танцевальный саунд. Как вы это видите в контексте “Оргии Праведников”?

— Может, ремиксы в контексте рок-музыки и не воспринимаются серьезно, но в нашем творчестве хватает самоиронии. Поэтому подобные эксперименты нам интересны. В песнях “Оргии Праведников” танцевального саунда навалом, его нужно просто акцентировать. Наш басист Артемий Бондаренко – фанат электронной музыки, выросший на уже упомянутом евродиско и “Modern Talking”. Из этого жанра он воспринял массу интересных штучек, которые привносит в том числе и в музыку “Оргии Праведников”. Так что наш альбом ремиксов целиком на его совести, ждем Артемия. (Улыбается).

— На “Нашем радио” в свое время звучала песня “Оргии праведников” “Моя Родина — СССР”. Почему именно ее Вы выбрали для широкой ротации? Это был единственный радио-сингл в истории группы?

— Это скорее вопрос к “Нашему Радио”, песню не мы выбирали. Она действительно яркая, хитовая, но мы бы с гораздо большим удовольствием подсунули им какую-нибудь другую свою композицию. Там же в свое время еще “Русский экстрим”
достаточно активно крутился. Сейчас, например, многие песни “Оргии Праведников” можно послушать на “Своем радио”.

— Я знаю, что на Вашей студии записываются многие молодые музыканты, и Вы им активно помогаете. Кого бы из них Вы могли особо порекомендовать читателями нашего портала?

— Мы потихонечку вырастаем в лейбл, в этом уже нет сомнений. На наших двух студиях пишется большое количество ребят, которым мы, в силу наших возможностей, помогаем. Алексей Николаевич Бурков, наш гитарист, говорит, что нужно “заставлять людей делать хорошие вещи – это улучшает их карму”. Соответственно, если музыканты приходят к нам записывать свой материал, то они могут рассчитывать, что все самое ценное, что в есть в их песнях, будет вытащено, несмотря на протестующие вопли. (Смеется). И именно такой подход привел к тому, что у нас студийные сессии расписаны вперед на очень долгое время без какой-то особенной рекламы. Через нас проходит много достойных коллективов. К несчастью, многие из них оказываются недолговечными. Например, прекрасная группа “Общежитие”. Записали отличный альбом, который стал просто новым словом в музыке, а потом разбежались. Могу рекомендовать группу “НонАдаптантЫ”. Я редко хожу на чьи-то концерты, но, попав на их выступление, понял, что приду еще и еще. Очень интересный и ни на что не похожий проект. Еще питерская команда “Последний пионер”, у них тоже есть что послушать. Не знаю, что сейчас происходит с группой “Сияние”, но в свое время очень зацепили. Нестандартная “тяжелая” музыка с большим количеством фортепиано и женским вокалом, распевающим стихи в стиле Ахматовой на манер романсов.

— У вас есть поклонники за рубежом – от Японии до Бразилии. Как Вы думаете, что они нашли в Вашей музыке? Русской экзотики, этно-элементов в саунде же нет.

— Ровно то же самое, что мы находим в музыке тех же самых Muse, например. У нас не этно-элементы, у нас национальная культура. Это Бакст и Бенуа, это парижские сезоны, это Прокофьев и Стравинский, это романсы. И западный слушатель сразу реагирует на нашу музыку – “о, дягилевщина”. Мы можем внести в музыку восточные нотки или процитировать каких-то деятелей мировой истории или культуры, но такой компот варить всегда умели только русские. И поэтому они воспринимают нас как глубоко национальный русский проект. Вообще, западная публика гораздо менее консервативна, чем наша. Там мало тех, кто слушает музыку только одного жанра. На фестивалях блэкеры, панки, металлисты свободно кочуют от сцены к сцене и с удовольствием слушают разные группы. Они ищут в музыке что-то такое, чего еще не слышали. “Оргию Праведников” за границей считают какой-то дикой разновидностью прогрессив-рока из России, и то, что мы не вписываемся ни в какие каноны, находят очень крутым. Несколько лет назад мы выступали на фестивале славянской культуры в Германии перед аудиторией в пять тысяч человек, половину из которых составляли немцы. Мы все переживали, как они воспримут нашу музыку? Но в итоге зал стоял на ушах. Нам очень хочется поехать в Японию, есть предчувствие, что отдача там будет сумасшедшая.

— Правда, что на упомянутый фестиваль славянской культуры в Берлине Вам помогли поехать поклонники?

— Да, совершенно верно. Несмотря на то, что фестиваль был организован очень хорошо, тем музыкантам, кто ни разу там не выступал, дорогу не оплачивали. И деньги на поездку действительно были собраны нашими поклонниками методом все того же краудфандига. На следующий фестиваль нам собирались оплатить дорогу уже организаторы, но, к сожалению, из-за осложнившейся политической ситуации финансирование фестиваля очень сократили, и поехать туда не получилось. Теперь я уже не знаю даже, проводится он или нет.

— Я знаю, что в последней краудфандинговой кампании у Вас были необычные лоты, например, уроки игры на гитаре и экскурсии по Москве на мотоцикле. Они были раскуплены?

— Ну, поездки на мотоцикле раскупили все. Уроки тоже. Экскурсии на студию до сих пор водим. Я даже картину нарисовал. Когда мы продумывали лоты, я предложил эту идею, меня спросили: “А ты умеешь?” Я ответил, что в семнадцать лет лет что-то рисовал. В общем, повел себя как Остап Бендер. (Смеется). И в итоге человек приобрел этот лот в качестве подарка на день рождения жены. Я накупил себе пастели… и нарисовал картину. Изобразил то, что рисует человек, который не умеет это делать – небо, горы и море. Получилось жизнерадостно. Я, на самом деле, всегда мечтал быть художником, потому что еще в юности начитался про всех этих ребят с Монмартра. Но жизнь сложилась так, что приходится рисовать словами.

— И последний вопрос. Однажды Вы сказали, что музыканты “Оргии Праведников” несерьезно относятся к себе и серьезно к тому, что они делают. Можно ли назвать это рецептом успеха?

— Да, все верно, и это работает для любой сферы деятельности. Только не стоит начинать с несерьезного отношения к самому себе, к этому надо прийти. А вот к тому, что ты делаешь, наоборот, поначалу надо относиться несерьезно. То есть, тут одно сквозь другое прорастает. Излишняя серьезность никогда ни к чему хорошему не приводила. В лучшем случае, человек сидит, окрысившийся на весь мир, который не понял его великих устремлений. А серьезное отношение к делу — это в первую очередь работа. Все мы ленивые, но нужно находить какие-то системы, придумывать подстегивающие механизмы. В моем случае в свое время таких подстегиванием стало то, что я начать играть с музыкантами, которые лет на пятнадцать моложе меня. Потому что я уже дошел до момента, когда сижу на лавочке, смотрю на луну и мне ничего не надо, а эти молодые, у них кровь бурлит и хочется что-то делать, вот я их на себя и натравил. (Смеется)

— Спасибо за отличную беседу!

— Спасибо Вам!

Беседовал Михаил Степанов, специально для MUSECUBE

Выражаем благодарность Agnihotra Shivani за помощь в организации интервью.

Фоторепортаж Творческого объединения «Два Ворона» смотрите здесь.


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.