2 октября в Большом зале Московской Консерватории впервые выступил британский скрипач Найджел Кеннеди.

То, что этот концерт будет сильно отличаться от обычного в нашем понимании вечера академической музыки, было понятно сразу: начало задержали минут на сорок, программок не было, а ступени в переполненном втором амфитеатре были оккупированы студентами Консерватории. В партере был установлен большой звукорежиссерский пульт, а на сцене полукругом стояли: ударные, контрабас, электрогитара (которая, правда, так и не была использована), саксофон и рояль.

Наконец, на сцену вышел сам Кеннеди и его польский квартет в составе Адама Ковалевски (бас), Томаса Грзегорски (саксофон), Петра Вилезола (фортепиано) и Кристофа Дзиедзика (ударные). Заядлый футбольный фанат Кеннеди любит одеваться в спортивном стиле и для зала Московской Консерватории не стал делать исключение. Извинившись за то, что будет говорить на английском (по-русски выучил лишь “дамы и господа” и “спасибо”), Кеннеди сказал, что первое отделение концерта будет посвящено “самому великому композитору” — Иоганну Себастьяну Баху. “Пожелайте мне удачи”, — сказал Найджел и начал играть.

В пресс-релизах, которые были доступны накануне концерта, сообщалось, что в Москву скрипач везет программу “Бах+Фэтс Уоллер”, соединившую в себе произведения эпохи барокко и джаз. Была исполнена соната для скрипки соло №2 ля-минор. Кстати, Найджел играет на старинной скрипке работы Джузеппе Гварнери 1736 года. Я заметила, что когда знаешь такие детали, восприятие обостряется. В какой-то момент к Кеннеди присоединился его квартет, чтобы сымпровизировать на сонатную тему. Потом он опять играл соло, после чего первое отделение концерта подошло к концу. Сорвав действительно бурные овации (особенно активно кричали “браво” студенты в амфитеатре), Кеннеди решил познакомиться с девушкой в первом ряду. Узнав, что ее зовут Ольга, он спустился со сцены, поцеловал ей руку и сообщил всем, что Ольга — его любимое имя. Потом он обратился к залу, спросив, сколько всем нужно времени на антракт, пошутив: “чтобы дойти до бара и вернуться обратно”. Сошлись на 15 минутах.

Во втором отделении царила уже совсем рок-н-ролльная атмосфера. Кеннеди объявил, что теперь они будут играть музыку другого “великого композитора”, и назвал себя, сменив старинную скрипку на электронную. Второе отделение получилось интернациональным: цыганские мотивы, чардаш, еврейские мелодии, и ирландские песни (Кеннеди сказал, что его предки — из Ирландии).

У меня сложилось впечатление, что своим видом (ирокез, кеды, футболка с эмблемой любимого клуба Aston Villa) и выбором репертуара Найджел Кеннеди хочет показать: “да, я такой, я свободен и хочу выражать себя именно так!” Может, кому-то это не по душе (после антракта ряды заметно поредели), но когда ты видишь, как Кеннеди подчиняет себе инструмент, понимаешь, что это подвластно только настоящему виртуозу. А им, я считаю, можно все.

Софья Тихомирова, специально для MUSECUBE
Полный фотоотчёт Михаила Панкова здесь