Воскресным вечером, 14 октября, в Филармонии джазовой музыки был настоящий аншлаг. Всё дело в том, что в Санкт-Петербург снова приехал польский коллектив «Дуткевич трио», в этот раз с программой «Джимми Хендрикс в стиле джаз». Три классических инструмента для заявленного жанра музыки под руками у трёх великолепных мужчин: контрабас в руках Павла Пушчала, ударные — Лукаша Жыта, и фортепиано — Артура Дуткевича. Последний, к стати, является лидером и идейным вдохновителем коллектива.

Музыкант с мировой славой, Дуткевич начал заниматься музыкой с самого детства, под руководством своего родителя. Окончив Факультет джаза и популярной музыки Академии Музыки в Катовице, Артур принимал участие и становился лауреатом многих и многих конкурсов. За свою музыкальную карьеру он успел поучаствовать в ансамбле Томаша Шукальского, Збигнева Намысловского, Тадеуша Налепы, поиграть вместе с Гражиной Аугустик и Кертисом Джонсоном, Уршулой Дудзяк, Деборой Браун, Тадеушем Налепой, Збигневом Намысловским, Яном Пташиным-Врублевским. Артур Дуткечив гостролирует по всему миру — его музыку слышали в Великобритании и Швейцарии, США и Австрии, в Германии и Франции, в Дании и Италии… В нашем городе Дуткевича уже знают и любят, 2 года назад он играл для петербуржцев мазурки Шопена. Трио Артура Дуткевича целиком и полностью оправдывает звание своей страны, как «самой джазовой в мире после США». Америку обойти в этом деле, конечно, сложно. Ведь именно там прозвучали первые звуки джаза. Само слово «джаз» впервые появилось в 1909 году, означало оно всего лишь один из видов танца. В начале века, во времена господства академической музыки, к новоявленному джазу относились, прямо скажем, неважно. Большинство людей считали его музыкой низших слоёв. В какой-то степени это оправдано, потому как джаз корнями уходит в народную музыку — это и африканские духовные гимны, и блюз, и рег-тайм. Огромное влияние на джаз оказала и традиционная европейская музыка, привезённая в Америку переселенцами.

С появлением джаза, музыка начала активно проникать в повседневность — артисты заиграли в барах, ресторанах, кинотеатрах, театрах — кабаре. С этого момента она стала доступна обывателю, не имеющему доступа к филармониям и консерваториям.

По истечении века, джаз превратился из музыки простаков в элитарное искусство. Сегодня любителей классического джаза остаётся всё меньше. Если уж джаз пользуется популярностью — то всё больше с какими-нибудь диковинными приставками: bebop-, cool-, future-, nu-, avant-, garde -, acid-, free-, dark-, doom-, и так далее.

Одна из общих чёрточек всех этих джазовых детей и самого отца — импровизация. Можно назвать её матерью. Как писал известный американский дирижёр Леонард Бернстай: » Популярная песня не делается джазом, пока не становится основой для импровизации, и в этом сердцевина всего джаза. Именно исполнитель, импровизируя, создаёт джаз. Он берёт популярную песню и пользуется ею как манекеном, наряжая её в ноты. Он наряжает манекен на свой манер и всегда оригинально».

  И действительно, наблюдая игру Дуткевича и сотоварищей, зритель чувствовал воздушную непредсказуемость следующего момента.  Музыка была настолько свободной, что в один момент казалась водой, а в следующий — уже камнем. Инструменты оживали в руках талантливых музыкантов. Артур Дуткевич будто пропускал через себя каждую ноту, каждый отголосок звука, задавая мелодию на фортепиано. Лукаш заигрывал со зрителем — то барабаня неистово, яростно, и следом — вкрадчиво, нежно, так кротко могут только снежинки на ладошках таять. Контрабас Павла Пушчала стал точно женщиной в его руках, и пусть его было почти не слышно на дальних местах — зато как он это делал, заглядишься.

Порой, музыка звучала как заклинание — очень психоделично выходило, порой — как напутствие родителей. Отголоски Джимми Хендрикса и правда были слышны — узнавались знакомые мотивы «Angel», «Hey Joe», «Changes», но всё же больше в этой музыке было Дуткевича.

В зале сложилась предельно домашняя атмосфера с красными абажюрами на круглых столиках и проплывающими мимо запахами кофе, это помогало восприятию, настраивало на нужную волну неограниченного аудиального удовольствия.

В этот вечер Петербургский Джаз-холл заволокло летним теплом. Какого же было удивление присутствующих, когда по завершению концерта мы вышли в промозглый октябрь.

Дарья Чилякова, специально для MUSECUBE

Фотоотчет Катерины Суходолиной смотрите здесь