Ведь все мы смотрели мультфильм «Том и Джерри». Подаваемый в качестве сатирического, в котором герои бессмертны и отзываются гримасой «ну вот, опять» в ответ на очередное падение наковальни на голову, он не отпугивал своей жестокостью, но даже заставлял без устали смотреть, как эти двое бегают друг за другом, желая сделать как можно больнее.

А представьте теперь, что Том – это новоиспеченный отец и порядочный семьянин по имени Рид (Кристофер Эбботт), а Джерри – проститутка Джеки (Миа Васиковска), работающая в стиле садо-мазо. Рид, одолеваемый внутренними демонами, маниакально жаждет убить кого-нибудь ножом для колки льда, и выбирает в качестве жертвы Джеки (кстати, очень созвучное имя, не находите?). Одного только Рид не учел – проститутка, работающая в подобном стиле, может оказаться несколько «чудной», например, может принимать запрещенные препараты или наносить себе увечья ножницами. А посему стандартная схема, подразумевающая преступника и жертву, трансформируется в нетривиальные кошки-мышки для взрослых, в которых в ход пойдут разнообразные увесистые и колюще-режущие предметы.

«Пирсинг» является экранизацией одноименного романа за авторством Рю Мураками, написанный в жанре психологического триллера в 94-ом году. Сам Мураками выступил в качестве одного из сценаристов, тогда как пост режиссера занял молодой и смелый Николас Песке, известный своим дебютом «Глаза моей матери». Песке не стал отдавать предпочтение использованию одного жанра, замешав экстравагантный коктейль из психологического триллера, хоррора и комедии. Откровенно кровавые сцены компенсируются юмором, основанным на удачно скомбинированных компонентах. Примером такового может быть сцена, где Рид (статный мужчина, облаченный в дорогой костюм) с точностью до минуты, расписанной в красной записной книжке ровным почерком, судорожно повторяет ритуал грядущего убийства под воображаемый хруст костей жертвы и композицию Бруно Николаи, записанную в качестве саундтрека к джалло Эмилио Миральи «Красная королева убивает семь раз». Но внешняя собранность не гарантирует, что Риду хватит даже семи попыток, и виной тому душевная разрозненность.

Несогласованность между представляемым и реальным с позиции героя переносится и на несбалансированность деталей сюжета, создавая структуру скомканной бумаги — суть между рядом располагающимися словами (читать – действиями) ясна будет, когда замятую часть записки разгладят, а до тех пор – интуитивное восприятие. Отвечает за это моральная травма Рида, тянущаяся нитью сквозь хронометраж. Шалящие в голове демоны – дитя, пушистый кролик и выступающая неким связующим звеном (уже в творчестве Песке) мать. Пытаясь расковырять рану, Рид обнажает свое бессилие, идеально сочетающееся с эмоциональной нестабильностью Джеки, которая также глубоко ранена и одинока, но предпочитает прятать это за предметами мебели и вещами, какие долговечнее и надежнее людей.

Помимо этого, они стильные, а стиль есть центр картины, преображающий каждый кадр настолько, что возникает резонный вопрос о том, не ради ли манящей аутентичности и создавалась лента? Она начинается желтыми подергивающимися титрами, врывающимися на экран под звучный голос диктора, подражающая сериалам 90-х, присутствует в работе с тенями (Chiaroscuro) и часто возникающими видами снизу. «Пирсинг» вмещает в себя не только набор самых узнаваемых операторских приемов, но и использует в качестве референсов работы культовых режиссеров. Превалирующе въедаются в глаза хладнокровно-кровавые отношения (читать – расправа) в духе Тарантино и эстетика «Агентов А.Н.К.Л.» Гая Ричи.

Но картинка настолько же вкусна, насколько бессмысленна. Отделяя наведенный режиссером лоск от сюжета, оказывается, что последний использует скудное урывчатое содержание. Это заставляет задуматься о целесообразности представления «Пирсинга» в заявленном хронометраже. Его явно не хватает, чтобы сюжет удерживал внимание зрителя без помощи стилистической составляющей, но его дополнительная кастрация до короткого метра сделала бы «Пирсинг» стильной и лаконичной работой. Не хватает и завершенности – открытый финал вносит дополнительное сомнение касаемо формирования однозначного решения по просмотру, но Песке дал путь для отступления перед неудобным вопросом хотя бы даже самому себе о восприятии картины. Просто, может, сначала поедим?

Валерия Стойкова специально для Musecube