Джузеппе – аналогия с одним из псевдонимов отца. Оттуда же постоянные пояснения для аудитории, что он «Сын Децла». Полное имя тяжеловесно и многоступенчато: Меркурий Антоний Иоанн Толмацкий. Все составляющие к чему-то обязывают. Но в жизни наш герой прежде всего Тони, потом Juzeppe Junior и так далее. Самодостаточный, ищущий, философствующий парень с интересным творчеством и глубокими взглядами на жизнь.

Большое спасибо «Белым облакам»  за гостеприимство и помощь!

— Какие главные открытия для себя по-человечески ты сделал к 20 годам?

— Ну, наверное, из личных, к 20 годам ты понимаешь, что ты можешь выбирать друзей. Ты понимаешь, что ты имеешь право требовать к себе определённое отношение с возрастом, потому что уже появилась своя история. Наверное, это больше в моём личном контексте. Я понял, что взрослые — это просто обидчивые дети, которые выросли и покрылись какой-то бронёй. Нет смысла делать скидку на возраст, это в любом случае всё одинаково и важно не то, сколько тебе лет, а как ты себя преподносишь, ведёшь и так далее. Из-за такой позиции по жизни я очень часто сталкиваюсь с претензиями, что я хамло невоспитанное, и вообще «мальчик забылся».

Раньше я не верил в подростковый максимализм. Но есть живые примеры, когда есть с чем сравнить, когда ты вышел из этого возраста и встречаешь кого-то, кто был в том периоде в такой же фазе. И ты сравниваешь и думаешь «Ааааа, так это оно было!».

Понял, что в этом мире нет смысла строить основательные планы. Имеет смысл просто взять себе цель и к ней идти. А планы, очень часто не реализуются, жизнь всегда будет подкидывать тебе какие-нибудь ступеньки, ямки, канавки и ты всё равно будешь спотыкаться на пути. Но это не значит, что совсем не нужно стараться.

— То есть у тебя есть конкретные цели, мечты, задачи и так далее, и ты к ним движешься?

— Конечно. Ну, у меня вот так сложилось. Я уже лет шесть полноценно занимаюсь музыкой. Но многое из созданного было либо в стол, либо это не выходило. Или я вообще был без студии в какой-то период времени. Мне казалось, что я делал очень много за эти 6 лет. На самом деле, в глобальном плане, для 20-летнего я сделал достаточно много, будучи без продюсера, без какой-либо команды. Вот только недавно мы начали сотрудничать с Invisible. И я действительно стал лучше себя чувствовать, но это меня и расслабило в каких-то моментах. То есть, раньше я сам выгрызал какие-то вещи, вот. А сейчас, как бы правильно сказать, я разбился о стену собственных иллюзий в своей в голове. Мне казалось — я же много сделал! А потом я смотрю соцсети и думаю: «Чувак, ну у тебя пять треков!». Грубо говоря; я, мои друзья, мои близкие коллеги знают, что у меня есть вот такой материал, что я могу, как я с ним выступаю. Но люди-то об этом не знают. А я не могу пока всё реализовать, потому что вот эта пачка треков — на альбом, вот эта пачка треков — на будущее, а вот эти треки — вообще лучше не делать. Отсеиваешь, а рабочего материала остается совсем чуть-чуть. И ты понимаешь, что по факту, сделано мало. Как я говорил, в какой-то момент у меня не было студии. Я очень много искал ребят с хорошими условиями по договору, кто мог бы дистрибьютировать музыку и так далее. Но без студии я писал в стол. Потом понял, что у музыки есть какой-то определенный срок годности по звучанию, по настроению. Понятно, что что-то выходит из моды. Хотя вся музыка, которую я делаю – это, по большей части, такой эклектичный олдскул. Так что не мне жаловаться. Но, так же, как мне показалось, происходит и с текстами. То есть, ты написал что-то, но если это не фундаментальное заявление касаемо жизни, Вселенной и, вообще, и ты это не выпустил в моменте, когда нужный заряд энергии только начался, то оно выдыхается. Я очень критичен к себе в плане текстов. Я самоучка, по наитию просто пришел к такой около хип-хоп форме, смешанной со стихотворным. Мне так комфортно. То есть, процентов на 70 текст можно читать как стихи, и это не будет вызывать какого-то чувства глубокого «испанского стыда». Ну, если там выкидывать припевы, то в один сплошной текст это объединяется отлично.

— Сейчас ты упорядочил рабочие моменты?

— Я всё делаю в русско-цыганском стиле, постоянно ищу контакты, новых знакомств, друзей, тех, кто готов поработать над идеей и сам стал идейным человеком. Из-за этой идейности нет чётких сроков, дедлайнов и ответственности, потому что не могу надавить на группу музыкантов, с которыми работаю, для того чтобы мы собирались и репетировали. У меня есть друг, с которым мы пишем музыку, товарищ, коллега и гениальный музыкант. Он также занимает своё свободное рабочее время на студии ради того, чтобы работать со мной. Из-за этого случаются большие пробелы в выпуске. Системно не получается, банально, по таким причинам. Поэтому сейчас всё происходит потихонечку. Один из смыслов, который я нашёл к 20 годам: несмотря на то, что у меня лично всё происходит очень медленно, всё происходит вовремя, в нужный момент и тогда, когда я смогу это потянуть. Жизнь всегда ставит перед тобой испытания именно в тот момент, когда ты готов их принять. Я понял, что нет смысла торопить события.

— То есть в твоем понимании все происходит правильно? А жить на что?

— Не так быстро, как мне бы хотелось, но все происходит именно так, как должно. Если бы я получил какую-то долю популярности, например, года два назад, я бы не потянул это чисто на уровне своей головы. Я не люблю рассматривать музыку с точки зрения бизнеса, это неправильно и некрасиво по отношению к творчеству. Конечно, питание никто не отменял, но для этого есть мой образ, вот этот великолепный социально приписанный статус «Сын Децла» и всё остальное, на чём, в принципе, я могу заработать себе на хлеб. А для меня музыка — это святая история, в которой в нашей семье приветствуются всегда эксперименты. Мы похожи с отцом с точки зрения стиля, но, всё равно, делаем разные вещи. Я не люблю относиться к музыке, как к бизнесу, но, если подумать так, то хороший бизнесмен строит свой бизнес своими руками с самого начала, сталкивается со всеми проблемами и, только в точке, когда он уже со всем разобрался, владеет знаниями полноценно и знает, как с этим работать — у него получается хороший бизнес. Для меня моя карьера идёт постепенными шагами с различными трудностями пути. Так что я могу сказать, что я прохожу полноценный путь становления артистом, музыкантом, исполнителем и вообще кем угодно, кто работает в медиа сфере. Я вспоминаю первый трек, который вы выпустили. Это было смешно, там ни текст, ни задумка были не мои, была только моя идея. И вот это исполнение отвратительное вообще. Но людям нравится. Это с одной стороны. С другой стороны, я, как человек ленивый, очень ответственный перфекционист. И из-за этого мне лень доводить до идеала какую-то песню, но при этом я стараюсь в моменте сделать максимум, который от меня требуется. Но я смирился уже с тем, что какие-то вещи нет смысла пытаться довести до идеала. Это может кому-то понравиться, кому-то не понравится, но при этом оно все равно найдет своего человека. Даже вот эта неказистость может быть не супер, но попаданием.

— То есть кривовато, но от души?

— Да. И вот этого сейчас очень сильно не хватает. То есть, я понял, что я стараюсь не двигаться в рамках музыкального рынка. Хотя это глупо, потому что я в принципе его участник, хоть и небольшой пока. Но как вот у рэперов принято говорить, мы все играем в эту игру, то я скорее в свои игры играю. Мне комфортнее самому развиваться, я по большей части одиночка. У меня не было еще ни одного фита, нет огромной компании, которая всегда рядом со мной. И, в принципе, я, наверное, что-то среднее между интеллигентом, который пишет стихи, и рэпером с интересной историей.

— Мне кажется, «IKKISURT» вполне форматная песня. Радиостанции взяли?

— Взяли куда-то, но сейчас современная цензура достигла какого-то невероятного пика идиотизма, «чистые трусики» и «бритые усики» для людей звучат как эксплуатация секса. Это просто великолепный тезис, от которого я угарал реально неделю. Я просто не мог поверить, что в контексте мужчины, который побрил усы, переодел трусы и побежал на свидание, это может звучать как эксплуатация секса. Сейчас такое время, приходится в этих рамках существовать. Вообще, «IKKISURT» — интересная работа для меня. Я не умею писать про любовь, мне это сложно, и поэтому, я нашел такую форму, где мне захотелось разбить тему на несколько частей, и в дальнейшем, я выкручу продолжение. Это про страсть. Это про любовь, но про форму страсти, когда ты, как мужчина, только-только заполучил в руки себе вот это великолепное, мифическое существо, которое ты отлавливал половину своей жизни. В моменте мы все влюблены. И в моменте часто ведем себя как животные. Гормоны никто не отменял. Ну вот, я решил таким образом чуть-чуть себя подрасслабить, нельзя же выпускать только какие-то серьезные вещи. А почему бы не пошутить? Немного обидно, что я пошутил, а это зашло людям больше, чем мои серьёзные песни. Но так будет постоянно, поверь мне.

— На твоей странице краудфандинга, где ты собирал деньги на запись альбома «Маленький Мудрец», я прочитал концепцию. Ты, конечно, навертел. Это не один альбом должен быть?

-Я могу сейчас объяснить, в чем основная идея. Для меня — это такой небольшой путь человека в мегаполисе. Попытка рассмотреть себя в этом мире, как человека, который ищет себе место. Почему маленький мудрец? Потому что как маленький принц, он также в огромном космосе и встречает вот этих вот персонажей, которые живут на своих маленьких планетах. И, точно так же, здесь к маленькому мудрецу будут приходить демоно-боги, которые не есть хорошее, не есть плохое, они олицетворяют то, какой запрос ты им отдаешь. Мне было интересно расширить классический триптих «разум, душа, тело» до «разум, душа, тело, эмоция». Сделать это мифологически. Основная суть в том, что альбом «Маленький Мудрец», первая часть, будет про меня. Про мою историю.

Но в жизни есть куча музыкантов, которые приехали из других городов в Москву. И здесь они этих богов и демонов видят абсолютно по-разному. В моём понимании душа связана с деньгами и деньги лишают души, ты становишься бесчувственным и это «матерь номинала». Для меня голуби всегда были грязными птицами и меня мучал вопрос, почему же библейски — это самые чистые птицы. Здесь они выступают за пожирателя эмоций, которые выпадают в осадок у людей на улицах в Великой столице дорог. Многие музыканты называют незаконченный текст – «рыбой» и здесь приходит какой-то другой набросок. И в данном случае картонная рыба отвечает за разум, за безумие, за вдохновение, она представляет грязь физическую, и она приходит к авторам или к людям, которые ищут ответ только ночью. Она проплывает в свете фонарей, тебе приходит ответ на твою тему и она скрывается. Но, при этом, почему она картонная рыба? Потому что она представляет грязь физическую и в чем проявляется эта грязь физическая? У нее есть дочка — сестра безумия, которая приходит к тем людям, которые сошли с ума в поисках своих ответов. А люди, которые сходят с ума в городе, начинают таскать весь этот мелкий мусор с улицы, собирать коробочки, какие-то ненужные вещи. Это есть у людей больных шизофренией, я могу ошибаться, но они реально начинают складировать вот этот весь ненужный хлам. И мне было интересно зашить как можно больше вот таких интересных образов в одного персонажа. Но суть не в том, что я расскажу эту суперподробную историю в альбоме, а суть в том, что я хочу зарисовать этюды настроения, залитые в огранку из каких-то интересных метафор, смыслов и текстов, которые относятся именно ко мне и выпустить отдельно продолжение этой истории, чтобы раскрыть эту тему. Я, может быть, не писатель, конечно, я плохо рассказываю истории и так далее. Но для меня несложно найти человека, который мне поможет это докрутить и реализовать, у меня много идей. Я решил, что если я буду думать, что слишком сложно сделать такой альбом, то я его никогда не сделаю. Надо, хотя бы, пытаться сейчас, тем более что я могу после записи показать музыку, которая получается очень интересной.

Изначально думал, что альбом будет исключительно как история, не относящаяся ко мне. А потом я понял, что я неосознанно создал те образы, которые идеально перекладываются полностью на меня.

— Из наблюдателя стал где-то ретранслятором, а где-то героем?

— Да. Мой герой — не я, но, одновременно, частичка меня. И я не знаю, что получится в итоге, потому что вот это всё на бумаге, оно выглядит очень интересно, но, опять же, у меня нет никакого плана. Как оно выйдет, не знает даже человек, который пишет музыку, потому что все, что у нас получается — абсолютно спонтанно и всегда самобытно. Поэтому я решил, что вот у меня есть определенный курс, к которому я двигаюсь, вот эта определенная задумка, идея, определенные образы, за которые я цепляюсь, а дальше что от них родится — неизвестно. Основная мысль всего альбома в том, что город в этой истории, и все боги в нем, и все люди представляются очень греховными. Для меня больше, чем альбом, правда. Это и музыка, и слова, и то, что я в него вкладываю. В дальнейшем хочу сделать к этому полноценное театральное выступление, чтобы это было интересно смотреть зрителям.

— Вы закрыли сбор и минимальный порог ты собрал, я поздравляю. А вопрос у меня такой: почему не коллаборация с брендом, не подписание с продюсерским центром, не инвестиции или спонсорские деньги?

— В целом, все, что касается контрактных историй, в моей голове это выглядит как договор «останься по локоть без рук». И дабы не терять свое первое детище, дабы быть зависимым только от себя — лучше уж меня растерзают люди, которые вложили деньги в этот альбом и как-нибудь я с ними потом решу и отплачу им за ту доброту, которую они проявили ко мне, чем я буду висеть на процентном договоре с кем-нибудь другим. Я больше готов общаться просто с людьми, чем с компаниями, тем более зная, что я пока не могу гарантировать полноценный выхлоп от этой истории. Я не знаю, сколько я заработаю, я не знаю, сколько получится. Вот будет у меня готовый альбом, вот тогда, может быть, я найду спонсора уже на продвижение. Фактически, я не хотел делать столько лотов. Как я уже говорил, я работаю на студии за рабочее время своего товарища, которое не оплачивается, а у него маленький ребенок и жена. Саша Басиан абсолютно гениальный чувак. Честно, он — потерянная звезда, то, как Саша работает с музыкой, я мало у кого встречал. Собранные деньги, это не для меня, это для него. Потому что он тратит своё рабочее время для меня. Я хочу, чтобы он почувствовал, что это всё не зря, что это всё не бесплатно. Ну и чтобы он мысленно не отвлекался. Чтобы мы могли спокойно, полноценно сесть на несколько недель и просто закончить это. Ни копейки в мой карман мне не пойдет.

— Ты был участником реалити-шоу «Выживалити. Наследники». Как личности тебе что-то это дало или просто прикольный опыт?

— Чисто по-человечески, я раза четыре за проект просто уходил к морю и там рыдал. Конечно, мне пофиг на  все пункты про пиар и так далее. Это — единственная возможность, которая была за восемь лет, выехать на море, а я каждый год с родителями ездил куда-то отдыхать. У меня очень много хороших воспоминаний о времени с папой из Таиланда, очень много там происходило. И я так обрадовался возможности поехать на море, что я абсолютно не подумал о том, что ж меня ждёт. Я приехал, и я понял, что всё… Мне стало просто обидно из-за того, что единственная моя возможность выехать на море была из-за моей фамилии, из-за того, чей я сын. Мне пришлось постоянно сталкиваться с напоминаниями: «Сын Децла». Ребята, у меня имя есть, извините, пожалуйста! Я всё понимаю, но отношение…. Для меня было несколько этапов, где меня поломало, и я вернулся домой всё-таки больше с депрессией, выгоранием и какой-то обсессией, касаемо того, что со мной происходит. Мне просто показалось, что я глупо разбазариваю то, что мне дал папа — репутацию и так далее. А с другой стороны, мне это дало пиар, какую-то аудиторию. Это привело мне друзей – Саша Филин, Рэй. Это те люди, которые со мной хотя бы приблизительно в одних и тех же обстоятельствах.

Я продолжу: я, наверное, пересобрал себя, то есть я почувствовал себя полным дерьмом, который поехал туда и снова не может отделить себя от имени папы. А с другой стороны, я уже вырос из того периода, где я этого стеснялся и понимаю, что это моя история. И на проекте я сильно поломался, из-за того, что я сильно переживал, потому что я очень нервничал из-за того, как я выгляжу, как я себя преподношу, потому что я понимал, что будет много суждений на мой счет, я понимал, что люди по-разному на меня отреагируют, но потом я с этим смирился. Из-за того, что над нами действительно прикалывались на съемках. И ни еды, ни комфортных условий для жизни не было.

И это сработало наоборот. То есть, я почувствовал, что я достоин большего, что помимо того, что я вернулся из депрессии, я еще вернулся с каким-то перекаченным эго. Я вернулся с ощущением, что я уже в том уровне, где я могу требовать от мира большего, могу требовать от людей большего, и я начал ощущать свой определённый статус. То есть, раньше я был аккуратен, вежлив, даже, можно сказать, где-то слишком аккуратен. Но вообще, я не всегда наглый. А сейчас я понимаю, что я имею право на свой полноценный голос — но это не наглость. Чувство собственного достоинства появилось, хотя все эмоции, которые я проживал там, вели к обратному. И я плакал, я ругался со съёмочной командой. Получилось, что меня с моей физикой на 60 кг отправили туда, где ни одного испытания на голову не было, чисто физические задачи. И еще и голодовка, и антисанитария. Ну, ладно, было, было. Проект клевый, он много чем дал с точки зрения понимания, кто я есть. Но также много и негативного оттуда я вынес. То есть, это все в балансе. И скажу, что это было нужно, и это снова пришло в нужное время.

— Ты ставишь для себя какую-то определенную линию, что ты должен делать, после которой ты придешь ко всем и скажешь: «Значит так, ребят, забыли про «сына Децла», теперь важнее Juzeppe Junior»?

— Мы в России. Сын Цоя навсегда остался сыном Цоя. Сын Круга — навсегда сын Круга. И только своими действиями можно что-то доказать. Отец был за эксперименты. И люди, которые действительно хорошо его знали, знали его творчество, понимают: то, что я продолжаю делать — это семейное дело. Но я все равно экспериментирую, ищу, нахожу какие-то подходы, и для меня это тоже творчество. Мы  в любом случае разные. Я никогда не смогу так высказаться о каких-то вещах, как это сделал он, и это прекрасно. Но при этом мне есть, что сказать. Я не ставлю себе планки. Я понимаю, что надо просто работать, работать, работать. И рано или поздно это само отойдёт на задний план. Потому что всё-таки за артиста, вообще за человека, который работает на публику, говорят не только его слова, а его поступки и то, что он транслирует в это общество. Если ты транслируешь свободное отношение ко всему, то это не значит, что вы сами по себе свободны. И для меня это главный подход. Я считаю, что нет смысла примерять маски, искренности и так не хватает. Для меня то, какой я здесь, какой я в кадре, какой я на интервью, какой я в музыке — это всё я. Я меняюсь. Я могу быть абсолютно разным. И это без актерского образования. Я могу быть психопатом, могу быть просто адекватным, могу быть интересным, могу быть тупым — человек из этого состоит. Поэтому нет смысла примерять на себя какую-то определенную маску.

— У меня есть вопрос, косвенно связанный с реалити. За последние пару-тройку лет у меня сложилось впечатление, что стало появляться некая комьюнити детей известных людей, медийных личностей, с некой претензией на элитарность по праву рождения. Так ли это или мне кажется?

— Ну, наверное, грубое определение, что это элитарность по праву рождения. У меня недавно начались лекции по социологии. Вот мне они сейчас и пригодятся. Весь социум строится же на каких-то определенных статусах. Это определяет твое положение в этом обществе. И это не элитарность, это то, с чем мы родились, и мы от этого избавиться, увы, не можем. Тем более, люди сами любят тыкать в нас тем, чьи мы дети, грубо говоря.

— Подожди секундочку! Если бы вы не становились музыкантами, артистами и так далее, люди бы не тыкали.

— Да, но было бы другое, если бы я не стал музыкантом. А, блин, что же мы потеряли? А вот какой бы он был музыкант? О, нет! А почему он занялся вот этим? О, нет! Людей в этом вопросе слушать не нужно. Ты делаешь, как ты знаешь, ты делаешь то, что есть, потому что не они в этом родились, а ты, и тебе с этим жить и нести этот груз или благо — ты сам должен вынести для себя, что это. В любом случае, у нас свой социум с детства, определённое общение, другие люди, на другом уровне понимания определенных сфер, но не всех сфер. И мы не претендуем на всю окружающую жизнь, мы претендуем только на своё благо, наверное.

Я так за все это говорю, конечно, как будто бы от лица всего человечества. Нет, но я стараюсь… Я не скажу, что в «Выживалити» ребята прямо элитарные. Саша Филин очень необычный, Рэй вообще одна из нескольких людей, кто действительно умеет дружить. Наверное, единственный, кто там на элитарность претендует, это Вася Рыбин, таких понтов я не встречал давным-давно. Но в любом случае, мы не претендуем на элитарность. Это просто то, что с нами есть. Это то, что сами люди нам дают своим отношением. Потому что многие преподносят – «они такие вау, круто», сопоставляют и так далее, но мы такие же обычные люди во всех вопросах, потому что, я жил, например, в обычной… Хотя нет, если я сейчас скажу, это тоже вызовет негодование. Короче, не буду оправдываться.

— Если ты скажешь, что «я живу в обычном особняке…»

— Я жил в коммуналке, но коммуналка бывшая, это все равно много для обычного человека. Я не скажу, что я бедствую, я не скажу, что я когда-то чувствовал себя в недостатке. Но это исключительно результат работы папы, потому что, сам голодая, он сделал все для того, чтобы свозить меня и маму много раз на море, чтобы мы это море запомнили на всю жизнь. И это круто! Я первые 10 лет своей жизни спал на полу на матрасе. У нас ремонта не было.

— Тем, кто почитает, ты просто разрушаешь иллюзии.

— Да почему?!

— Многие уверены, что, скажем так, все, кто в телеке, они прям вот золотые ложки изо рта не вынимают.

— Да какая золотая ложка, я тебя умоляю! Это же тоже для многих образ. Действительно, есть такие, кто с этим родились, и у них действительно вот реально золотые ложки в заднице. Но по таким людям видно, что они поверхностные, им от жизни ничего не надо. В людях же главное не то, насколько они обеспечены, а то, насколько они любят эту жизнь. Ты смотришь не на то, насколько он богат, а на то, насколько он хорошо относится к окружающим. А хорошо ты можешь относиться к окружающим, только сам пережив какие-то определенные пертурбации, только имея свою собственную цель, свои собственные задачи и находя свой путь.

— Какой месседж ты хочешь дать миру? Что тебя действительно важно?

-Если кто-то ищет смысл жизни, то, лично я, для себя его уже, наверное, нашёл. Однажды, лет в десять, я гулял с папой и спросил: «В чём смысл?». И был настолько банально простой ответ: «В созидании!». Действительно, ты делаешь музыку, ты делаешь людей счастливыми. Или ты делаешь дома, или ты делаешь дороги, или ты делаешь искусство, или ты делаешь людей. Делая что-либо, ты оставляешь что-то после себя. Мы когда-нибудь все растворимся в пучине забытия. Но если каждый из нас будет стараться облегчить жизнь окружающим, или сделать эту жизнь интереснее разными способами можно — на этой истории впитывать как можно больше того, что дает тебе эта жизнь, стараться как можно больше себя отдать жизни, то жизнь намного приятнее, интереснее и действительно легче, потому что многие закрываются. Наверное, закрытость — это саморазрушение, потому что ты не делишься с людьми, и ты не слышишь обратки от них. А правильно ли ты сделал? Плохо ли ты поступил? Действительно ли ты считаешь правильным то, что ты считаешь? Такие банальные вопросы. Опять философия. Короче, созидайте, и мир на это вам ответит добром. Наверное.

Александр Ковалев, специально для Musecube

Фото — Валерия Сушкова

Полный фоторепортаж смотрите здесь.