Лейтмотивом ночи с 27 на 28 сентября организаторами проекта «Театральная бессонница» было выбрано авангардное течение – абсурд. За час до начала рейда по нестандартным постановкам зрителей впечатляли пластическим перформансом от танцевального коллектива «Adventure’s queens», диджей-сетами и выступлением певицы Лейлы. Предложенные в качестве угощения бокалы шампанского помогли сбросить груз мыслей после рабочей недели и настроиться на творческую волну. Для самых стойких посетителей богемного праздника ведущие пообещали конкурс с вознаграждением.

 

«Искусство или жизнь»

 

Труппа «Белая обезьяна» продемонстрировала постановку по мотивам трагикомедии «Бойня» польского писателя Славомира Мрожека.

 

Пьеса в гротескной форме демонстрирует столкновение двух противоборствующих, но взаимосвязанных друг другом, сил: Эроса и Танатоса, созидания и разрушения, жизни и смерти.

 

Неподготовленному зрителю могут быть непонятны последовательность и причины действий героев. Например, почему скрипач променял свой инструмент на топор, а директор филармонии решил заменить выступление симфонического оркестра на публичное умерщвление животных. Благодаря иносказательной форме повествования и разрушению причинно-следственных связей драматург сбивает зрителя со стандартного, шаблонного способа мышления, заставив его прямо по ходу спектакля искать разгадку алогичности происходящего. А повторяющиеся диалоги героев, их изысканно-витиеватый слог передают пустую болтовню в нашей жизни и создают впечатление искусственности.

 

Мрожек в своем произведении исследовал возможность взаимосвязи двух противостоящих сфер, вместе со зрителями пытаясь ответить на вопрос: обречен ли художник, одержимый идеей единственной жизненной «правды», в поисках способа ее воплощения перейти грань и стать мясником? Для наглядности он демонстрирует, как мясник работает с первозданным материалом, а скрипач — с абстракцией, которую нельзя пощупать. Автор, посредством причудливого контраста ранее несочетаемых вещей, дает главному герою сравнить и найти баланс между изолированным от жизни искусством, ставшем в последствии инфантильным, и рутинной жизнью с одной обнаженной «правдой».

 

Режиссер, в свою очередь, воссоздал на сцене антиутопическую картину мира, в которой очерствевшим людям уже недостаточно творчества для созидания. Все полтора часа зритель наблюдает качающийся маятник крайностей героя: то гипертрофированное поклонение симфонической музыке, то упрощение и сведение ее к «филармонии инстинктов… и фундаментальных переживаний», воспроизводимых воем страдающих животных на скотобойне.

 

Путем проб и ошибок скрипач убеждается, что не существует разграничений между жизнью и искусством: «Везде все та же двусмысленность… отсутствие какого-либо разумного объяснения и смысла». Но губительный процесс уже был запущен – вои зверей вырвались из животов рафинированной публики. Возвышенное искусство уже не в силах возобладать и истребить внутри человека все дурные помыслы. Ему ничего не остается, кроме как уподобиться его низменному началу.

 

В фантастической форме, сочетая ужасное и смешное, польский драматург изобразил мир в той точке гниения, когда уже никого не жалко. Он предупреждает, что нравственная деградация современного общества абсолютно реальна, и маятник может остановиться на стороне разрушения. В этом мире каждый с легкостью сможет заменить исполнителя (мясника) на сцене.

 

«Интервью с Ионеско»

 

Театр «Атомный Апельсин» показал спектакль «Интервью с Ионеско», жанр которого режиссер Андрей Бабаев определил, как «эксплуатационный триллер с элементами дадаизма».

 

Согласно анонсу, действие происходит в начале-середине 90-х годов XX века, хотя эта информация совершенно бесполезна, в сценическом пространстве нет никаких признаков, помогающих это установить или опровергнуть. Не только зрители не понимают, где находятся герои, но и сами действующие лица не в курсе своего местонахождения. Интервьюер и респондент постоянно путаются, задавая друг другу уточняющие вопросы. Герои даже ставят под сомнение, что существует исключительно прозрачная вода, а не синего, красного или желтого цвета.

 

Также невозможно определить, действительно ли перед корреспондентом настоящий Эжен Ионеско, поскольку его лицо все время спрятано под маской. Сам драматург ничуть не меньше встревожен видом журналиста, одетого в костюм гориллы, который тот выдает за свою рабочую форму.

 

Режиссером были задействованы минус-приемы, характерные для театра абсурда. Так, Ионеско обещает поцеловать корреспондента в конце интервью, но этого не делает, хочет рассказать анекдот всему залу, но только беззвучно жестикулирует. Данные эрзац-события в драматургии выявляют кризис веры в прогресс, в то, что история имеет линейность и смысл.

 

Алогичность и парадокс оставляют впечатление комичности, через смех открывая публике абсурдные стороны жизни. Персонажи не слышат друг друга, их речь и поведение не является формой реакции на действия собеседника. Непоследовательность размышлений персонажей напоминает «клиповое» восприятие действительности современного человека.

 

Необычный синтез двух направлений мешает осмыслить общую концепцию пьесы. Но если ей дать краткую характеристику, то она звучала бы так: непонятно, но смешно. Начатая борьба со здравым смыслом закончилась триумфом абсурда: к концу герои перестали даже пытаться адекватно реагировать на реплики, им оставалось только выкрикивать бессвязные фразы, плавно переходящие в слоги.

 

Из-за перенасыщенности постановки громкими звуками, яркими вспышками светодиодов и прожекторов, ближе к финалу растолковать происходящее на сцене стало невозможно, как ни подключай свое уже порядком забитое сознание. Возможно, эти приемы отражают теперешние тенденции в развитии общества и восприятии им мира.

 

Пьеса же создана, как дань уважения творчеству основоположника эстетического течения абсурдизма.

 

Софья Лукиных специально для Musecube
Фоторепортаж Елены Ульяновой можно увидеть здесь