Не секрет, что лаборатории давно уже перестали ассоциироваться исключительно с чем-то естественнонаучным. Театр, будучи сферой исключительно тонкой, деликатной, всеобъемлюще гуманитарной, успешно внедрил на своей почве сам термин и даже позаимствовал некоторые принципы работы. Именно лаборатории позволяют творческому процессу не застаиваться, оживать, сам метод режиссерского поиска воплощается здесь с максимальной свободой. Результаты, как правило, любопытны и публике, и критикам, и непосредственным участникам в лице драматургов, режиссеров, артистов, художников.

Театр имени Ленсовета в этот раз сконцентрировался на роли личности в истории и назвал свою очередную лабораторию «Персоны». Это мероприятие – важная составная часть крупного проекта «Опыт русской духовности. Естественный рубеж», в рамках которого драматурги и режиссеры по-своему исследовали знаковые отечественные имена из области литературы, медицины, музыки, живописи. Проект был реализован при поддержке Президентского фонда культурных инициатив. Результатом всей проделанной коллективной работы стали четыре эскиза: ярких, интересных, непохожих друг на друга. Каждый из них получился со своим заметным индивидуальным почерком, и после показов авторы, критики, публика принимали активное участие в обсуждении увиденного.

Первый же эскиз – «Лев Толстой. Два портрета» (драматург Сергей Толстиков, режиссер Евгения Богинская) нашел горячий отклик у присутствующих. Публике действительно было на что отреагировать: представленный сюжет раскрывал под иным углом и великого писателя, и его семейную жизнь, и взаимоотношения с художником Иваном Крамским. Предыстория написания им знаменитого портрета классика русской литературы здесь рифмуется с темой творческого поиска как такового. В сущности, весь эскиз выстроен режиссером при помощи ярко выраженных антитез: мужчина-женщина, творчество-быт, писатель-художник. И на невидимом остром противостоянии всех противоположных начал и зиждется мироустройство, глобальный порядок вещей. Только вот кто сказал, что воспитывать детей и вести хозяйство проще, чем написать книгу? Кто решил, что гений литературы будет безупречен в отношениях с близкими? Наконец, уступает ли фирменный семейный рецепт пирога по значимости громоздким томам очередного великого романа? В дискуссиях Крамского и Толстого об искусстве, религии, жизни отчетливо виден безуспешный тщетный поиск высокой истины. А вкуснейший пирог – вот он, рядом.

Евгении Богинской удалось отразить в эскизе сразу несколько смысловых слоев, и ее работа получилась объемной и живой. Немалую роль в успехе этого показа сыграли, безусловно, замечательные актерские работы, выполненные с должным мастерством и профессиональной самоотдачей. Антон Падерин в образе Льва Толстого не выглядит шаблонным, Иван Шевченко (Крамской) интересен своей подачей персонажа, Анна Мигицко раскрывает роль супруги Льва Николаевича с любопытным сочетанием драмы и комедии.

Второй эскиз лаборатории получил название «Парадокс Пирогова». Режиссер Константин Соя выбрал для пьесы Ульяны Петровой оригинальную форму стильного нуарного детектива. Пожалуй, весьма нестандартное решение для освещения биографии великого хирурга, но выглядело оно вполне оправданным. Пирогов здесь действительно находится в безуспешном поиске ответов на важные профессиональные вопросы, кроме того, он изрядно устал и даже несколько разочарован в своей деятельности. Его инфернально-рокового вида спутница  воплощает в этом сюжете явное потустороннее начало, быть может, даже смерть. Но для врача и смерть – лишь приятная собеседница, с которой можно поделиться самым сокровенным. Эскиз, несмотря на некоторые огрехи и неровности, затрагивал важнейшие вопросы медицинской этики и напрямую касался темы вивисекции. По сути, рассказанная драматургом история является своеобразной исповедью Пирогова, его публично озвученным раскаянием перед животными, принесенными в жертву науке. Главные роли в этом камерном эскизе тонко и точно исполнили Евгений Филатов и Римма Саркисян.

Следующая работа была посвящена Игорю Стравинскому. Режиссер Роман Кочержевский в своем эскизе «Гиперакузия» (драматургом выступила Дарья Гриза) сосредоточился на мире  мелодий и гармоний. Бегло рассматривая в первой части феномен гиперакузии (то есть особой сверхчувствительности человека к звукам), он уходит затем в биографическое исследование судьбы Стравинского. А там – целое бескрайнее поле для болезненных противоречивых размышлений. Меняется ли музыка: и это ее очевидный прогресс или же безнадежный регресс? Откуда черпать вдохновение для новых произведений? Можно ли вообще быть в музыке новатором, революционером, первооткрывателем? Ведет эти дискуссии несчастный Стравинский с самим собой, и конкретных результатов у столь бесплодных переговоров, конечно же, нет. Первая и вторая части эскиза концептуально дополняют друг друга, обогащая новыми смыслами, а замечательно слаженный дуэт Александра Новикова и Ольги Муравицкой – отдельная вишенка удовольствия на торте.

Финальным эскизом лаборатории стала режиссерская работа Артема Петрова, в качестве драматурга здесь поработал Александр Болдырихин. «Кандинский. Композиция» – по сути типичный байопик, со всеми предсказуемыми ходами и поворотами сюжета. Яркая незаурядная личность легендарного художника здесь заметно растворилась в гуще насыщенных исторических событий, поблекла на фоне внешних преобразований мира. Но предложенный эскиз, несмотря на определенную скучноватую шаблонность, не был лишен приятного обаяния и стильного внешнего лоска. Тем не менее, режиссер не упустил размышлений главного героя о художественных принципах, о новаторских идеях, о ценности искусства. Актерский ансамбль приятно радовал глаз, а скорость и качество всех перевоплощений Максима Сапранова достойны, вне всякого сомнения, отдельной похвалы.

Итак, лаборатория завершена. Совершенно разные эскизы, но такие важные идеи, такие животрепещущие вопросы. В каждом из них ощущалось дыхание смелого творческого поиска, ни один не оказался пустым или скучным. Все показы совмещались с обсуждениями, и мнения публики по поводу увиденного иногда кардинально расходились, иногда сливались в дружном единогласии. Но равнодушных в зале не было ни разу, а это, согласитесь, можно смело считать однозначной удачей проекта.

Марина Константинова специально для Musecube
Использованы фотографии Марии Петровой