Музыка «Морального кодекса» неформатна, но, одновременно с этим, статусна. Она, как хорошая машина, как элитный парфюм, как зимний отдых на горных европейских курортах. В каком-то смысле, «Моральный кодекс» — это антипролетарская «Любэ».

«Моральный кодекс», возникший почти четверть века назад, никогда не был явлением массовым. Вместе с тем, определить формат площадок, где бы группа могла выступать, тоже непросто. Ясно, что, по большому счёту, где угодно. Вопрос в том, где бы их музыка звучала наиболее гармонично, а аудитория собиралась наиболее целевая.

Огромный спортзал Арены не очень-то предполагает статичность. В тот воскресный вечер, 9 декабря, Arena Moscow заполнилась едва ли наполовину, но эта половина была вполне себе адекватна и, более того, как ни странно, вполне себе активно танцевала. И пусть реально плотно было в районе первых пяти-шести рядов от сцены, а дальше просторно и комфортно, дело не только в этом. Люди пришли. Для «Морального кодекса», я считаю, пришло много людей. Пришёл и я. Пришёл специально на этот концерт: мне мало клубных коротких сетов, когда вся программа – час, а то и меньше. В Арене же группа отыграла два полных часа.

Помимо музыкантов на сцене снуют видеооператоры, над фотопитом и первыми рядами летает мачта журавля. Концерт транслируется в Интернет. Так вот почему концерт происходит не где-нибудь в тесном буржуазном клубе, а на просторе Арены! Статусность затеи и соответствующая масштабность во главе угла.

Собственно на этом экзотичность и необычность концерта заканчивается. Всё остальное стандартно и качественно: звук, свет, каждое движение выверено, даже программа по большому счёту не претендует на эксклюзив: всё лучшее, всё любимое, всё желанное.

Начиная с «Потерянного рая», Сергей Мазаев здоровается: «Мы сыграем сейчас всё, что накопилось: и старенькое, и маленькое. Это финальный концерт этого года». «Потерянный рай» – достаточно прямолинейная вещица и по звучанию, и по текстам. Но если по текстам «Моральный кодекс», кажется, никогда и не претендовал на особенность, то фирменное, узнаваемое звучание – выгодная фишка группы. Дальше, собственно, всё так и будет: длинное вступление в стиле прифанкованного фьюжна предваряет «Кошки», флейта в руках Мазая сменяет саксофон, а звук – неизменно рельефный и выпуклый с привкусом сёрфа – кажется жирным, благодаря атмосферности и объёмности звучания. Под «Ночной каприз» закрываешь глаза и начинаешь купаться в музыке, качаясь на волнах. Николай Девлет-Кильдеев, даром, что он «музыкальный руководитель, композитор..» и далее по списку, в рамках «Морального кодекса» поёт только одну песню – «Женское тело». В этот момент над его головой сходится трезубец белых световых конусов, высвечивая вокруг яркое пятно.

«Где ты», «Мне хорошо с тобою», «Meine Liebe», «Славянские танцы», «Реки и горы»… «До свидания, мама» — они прощаются с мамой уже 20 лет и всё никак не сделают это окончательно.

Я пытаюсь вычленить какие-то яркие, запоминающиеся моменты концерта, как-никак, два часа, но всё происходит достаточно ровно, так же как на клубных подмостках, разве что масштабнее. Отчасти мешает просторный фотопит: при не слишком «буйной» аудитории несколько метров свободного пространства между публикой и исполнителями играют злую шутку, действуя и на тех, и на других охлаждающе.

Впрочем, очередная вершина взята: покорение Арены состоялось. Думается, этот тезис сомнению подвергнут быть не может.

Андрей Ордальонов, специально для MUSECUBE
Фотографии Марии Чижовой.