В театре ЦДР на Беговой сейчас можно увидеть спектакль по пьесе Лукаса Берфуса «Путешествие Алисы в Швейцарию» в постановке Виктории Звягиной.

Можно ли считать себя свободным, если у тебя нет права самостоятельно решать, когда и как умереть?
Имеет ли право человек на добровольный уход из жизни? И что можно считать доброй волей?
Кто имеет право решать человеческие судьбы?

На эти вопросы, наверное, нет однозначного ответа, потому что каждый рассуждает о жизни и смерти, исходя из своего мироощущения и миропонимания, основываясь на религиозных убеждениях и своём понимании смысла жизни.

Главный герой пьесы Густав Штром сделал смыслом своей жизни облегчать человеческие страдания. Он оправдывает смерть, видя в этом смысл своей жизни. Доктор Штром убивает людей, веря в то, что приносит пользу. Ту пользу, которую не могут принести человеку рассуждения о ценности жизни, о радости бытия, о загробной жизни, бесконечные уверения окружающих, что завтра обязательно будет лучше, чище и светлее, чем вчера. Только завтра, к сожалению, наступает не у всех. Многим суждено остаться в их «сегодня», снова и снова проживая день сурка в бессмысленных попытках доказать что-то миру и себе самому.

Алиса страдает от неизлечимого заболевания, мешающего ей полноценно существовать. Она мечтает о смерти как об избавлении от серости бытия, потому что её жизнь так и осталась чёрно-белой, она не стала похожей на цветные фильмы, в которых люди здоровы, любимы и счастливы. Ей не хватает любви, но она старательно прячется в своей болезни, как в коконе, не живя вовсе, а только лишь ожидая жизни. Но жизнь – это постоянная работа над собой, это взлёты и падения, это желание увидеть завтра. Потому что завтра – часть того, что ты сделал сегодня. А если ты не сделал ничего, то тебе суждено застрять в своём сегодня до конца жизни.

Многие из нас в детстве мечтали умереть на время. Так, чтобы только посмотреть, кто из одноклассников будет переживать, чтобы понять, насколько ты дорог окружающим тебя людям. Ненадолго уйти из мира и посмотреть на людей со стороны, чтобы понять ценность своей личности, своего существования в этом мире.

Спустя годы многие не утратили желания посмотреть на мир со стороны. Смерть – как способ перезагрузки, чтобы обязательно вернуться и жить как-то по-другому. Но обязательно вернуться. Обязательно! Иначе зачем умирать? Алиса, готовясь к смерти, впервые за долгие годы ощутила радость жизни: вкус пищи, яркость красок, красоту мира. Потому что последний кусок всегда самый вкусный, последний глоток всегда самый ощутимый, а последнее сказанное слово остаётся в памяти навсегда. Парадоксально, но неизлечимо больной Алисе для того, чтобы почувствовать радость жизни, нужно было ощущение скорой смерти. Главное – успеть сделать нужные выводы.

Спектакль очень жёсткий и очень конкретный. Каждый эпизод – самостоятельное художественное произведение, требующее глубокого осмысления. Многослойные сцены, лишённые романтического пафоса и сантиментов (зачем, собственно, вешать бантик на покойника?), заставляют задуматься о неоднозначности понятий «свобода», «жизнь», «смерть», «судьба» и «воля». Что на самом деле значит быть свободным? Ведь стоящий на карнизе боится не смерти, а самого желания прыгнуть вниз. Неизвестность притягивает нас, а мы лишь боремся со своими желаниями.

В постановке нет счастливых людей, нет счастья, есть только гнетущее ощущение безвозвратно утерянного.
Врач-убийца, облегчающий страдания одних засчёт страданий других (близких людей «пациентов»), не имеет права на счастье, т.к. несёт на себе тяжкий грех, каждую секунду терзаемый сомнениями о правильности принятых решений. Он не хочет иметь детей, т.к. не знает, нужны ли ему наследники, продолжатели его дела. Сомнение душит, сжигает изнутри, заставляя вновь и вновь самому себе объяснять сделанный им выбор, оправдывать свои поступки длинными рассуждениями о тяготах бытия обречённых. Зачем так много говорить, если ты точно знаешь, что прав?

Алиса, по собственной воле загнавшая себя в кокон – немецкий вариант чеховского человека в футляре, не желающего жить. Болезнь – оправдание нежелания бороться, искать, что-то делать, спотыкаться и падать в поисках счастья. Начать всегда сложно. Она так и не смогла сделать первый шаг.

Её мать в исполнении актрисы театра МХТ Ольги Яковлевой – измученная женщина, уставшая бороться за жизнь самого близкого ей человека. Родители не должны пережить своих детей – это закон жизни, это противоестественно. Самое страшное, что может случиться с человеком – это увидеть смерть собственного ребёнка. Так не должно быть.
Ассистентка врача Ева влюблена в образ борца за свободу человека. Романтический настрой скоро сменяется тяжким грузом вины за всё совершённое во имя идеалов, в которые сама не очень-то верит. Борьба за смерть сменяется желанием бороться за жизнь тех, кого ещё можно спасти.

Мы легко рассуждаем о смертной казни, когда уверены в том, что выносить приговор и исполнять его будет кто-то другой, но не мы. Чужими силами легче сворачивать горы и переплывать океаны. Мы легко рассуждаем о суициде как о тяжком грехе, когда мы сами в полном здравии. Мы легко рассуждаем о красоте внутреннего мира и души, когда сами не уродливы, и нам не надо терпеть косые взгляды и постоянно отворачивающихся людей. Мы размахиваем Библией перед носом отчаявшихся, и так же легко желаем смерти наступившим на ногу в метро. В своих рассуждениях мы легко казним одних и милуем других. Говорим о жизни и смерти. Философствуем, пока кто-то в эту самую минуту стоит на карнизе.
Возможно, проблема в том, что нам всё слишком легко? И нам просто стоит вспомнить, что из всех человеческих проблем только одна по-настоящему непоправима. И это смерть.

Давайте жить!

Ирина Ефремова, специально для MUSECUBE

Фотоотчет автора смотрите здесь.