Камерный театр Малыщицкого представил петербургской публике очередную премьеру. Новой работой режиссера Петра Шерешевского стала постановка пьесы Аси Волошиной «Дания Тюрьма». И этот спектакль в буквальном смысле способен совершить настоящий внутренний переворот у зрителей. Следовательно, оставить его без должного внимания никак нельзя.

Сценическое пространство здесь превращено в комнату, зрителям предлагают рассадку по периметру. В ближайшие полтора часа с небольшим они станут соглядатаями, невольно погруженными в историю двух молодых людей. Жизненные обстоятельства сводят их в тюремной гостинице: Аня приезжает на долгосрочное свидание к отцу, Митя же отбывает свой срок за совершенное преступление.  Поскольку пространство событийное и пространство текстовое сосуществуют здесь параллельно, время от времени Аня сосредотачивается на фиксации звучащих реплик. То есть развивающийся на зрительских глазах сюжет – это та самая пьеса, которая потом обретет жизнь и будет поставлена режиссером в театре. При этом никаких явных указаний, что главная героиня истории является непосредственным прототипом драматурга, нет. Остается только гадать, каков процент сказанных фраз когда-то реально имел место быть. И говорил ли их вообще кто-то.

Зрителей вводят в материю спектакля постепенно: актеры уже находятся в образах, пока еще продолжает идти рассадка. Реплики начинают звучать внезапно, поначалу ритм сценического повествования нетороплив (если не сказать – ленив), но постепенно концентрация диалогов, смыслов, эмоций нарастает, не оставляя свободного пространства. В небольшой комнате становится по-настоящему тесно, неудобно, некомфортно, возникает четкое ощущение нехватки воздуха. Метафизическая клаустрофобия – не иначе. Тюрьма перестает быть словом, понятием, образом. Теперь зрители ощущают ее на себе.

Между героями же продолжается знакомство: Аня готова максимально раскрыть случайному незнакомцу Мите свою душу. Рассказ о преступлении отца (зарезал жену) перемежается с перетряхиванием прочих семейных скелетов в шкафах,  рассуждениями о политике, спорами о вечном. Детали совершенного убийства (28 ножевых)  сразу же рождают  ассоциативную связь со строкой из знаменитого стихотворения Ахматовой. Мите тоже есть чем поделиться с Аней: рассказать о трагической гибели отца, обсудить отечественный кинематограф. Кажется, эти двое замерзли не телом, но душой и отчаянно пытаются согреть друг друга. Физическое сближение под покровом ночи становится естественным продолжением истории, а вынужденное расставание навсегда – закономерным финалом. Аня не принадлежит пространству тюремных стен, она покинет их, но возьмет с собой историю знакомства с Митей. Возьмет – чтобы затем появилась пьеса. Она вновь переживет те самые эмоции, разберет их на атомы и превратит в текст.

Режиссер Петр Шерешевский умело и глубоко рассматривает природу творчества как такового, исследует тот самый сор, из которого рождаются если не стихи, то драматургические произведения. На выходе получается особенный сценический опыт, который, однако, вынуждает зрителей унести с собой частицу обозначенных глобальных вопросов. Эти полтора часа с небольшим точно не пройдут впустую и заставят выполнить определенную работу души.

Марина Константинова специально для Musecube

Фотографии Александра Коптяева