…Представления его о прошлом были в высшей степени детскими.
…Любовь его к старой простоте и мощи была тем ценней
что он просто любил их и не догадывался,
что они — старые.
Гилберт Честертон о Чарлзе Диккенсе
Среди прочих зарубежных писателей-классиков позапрошлого века Диккенс был в недавние (по историческим меркам) времена особенно ценим в нашей стране за внимание и правдивость в изображении страданий беднейших классов буржуазного общества. Конечно, он не впадал в марксистские обобщения и буревестником не звал народ к революции – наверное, потому, что в Англии она успела случиться задолго до прочей Европы, и Англии это в целом не очень понравилось, хотя она совсем не мешала аналогичным потугам континентальных бунтарей приводить в беспорядок собственные отечества. Литератор искренне полагал, что социальные проблемы решаемы мирно, если бедные кротки, а богатые щедры. Примерно такую идею бытия писатель и воспевает в «Рождественской истории» о скряге Эбенезере Скрудже, которую нынче представили в Театре кукол имени Сергея Образцова в постановке Алексея Франдетти.
В спектакле заняты куклы всех вообразимых размеров и устройств: ростовые уличные музыканты, перчаточные жильцы-должники, марионетки, говорящие головы, летающие и пляшущие, молчаливые и распевающие – словом, чем ближе вы окажетесь к сцене, тем больше упоительных деталей разглядите в этой феерии мастерства и фантазии (художник спектакля Виктор Плотников, художники-технологи Александра Громова и Михаил Телегин, хореограф Василий Данильчук). За ширмами прячутся живые музыканты под управлением Михаила Фадеева, а артисты-кукловоды звучат очень хорошо благодаря своим талантам и урокам Екатерины Гусар, а также работе звукорежиссёра Евгения Ласточкина. Музыку написал Андрей Рубцов, свет придумал Иван Виноградов. Режиссёру-постановщику помогал ассистент Максим Кустов.
Артистов тоже хочется перечислить поимённо, но лучше это сделать в описании фоторепортажа. Остановлюсь на одном. А именно на Скрудже, роль которого на премьере исполнил Ефим Шифрин, в программке обозначенный как «приглашённый трагикомик». Можно поздравить «образцовцев» с победой: наконец-то подобрано хотя бы приблизительное определение амплуа артиста Шифрина в драматическом театре. Ибо роль каноничного сквалыги-одиночки – роль не только смешная, но и глубоко трагическая по своей сути.
Дети в зале будут заглядываться на кукол, подростки – гадать, как они устроены, а взрослым, коль скоро они привели отпрысков на представление и заняли их внимание эффектным зрелищем, выпадет удача наблюдать за развитием характера, которому вроде бы деваться некуда: автор прописал «плохой герой становится хорошим», чего ещё ждать от сказки, да и кто в них нынче особенно верит!
Поверить придётся: Ефим Шифрин, говоря без околичностей, играет «Гамлета в безумии страстей». Кстати, принц датский, точнее, явление тени отца упоминается в начале оригинальной истории: ведь, словив жар от «колониальной бациллы», Эбенезер трое суток до Рождества проводит буквально в бреду, не выбираясь из кровати. По факту, артисту физически «нечего делать» в мизансценах видений, кроме как наблюдать за происходящим, сидя сбоку у подножия декорации. Но, господа, как вовлечён соглядатай в воображаемые события! Вся палитра эмоций нелюдимого старика раскрывается перед нами в трогательной последовательности от скепсиса и удивления к ностальгии, интересу и – наконец – состраданию. Финальные сцены спора Скруджа со Смертью сыграны артистом буквально на разрыв, по-шекспировски. Поэтому духовное перерождение героя выглядит более чем убедительным итогом событий, которым мы стали свидетелями.
У Алексея Франдетти получилась глубоко личная история отдельного человека, далёкая от социальности и актуальных ассоциаций. В конце концов, мы действительно не можем исправить весь мир. Почему же, осознав это, мы не пытаемся – чаще всего – управиться хотя бы со своими невидимыми, но отрастающими с каждым актом равнодушия цепями?
Елена Трефилова специально для Musecube
Фотографии автора можно увидеть здесь
