Страстный и романтик, открытый и осторожный, обаятельный и деликатный, внешне иногда он кажется холодным, но прячет за этим очень большое и горячее сердце. Его энергетика сбивает с ног даже самых стойких нефанатов, его солнечная улыбка растапливает даже самые крепкие сердца, а его чарующий голос словно обволакивает своим тембром и силой и увлекает за собой в сети таланта сотни и тысячи поклонниц по всему Миру.

 

Гренгуар и Феб в «Нотр-Дам де Пари», Меркуцио в «Ромео и Джульетте», Лоренцино Пополано де Медичи, «Лоренцаччо» (Lorenzino de’ Medici, «Lorenzaccio») в «Медичи» — далеко не полный список ролей этого талантливого человека. Он яркий и энергичный на сцене, он заполняет собой все пространство и нещадно перетягивает на себя все внимание зрителей. Но за пределами театра и съемочной площадки все меняется — он таинственен и закрыт. О его жизни и планах, интересах и предпочтениях известно немного, если не сказать — очень мало.

 

Интервью для российских поклонников корреспонденту Musecube согласился дать французский певец и актер Джон Эйзен (John Eyzen), широко известный сейчас среди мюзикломанов как Меркуцио в мюзикле «Ромео и Джульетта» Жерара Пресгурвика, гастроли которого с триумфом прошли в Москве в марте 2019 года.

 

Сложная ситуация из-за вируса не дает пока возможности сделать это лично, снова выручают технологии XXI века — интервью проходило через интернет, в программе Zoom. Но нельзя не отметить, что энергии и обаянию Джона монитор компьютера и расстояние в несколько тысяч километров совершенно не помеха! Они чувствуются так, как будто Джон фактически сидит напротив. Он легко переключает настроение и эмоции: широко улыбается, охотно шутит, активно жестикулирует и очень заразительно смеется, рассказывает забавные случаи из карьеры – и через секунды уже чуть отвернувшись в сторону и глядя вниз, задумывается над непростым для себя вопросом и, потирая подбородок, высказывает серьезные, продуманные и даже выстраданные мысли.

 

Интервью получилось очень теплым, как беседа добрых друзей, искренним и неожиданно откровенным.

 

Джон сражает первой же фразой. Зная, что корреспондент из Москвы, после первого «Hello!» он почти без акцента приветствует на чистом русском языке: «Привет! Как дела?» (объяснение таким познаниям открылось к концу беседы!).

 

Про розыгрыши, кино и сцену

 

— Джон, я сначала хочу поблагодарить Вас за то, что согласились на это интервью! (кивает и улыбается). И начну с такого вопроса: сегодня 1е апреля, в России это день смеха и шуток, люди друг друга разыгрывают. Есть ли такая традиция у Вас и как Вы относитесь к розыгрышам?

— Я помню шутку, это было не 1го апреля, это было на спектакле «Ромео и Джульетта». Кажется, в Японии в 2012. Во Франции есть такая традиция: во время последнего шоу, актеры друг друга разыгрывают. Во время песни Тибальта танцоры  упали на пол сцены, потом поднялись и изображали зомби, просто как в «Ходячих Мертвецах», и преследовали певцов на сцене. Это было очень забавно! Я стоял наверху, мне нельзя было двигаться, это было словно шоу внутри шоу, мне сложно было сдержать смех!

 

— Как Вы относитесь к кинематографу в целом? После съёмок в «Медичи» были ли ещё предложения сняться в фильме?

— Я очень люблю кино, это моя вторая страсть после музыки. Пока с «Медичи» ничего не известно, мы надеемся, что он вообще когда-то выйдет. Если будут предложения – конечно, я с удовольствием рассмотрю и подумаю об этом. Но пока я сосредоточен на моей музыке, на своих проектах, я много сочиняю. Если у меня будет такая возможность, то конечно.

 

— Джон, а где полнее раскрывается талант артиста: на сцене, как театрального актера, или в кино?

— Думаю, это 2 разные вещи. В кино это получается немного естественнее. Когда ты играешь на сцене, нужно громко говорить, чтобы все, даже дальние ряды аудитории, слышали тебя. Если Вы спросите меня что я предпочитаю, я не смогу дать однозначный ответ. Я люблю кино. «Медичи» — это прекрасный опыт, это был мой первый большой опыт, не считая эпизодической роли, я играл каждый день, у меня была главная роль, но сцена – это совсем другое. Знаете, это как если спросить какая музыка лучше – рок или соул? И то, и то – музыка, но очень разная! Какие-то актеры лучше в кино, какие-то – на сцене. Думаю, это зависит от актера.

 

Про любимые города, кухни и «Да будет праздник!»

 

— В прошлом марте мюзикл «Ромео и Джульетта», в котором Вы участвуете, впервые был показан в Москве. Успели ли Вы тогда что-то посмотреть в Москве, возможно, Вы бывали в нашем городе раньше, что Вам понравилось? Я знаю, что это был не первый Ваш визит в Россию, читала в одном Вашем интервью, что Вы несколько раз бывали в Санкт-Петербурге, и Вам очень нравится этот город. Нравится ли Вам Россия, наши города и публика?

— В Москве это, конечно же, прекрасное место – Красная площадь. И Кремль – тоже очень красив. Я забыл название реки («Moskva-river», — подсказывает переводчик), точно-точно, Москва. Я помню место – «Театральная», да? (Джон говорит это слово на русском — да-да, киваю я!). Да, я много гулял там! Кажется (глядя вверх, вспоминает)… это было в 2008-м, я жил в Москве и работал там. Я пел в Торговом центре 3-4 раза в неделю, я не помню название этого Торгового центра, это было 10, нет 12 лет назад! Я очень люблю Москву, я люблю Россию, люблю проводить там время. У меня была love story с русской девушкой. Поэтому я проводил так много времени здесь. Я несколько раз бывал в Санкт-Петербурге, и для меня это правда самый красивый город в мире, за всю мою жизнь! Я много путешествую, и действительно влюблен в Санкт-Петербург, в улицы, каналы – во всё! Я люблю Россию и российский менталитет. Я об этом часами могу говорить! (Смеется).

 

— О, видимо, это будет тема нашей следующей встречи, я надеюсь!

— Ок, без проблем!

 

— Джон, Вы француз, а у нас есть стереотип, что французы — большие гурманы. Кухни каких стран Вы любите? Что Вы попробовали у нас, что понравилось?

— Ооо! Я люблю много всего! (Глядя вверх, начинает перечислять) Зимой я люблю суп. Я открыл для себя борщ в Москве, и мне очень понравилось! Вы даже не представляете! Теперь каждый раз, когда я там, даже летом, я ем борщ, почти каждый день! (Смеется). Что еще? Конечно, я француз, и французская часть меня любит  сыр, вино и хлеб. Я также люблю итальянскую еду, она потрясающая. Люблю японскую еду, суши и не только, корейскую. Я много путешествую! И везде, куда я приезжаю, я стараюсь есть как местные. Я открыт новой еде.

 

Спонтанно логично возник вопрос: «А сами готовить умеете?»

— О Боже, я не очень хороший повар! Правда, нет! (Смеется). Я, конечно, могу готовить, но  что-то базовое.

 

— Джон, перед сценой бала в «Ромео и Джульетте» Вы произносите шикарную русскую фразу — «Да будет праздник!».

— О да, она мне нравится!

 

— Это был экспромт, Вы сами придумали или это идея режиссера? И для каждой страны, где бывают гастроли, Вы ее учите на местном языке?

— Я не очень хорошо помню, кажется, это было во время последних шоу в Москве. Я хотел сказать фразу на русском, старался найти какую и где в шоу я могу это сделать, потому что я не могу сказать что-то на русском моему партнеру по сцене, когда рядом другие актеры. Я мог сказать фразу только аудитории, когда я один на сцене. И единственный момент, когда Меркуцио на сцене один, — именно этот. И я подумал, что это подходящая фраза, чтобы сказать ее на русском, выучил ее. Конечно, я спросил русский продакшн, если бы они сказали «Никаких шуток!» — ничего не было бы, но мне сказали «Да! Это отличная идея, сделай это!». И да, я начал это в России и продолжил в Азии вскоре, но первый раз я сделал это в России!

 

Про подготовку к спектаклю и любимую роль

 

— Джон, если продолжить говорить про Меркуцио: сложно ли входить в образ, это ведь очень непростой персонаж сам по себе. Как Вы настраиваетесь перед выходом на сцену, как справляетесь с волнением? Может быть, есть какой-то ритуал?

— Это все зависит от персонажа. (Задумывается). Да, 13 лет я уже играю Меркуцио, я знаю его! Я не могу сказать, что не волнуюсь перед выходом на сцену, конечно да. Но когда я играл в «Нотр-Дам», я 2 раза в неделю играл Гренгуара и 2 раза – Феба, и у меня не было достаточно большого опыта для этих персонажей, это каждый раз был большой стресс. И да, это зависит от персонажа. Меркуцио я хорошо знаю, я знаю о нем все, он приходит за секунду, сейчас я все знаю об этом персонаже. Других персонажей я не играл настолько долго, и я очень боялся каждый раз перед выходом на сцену.

Что я делаю? У меня нет особого ритуала, ну как нет, есть определенные повторяющиеся действия. Например, в «Ромео и Джульетте»: мы приезжаем на площадку, смотрим ее, приходим в гримерную,  мне делают прическу и макияж, потом я возвращаюсь к себе в гримерку, чтобы размяться, потом я переодеваюсь, распеваюсь, потом мы идем на сцену, чтобы всем размяться, и потом я стараюсь побыть пару минут один, чтобы настроиться, сфокусироваться, освободить голову от мыслей и позволить себе превратиться в Меркуцио.

— Джон, а какая из сыгранных ролей Ваша самая любимая, самая близкая сердцу?

— Конечно, Меркуцио! Это часть меня. Я провел большую часть жизни, играя Меркуцио. Но не только потому, что я играю его столько лет, но он всегда был во мне. Даже если я не в образе Меркуцио, он все равно здесь во мне.

 

— А если Вам сейчас предложат вернуться в «Нотр-Дам», Вы откажетесь?

— Почему нет. Я подумаю об этом, это прекрасное шоу. Я дня 3 назад нашел видео, где я пою с Риккардо Коччанте (композитор, автор музыки к мюзиклу «Нотр-Дам де Пари» – прим.), это прекрасный момент, а я совершенно забыл о нем! Я очень люблю его мелодии, работать с ним, я большой его фанат, обожаю его музыку, его мелодику, и это были одни из лучших моментов в моей жизни! Я должен был продолжить работу в «Нотр-Дам де Пари», но я не мог из-за своей занятости. Это было 5 лет назад… Но если мне позвонят и я смогу – то почему нет, с удовольствием!

 

— А Ваш персонаж изменится сейчас? Ведь за прошедшее время Вы сами изменились.

— (Задумался). Я не думал об этом. Я люблю это, но не думал, что вернусь в «Нотр-Дам» снова. Может быть, ведь никогда не знаешь… Я подумаю об этом… (смотрит вниз, потирая подбородок). Да, конечно, я изменился. Например, мой Меркуцио изменился с годами. И конечно, Гренгуар и Феб тоже изменятся. Но «Нотр-Дам» более специфичен. Там все вещи прописаны, каждая нота, конечно, каждое слово, каждая сцена и даже все движения. Если вы посмотрите на двух актеров, которые играют Грунгуара, они все делают это одинаково, потому что это так прописано. Да, скорее всего, это будет так же, поскольку это сценарий, но возможно что-то я бы сыграл по-другому, где-то бы добавил звука… Я подумаю об этом, дайте мне время, и я расскажу вам это в следующем интервью!

 

— Российские поклонники знают, что Вы очень любите мюзикл «Стармания», сейчас много говорят о возрождении этого проекта в новом составе. Хотели бы Вы сыграть в этой постановке? И будет ли эта версия, по Вашему мнению, иметь такой же успех, как исходная?

— Да? Я никогда не играл там, но, конечно, песни прекрасные, Мишель Берже – замечательный композитор, это мой любимый французский композитор. Если будет предложение, и я буду свободен – то почему нет, но я не думаю, что это случится. Но я люблю этот мюзикл!

 

Про забавные моменты на сцене и любовь поклонников

 

— Джон, а бывали на сцене непредвиденные случаи, когда, например, забывались слова, не выносили что-то из реквизита? И как удавалось выходить из таких ситуаций?

— О, конечно, это часто происходит! Если не на каждом шоу, то почти на каждом кто-то забывает что-то. Иногда это даже может быть опасно. Я помню очень много забавных моментов! (Смеется). Я расскажу одну историю. Меня не было на сцене, это было во время песни «J`sais plus» (песня священника в конце спектакля  — прим.), эта песня после того как Ромео и Джульетта умирают. И я всегда смотрю этот момент, так как это моя любимая песня в «Ромео и Джульетте» (здесь Джон, сам не зная этого, предвосхитил мой вопрос о его любимой песне в этом мюзикле), я всегда стою за кулисами и смотрю на происходящее на сцене. И однажды на первом шоу в новом городе по сцене пустили специальный дым, я не знаю как он называется на английском. Я не знаю как это произошло, но этот дым превратил пол сцены просто в каток. Священник бежит, поскальзывается и падает, продолжая катиться, пока не врезается в толпу танцоров. И дальше начинается боулинг: он катится, танцоры падают (Джон очень артистично с жестикуляцией рассказывает и показывает этот момент!). Никто не пострадал, к счастью, но сначала мы испугались! Это грустный момент, Ромео и Джульетта только что умерли, и нам потребовалось много усилий, чтобы не смеяться, потому что это был действительно очень забавный момент!

 

— О, это очень смешно! Это был Фредерик или Стефан? — спрашивает Марина (переводчик – прим.).

— Нет-нет, это был Жоэль О`Канга, французский актер, он играл священника в азиатском туре, когда я пришел в этот проект, это было 13 лет назад.

 

— Джон, поклонники иногда очень по-разному выражают свою любовь и признательность. Предположим, Вы идете по улице. И кто-то Вас узнает, подходит, начинает говорить, что любит какого-то персонажа в Вашем исполнении, пытается дотронуться, сделать совместную фотографию. Это неизбежная сторона жизни популярного артиста или это уже нарушение личных границ?

— (Здесь Джон удивлен вопросу!) Нет, на самом деле, это же потрясающе! Поклонники выражают свое уважение и отдают свою любовь, это, конечно, прекрасно! Кто может сказать «мне это не нравится»? (Смеется). Конечно, мне это нравится! (Становится серьезнее). Да, иногда меня это беспокоит, так как у меня было несколько случаев негативного опыта общения с фанатами, много лет назад. Когда ты встречаешь кого-то, кого ты поддерживаешь, это всегда немного волнительно для самого фаната, и, возможно, моя реакция на это немного приводит в замешательство. Я помню, некоторые  фанаты говорили мне: «О, когда я встретил тебя в первый раз, ты казался таким холодным, а ты на самом деле добрый». Когда я встречаю кого-то первый раз, я обычно присматриваюсь, но это не холодность или попытка отстраниться. Такой я есть, и не только с фанатами.Но, конечно, мне очень нравится общаться с ними. Кто скажет «я не люблю, когда ко мне подходят люди и говорят, что поддерживают меня», кто может это сказать? (Смеется).

 

— Я не знаю, возможно, кто-то может, — смеется Марина, — Иногда фанаты действительно безумны, и это пугает.

— К счастью, редко, но это может случаться. Мне пришлось иметь дело с несколькими фанатами, которые были угрожающими, даже опасными. Однажды это зашло действительно далеко, это было страшно. Поэтому я не могу сказать, что я не беспокоюсь об этом. Но, к счастью, это было много лет назад, и я начинаю спокойнее относиться к этому. Также потому, что большинство моих поклонников действительно милы со мной, мне повезло, я люблю их. (Улыбается).

 

— Джон, а в повседневной жизни Вы больше экстраверт или интроверт? Вы любите выходить из дома, узнавать новых людей и места или предпочтете остаться дома, возможно, почитать книгу?

— И то, и то.

 

— От чего это зависит, от настроения? – уточняет Марина.

— Это зависит от моей работы. Я работаю дома, в основном, я много сочиняю. Когда ты работаешь над музыкой, ты в основном работаешь один. Я люблю работать один, хотя иногда я работаю в группе. Например, сейчас уже почти 3 недели во Франция мы не можем выйти из дома и встретиться с друзьями. Я очень скучаю по своим друзьям. Мне нужно и то, и то. Мне нужно выходить из дома минимум 2 раза в неделю, минимум. И мне нужно быть одному, чтобы работать над моей музыкой, моими проектами.

 

— К слову о 3-х неделях дома. Как изнутри выглядит эта ситуация с самоизоляцией у вас в стране, насколько тяжело это переносить?

— Я живу в небольшой деревне недалеко от Парижа, тут всегда очень тихо, так что в этом смысле мало что изменилось. Уже почти три с половиной недели, как мы должны оставаться дома. Я скучаю по моим родителям и друзьям. Моя сестра живет в Париже, я по ней очень скучаю! Для моей работы ничего не меняется, я работаю над моим альбомом, работаю дома. Но многие вещи изменились, я переживаю о будущем, сейчас все очень неоднозначно с будущими шоу, как все будет, во всем мире все остановилось. Да многое изменилось, и я беспокоюсь как все будет и в обычной жизни, и в творческой. Все закрыто и когда восстановится непонятно. Но самое главное, что изменилось — я скучаю по моим близким. Я слышал у вас в России теперь так же.

 

— Да, у нас тоже начался карантин, пока первая неделя, — говорит Марина.

— И как вы там?

 

— Ооо, это ужасно!! Просто ужасно. Стрессово.

-И это только начало, готовьтесь! (Смеется).

 

Про хобби и любимые фильмы

 

— В прошлом интервью Вы говорили, что Ваш отец – фотограф, и Вы также любите фотографировать. А чем еще любите заниматься в свободное время и что для Вас отдых?

— Конечно! Как вы и сказали, мой отец фотограф, и с самого детства я наблюдал за ним, как он снимает, он меня многому научил. Я купил мою первую фотокамеру (задумался) кажется 5 или 6 лет назад. Я путешествовал по Исландии, по всей стране, это была моя мечта, побывать в этой стране, и для этой поездки мне точно нужна камера, и я фотографировал там все вокруг, я купил одну, потом еще одну. Да, я обожаю фотографии — и делать, и смотреть.

Мои хобби? Музыка! (Смеется). Это не только моя работа, это и хобби. Кроме этого – кино, после музыки это моя самая большая страсть. В моей коллекции blue-ray дисков их, наверное, я не знаю, штук 700.

 

— Если так, а какой Ваш самый любимый фильм?

— (Громко выдыхает) У меня очень много друзей из сферы кино, и они каждый раз спрашивают меня, а как я могу ответить на такой вопрос!  Я не смогу назвать какой-то один, давайте назовем 3. Наверно, мой первый любимый фильм с детства, это «Танцующий с волками». Я влюбился в музыку из этого фильма, и 13 лет спустя я стал изучать музыку к фильмам. Кроме этого фильма, это «Семь лет в Тибете». И также «Дитя человеческое», это сложный политический фильм, который мне очень нравится. И мне вообще много фильмов нравится.

 

— Джон, недавно появилась информация о том, что ведутся съёмки фильма памяти Грегори Лемаршаля. Вы довольны тем, как Вас показал там режиссер, вносили ли Вы поправки в сценарий и участвовали в подборе артиста на  роль самого себя?

— Нет. Я впервые услышал об этом от Алексиса (Алексис Луазон – прим.), я слышал, вы делали интервью с ним? (да, действительно за 4 дня до этого мы брали интервью у Алексиса – прим.). Алексис – мой очень хороший друг! Он отправил мне фото, которое он выложил в соц.сети, с ним и «мной», «новым мной» (смеясь, рисует в воздухе пальцами кавычки). И, собственно, Алексис и рассказал мне об этом кино, я не слышал об этом раньше и не работал над этим проектом.

 

— Может, Вы видели какие-то сцены, нет?

— (Отрицательно качает головой) Ничего. Вообще ничего не знаю. Алексис рассказал мне некоторые моменты, но это вся информация. Я с удовольствием посмотрю этот фильм, я видел фотографии актера, который играет Грегори, и он очень похож. (с грустью). Я думаю о Грегори очень часто, уже 13 лет как он умер, он был замечательным человеком и потрясающим артистом. Мы с ним были хорошими друзьями по времена «Стар Академии». И да, я очень по нему скучаю. Я действительно надеюсь, что этот фильм будет хорошей данью памяти ему.

 

 

— Джон, как насчет небольшого блица? Не размышляйте над ответами долго, пожалуйста!

— Я готов! (Улыбаясь, радостно потирает руки).

 

— Любимый цвет?

— Фиолетовый, синий и красный.

 

— Любимая песня на сегодня?

— «Show must go on».

 

— Любимый напиток?

— Вода с лимоном.

 

— Любимый снэк?

— Фрукты.

 

— Любимый предмет?

— Моя гитара (кивает на гитару, которая стоит за его спиной).

 

— Быть счастливым или быть богатым?

— Счастливым, конечно!

 

— День или ночь?

— (Смеется) Ооо, это сложный вопрос! И то, и то, правда!

 

— Машина или мотоцикл?

— Я не вожу мотоцикл, хотя мечтаю когда-нибудь иметь Харлей-Дэвидсон. Давайте скажу мотоцикл!

 

Про секреты успеха и то, на что можно пойти ради любви

 

— Какой у Вас секрет вдохновения? Что Вы повторяете себе? Какой у Вас девиз?

— (Задумался). Это меняется день ото дня. Я слушаю мои чувства… Чаще всего я повторяю себе «сфокусируйся!», потому что мои мысли сразу в разных местах, разбегаются в противоположные стороны. И я говорю себе: «Что я делаю? Сфокусируйся!». Это очень индивидуально! (Смеется).

 

— Если вернуться к теме «Ромео и Джульеты», как Вы думаете, на что в жизни можно пойти ради настоящей любви?

— (Негромко) На всё… Если я действительно люблю, пределов нет. (Пауза) Я ехал за своей любовью на край света, у меня были проблемы с банком – из-за любви (смеется). Я тратил деньги не для того, чтобы заполучить кого-то, а чтобы сделать приятное. Я помню, однажды я потратил все деньги на ее день рождения. Однажды я прекратил все общение с семьей и друзьями, это была ошибка, но я это сделал ради одной девушки. Я не сделаю этого снова, но это было. Но для любви нет границ!

 

— Спасибо за такой ответ, это потрясающе, это действительно невероятно!

— Пожалуйста, — отвечает Джон по-русски.

 

— Джон, Вы можете описать себя и свой характер в 3-4-5 словах?

— В одно слово – я страстный! Если выбирать одно слово – я страстный, во всем. Иногда это одержимая страсть.

 

Перед прощанием я попросила Джона дать несколько советов начинающим артистам.

— Работать, работать, работать, …затем работать и, может быть, поработать еще! (Смеется).

 

— Поспать? – подсказывает Марина.

— Нет-нет! Знаете, когда я начинал петь, мой голос был ужасный, правда, поверьте мне! Я был далек от звания «певец», когда начинал петь. Когда я начинал мою карьеру, несколько лет спустя, у меня был разговор с моей мамой, она сказала мне: «Когда ты был ребенком, последнее, чем мы думали ты будешь заниматься, будет пение, твой голос не очень хорош» (смеется). Но я страстный, я хотел им быть — и я работал, много! И я все еще работаю, полдня над своим голосом, на пианино, на гитаре, на басу. Работаю над моим английским, я снова занялся английским. Я учу русский, 2 недели назад я начал снова учить русский! Я пока ничего не скажу, но я обещаю — в следующий раз я обязательно поговорю на русском. Секрет в том, чтобы работать, работать со страстью, иметь крепкий ум, потому что это полдела. Это замечательная профессия, но очень сложная, здорово, когда ты можешь работать, но часто бывает, что работы нет, и ты должен быть очень цельным и уверенным, чтобы продолжать. Так что да, работать, быть страстным, быть сильным, иметь твердый ум, очень важно иметь близких друзей и семью, которые будут верить в тебя, так как ты можешь упасть, это случается в этой работе, поверьте мне, не всегда ты наверху, в топе, все артисты могут подтвердить. Так что, да — важно работать, быть страстным и сильным.

 

Мы проговорили больше часа, и это время пролетело совершенно незаметно. Многие из приготовленных вопросов остались незаданными из опасения утомить месье Эйзена слишком долгой беседой. Несколько раз в разговоре во время ответов на вопросы звучала фраза «я еще подумаю об этом и подробнее расскажу вам в следующем интервью», что оставляет надежду на повторение и делает прощание менее грустным. Тем более, Джон обещал к  следующей встрече что-то выучить на нашем языке. «Большое спасибо! Пока!», сказанные Джоном в финале разговора по-русски, прозвучали очень тепло и искреннее. Особенно вместе с ожиданием и надеждой, что скоро ситуация с вирусом в мире стабилизируется, и у нас всех будет возможность увидеть Джона на сцене в октябре, когда мюзикл «Ромео и Джульетта» снова будут встречать в Москве.

 

Musecube благодарит Джон Эйзен Фанс, STARDUST Inc. и лично Наталию Ростову за организацию интервью, а также переводчицу Марину Гринь за помощь в его подготовке и проведении.

 

 

Олеся Дмитриева специально для Musecube

Фотографии из личного архива Джона Эйзена (John Eyzen)