30 мая в прокат вышла эротическая драма режиссера-дебютанта большого кино Лу Жене «Куриоса», основанная на записях Пьера Луиса, писателя-модерниста, поэта и фотографа, и романистки Мари де Ренье (Мари де Эредиа), известной под псевдонимом Жерар д’Увиль.

Довольно щепетильно локализаторы отнеслись к формированию у зрителя правильного понимания содержания картины, дав прямо на постере расшифровку слова «куриоса», что вовсе не является, например, японским именем, а означает «любопытную литературу» (эротического содержания) или «редкости».

И если первое определение лежит на поверхности, продвигая фильм сценарно-эстетически, то со вторым внешне все сложнее, потому что завязавшийся интимный клубок из тел, поз и конфликта не вносит в сюжет эротической направленности ничего, что не видел бы современный зритель.

Франция, конец XIX века. Мари – барышня невероятной красоты, которая является средней дочерью в семье. В нее влюблены Анри и Пьер – консервативный «терпила» и разнузданный горячий экспериментатор. Лучшие друзья, они вынуждены бороться за любовь Мари, да только недолго, потому что Анри просто выкупает девушку у ее родителей себе в жены. Но связанная узами брака Мари довольно быстро перестает видеть в этом весомом (с точки зрения морали) аргументе препятствие, все чаще объявляясь на пороге дома Пьера ради фривольных фотоссесий и пылких любовных утех.

«Куриоса» (как «редкость») — это глубинная сущность Мари. Она не становится очередной ведомой и подчиненной девушкой с фотографий, каких в своем альбоме эротических досье собирал Пьер, а смотрит в камеру смело и отчасти нагло, диктуя правила своей индивидуальностью даже тогда, когда повторяет уже существующие позы и образы. Она пришла жить аморально в противопоставление тоскливому существованию внутри брака, запечатленному печатью «образа смерти» на свадебном фото, закрывая глаза на нормы даже в отношении истинной любви, отделяя чувства от сторонних интимных связей тел, отпочковавшихся от основного любовного треугольника, чтобы любить одного еще больше. Лу Жене разбирает привычное понятие любви, словно это конструктор, прибавляя на место снятых деталей совершенно неподходящие, и дает получившейся странной фигуре столь же неизбитое название. «Любовь — это маленькая бритая обезьянка, мытая и надушенная с головы до ног, всегда готовая к новым играм. Что-то круглое, твердое, крепкое, удивительно узкое, приятное и сочное…» Своеобразное откровение, не так ли?

Но еще более красноречива демонстрация любви. «Куриоса» — страсть в самом эстетически красивом ее проявлении. Вкусные кадры, передающие откровение изгибов, полутени, стыдливо прикрывающие бархатную кожу, голое, с каждым разом все менее прикрытое тело, взятое крупным планом, как вплетенное продолжение аутентичных интерьеров. Каждый квадратный сантиметр экрана безупречен, и этого достаточно, чтобы полностью отдаться власти неправильных контактов на экране.

От форм тела к формам демонстрации, от форм демонстрации к форме звука. Музыкальное сопровождение Арно Реботини продолжает тему «вывернутых» понятий, соединяя лирику классических инструментов с электронными битами, неформатными для демонстрации эпохи. Но как же это свежо и органично одновременно – французская техно-вечеринка XIX века, где каждая составляющая сводится к «редкой» женщине.

Но не той женщине, каких нынче модно демонстрировать. Фильм не заходит на поле феминистических мыслей даже тогда, когда оговаривается, что Мари творит под мужским псевдонимом, потому что ей не нужны громогласные мотивирующие речи, чтобы отстоять свою позицию. Она просто делает, осознавая свою власть. Моральную, интеллектуальную, чувственную.  Игнорируя возможность претензий на что-либо, Мари занимает комфортную (пусть иногда и шаткую) для себя позицию на стыке тех «дано», что у нее есть, развивая из них индивидуальность. Также и сам фильм «Куриоса», немного неровный, но без лишних претензий, на перекрестье красоты и чувственности выстраивать привлекательный образ эротического кино.

Валерия Стойкова специально для Musecube