Необходимо очень не любить актера Константина Хабенского, чтобы не признать вопиющий в своей очевидности факт: Витя Служкин из романа Алексея Иванова «Географ глобус пропил» — идеальная его роль во всей кинокарьере. Забулдыга, неверный муж, учитель географии поневоле – один из тех пяти-шести героев современной литературы, среди которых будущие учебники найдут «героя нашего времени». Практически с самого начала, с «Женской собственности», «В движении», «Бедных родственников», Хабенский коллекционирует в своей фильмографии подобных персонажей, скользких, неприятных на первый взгляд, но не без глубины и с затаенной печалью. В этом контексте жесткие, одномерные типажи («Статский советник», «Адмирал») кажутся случайностью. И если Служкин – это вершина Эвереста, то Ступень Хиллари – это Зилов из вампиловской «Утиной охоты», типичный «лишний человек» эпохи застоя, сыгранный Хабенским на сцене МХТ имени Чехова.

Единственно, чрезвычайно жаль, что актер и роль не встретились раньше. В романе «Географ глобус пропил» Служкину 28 лет, Хабенскому на момент начала съемок экранизации – 39, нешуточная разница в десять лет. Сценарий во многом разительно отличен от книги, среди прочего, все действие перенесено из 90-х в современность, есть сотовые телефоны, компьютеры и нет вопиющей бедности. Но именно возрастные изменения, наверное, наиболее существенно изменили посыл книги. Если Иванов писал роман скорее о смысле жизни в неустроенном, хаотичном мире, то режиссер Велединский снял кино о связи поколений и о том, чему можно научить тех, кто идет на смену.

Служкин Хабенского, несомненно, застрял в кризисе среднего возраста. Ему очень неуютно, необъяснимая тоска грызет изнутри, и непонятно, что со всем этим делать. Приходиться пить, по-идиотски проказничать, бегать от жены по чужим кроватям. Конечно, учитель географии в школе – самая подходящая для такого типа профессия.

Не стоит, впрочем, думать, что «Географ глобус пропил» — это такой ремейк старого фильма «Отпуск в сентябре» (по «Утиной охоте»), где Олег Даль канонически играет Зилова, но с той лишь разницей, что главгер не пишет статьи об успехах отечественной промышленности, а трудится на ниве просвещения. Служкин, конечно, тоже «мелкий шкодник», и «женщина ему лучший подарок», а негероический быт превратил его в подонка, но он гораздо несчастнее и в чем-то благороднее. У Зилова есть отдушина, отпуск в сентябре, когда можно на целый месяц послать все подальше, отправиться с ружьем в глухие дебри и сидеть часами в гармонии с собой и с миром. Служкину экранному (в отличие от книжного уж точно) негде искать утешения, кроме как в своих ежедневных мерзостях, испытывая удовольствие от бед и неприятностей, исключительный виновник которых он сам. Когда нет отпуска в сентябре, вся жизнь превращается в «отпуск без конца», вечный паллиатив от трудностей жизни.

В то же время, Служкин – несомненный философ. У его скотского способа существования есть своя идеология. «Я хочу быть современным святым», — заявляет он Ветке, прежде чем отправиться с ней в спальню. «Хочу, чтобы я никому не являлся залогом счастья, и чтобы для меня никто не являлся залогом счастья. Но при этом, чтобы я любил людей, и они меня тоже любили». Эту идеалистическую маскиму Служкин пытается реализовать в отношениях с родными, друзьями, учениками, последовательно отталкивая всех окружающих от себя. И стоит отметить, в сущности, из совершенно благородных побуждений – чтобы не преумножать прокаженных.

Другой известный киногерой и, наверное, самый главный учитель в истории отечественного кино, Илья Семенович Мельников (Вячеслав Тихонов) из «Доживем до понедельника», бился над теми же педагогическими проблемами, что и Служкин, хотя был полной его противоположностью. Умница-«шестидесятник», без вредных привычек и без жены, несомненный талант, сознательно отказавшийся от больших должностей, чтобы не идти на сделки с совестью, и преподающий историю в обыкновенной школе, Мельников пытался привить детям честь и достоинство, но боялся сделать похожими на себя и обречь на столь же незавидную судьбу. В итоге Илья Семенович нашел выход и стал учить благородным примером, полагая, что имеющий глаза да увидит. Витя Служкин пошел по тому же пути, просто пример у него – неблагородный.

Николай Корнацкий, специально для musecube!