14 и 15 мая в театре им. Ленсовета состоялась очередная экспериментальная творческая лаборатория «Артсубъекты». В этом году в рамках заданной темы «Первое прочтение» молодые режиссеры ставили лабораторные опыты с произведениями, по большей части далекими от театральных интерпретаций. Однако поиски сценического эквивалента любого текста – одна из задач театра, о чем еще раз напомнил режиссер Юрий Николаевич Бутусов, курирующий этот проект. 
Шесть небольших эпизодов-отрывков были показаны на камерной сцене, в студии-мастерской и даже на чердаке театра Ленсовета. Двухдневная лаборатория засвидетельствовала уже давно развивающуюся тенденцию театральной адаптации прозаических произведений: только один из шести режиссеров-участников обратился к драматургическому материалу.
Выбранные тексты довольно различны по языку, форме и содержанию.
Из представленной прозы наиболее выигрышным с точки зрения сценического воплощения является роман Мариам Петросян «Дом, в котором…». Сам Дом, его сны и обитатели, параллельное и расходящееся движение-столкновение времени – настоящего и прошлого, внутренние миры каждого персонажа, гораздо более масштабные и красочные, нежели любые личностные характеристики и биографии, составляют образную структуру текста, практически требующего не нарратива, но емких, многозначных символов и формул, как тот самый «Черный квадрат» Малевича в центре условного актового зала, где происходит действие выбранного режиссером Денисом Шибаевым отрывка романа. Исполняющий роли сразу нескольких персонажей Григорий Чабан несколько раз покидает игровое пространство и возвращается обратно, закрывая за собой одну и ту же дверь и каждый раз будто запирая всех присутствующих в маленьком замкнутом мирке, откуда только два исхода. Первый – в «наружность», то есть в обыденный, привычный всем нам мир с его чужими для детей-инвалидов законами и правилами. Второй – в «Черный квадрат», одно из значений которого трактуют как символ открытого и «сквозного», но непостижимого мира, ибо, как считал его автор: «В мире ничего выявить нельзя, поскольку в нем ничего нет и не было».
Игра с пространством происходит также в постановке Олега Молитвина на тему некогда запрещенного романа Генри Миллера «Тропик Рака». В эскизе-спектакле актеры (Никита Волков, Марк Овчинников и Дмитрий Караневский), поочередно читая монологи, несколько раз размыкают круговую композицию «сцена-зрительный зал-сцена», в рамках которой театр чаще всего создает собственный микрокосм. То и дело распахивающаяся в глубине сцены дверь в соседнее помещение создает эффект бесконечных пространств, умноженных зеркалами, втягивающих в себя не только персонажей, но и зрителей.
Текст роман Захара Прилепина «Патологии», на который пал выбор режиссера Семена Серзина, сам по себе уже является острым гвоздем, болезненно скрежещущим по психоэмоциональной организации любого человека. Обращение к военной теме на фоне происходящих событий в стране и в мире – неудивительно и вполне ожидаемо. У любой войны – будь то чеченская, вьетнамская, мировая, гражданская – лицо всегда одно. Не лицо – личина, мазанная одной краской. Равнодушная, бессмысленная, страшная. Оставлять зрителя тет-а-тет с ней негуманно и неэтично. Потому театру ничего не остается, как находить оттенки. Но поиск того самого «чуть-чуть», за воплощением которого мрачной тенью угадывается еще более жуткое целое, и есть самое сложное. В случае с представленным на камерной сцене эскизом на эту тему возникло ощущение, что времени на окончательную проработку «палитры» и композиции не хватило. Текст, произносимый актерами (Григорий Чабан, Иван Бровин, Илья Дель), заглушил, «закрасил» все попытки его перевода на сценический язык, оставив ощущение бегущей строки, сухо и ясно сообщающей об очередной чудовищной катастрофе.
Единственным драматургическим материалом, представленным в лаборатории этого года, был отрывок из пьесы Витольда Гомбровича «Венчание», которая неоднократно ставилась в Польше (Ежи Яроцкий, Эльмо Нюганен, Ерней Лоренци), но в России за ее постановку никто никогда не брался. Будто в подтверждение слов польского критика Беаты Гучальски о том, что творческий акт, который выражается в манипулировании другим человеком, сближает поступки Хенрика, героя этой пьесы, с деятельностью режиссера, Бениамин Коц, студент третьего курса Ю.М. Красовского, является не только режиссером-постановщиком этого небольшого спектакля, но и исполнителем роли Хенрика. Дух абсурда и гротеска драматургии Гомбровича воплощается здесь через совмещение-пересечение реальности и сновидения; через волны набегающих друг на друга пространств (католического храма и маленького кафе); через фантасмагорических персонажей, заблудившихся между выдуманным и невыдуманным, между жизнью и смертью, между бытием и небытием. Тема кризиса человека в современном мире – благодатная почва для размышлений и рефлексий в самых разных видах искусства – плавно перетекла из века двадцатого в век двадцать первый и, конечно, актуальности нисколько не потеряла. Драматургия Гомбровича – интересное и незаслуженно мало исследованное в России поле для поиска новых средств выражения и театральных форм.
Самым ярким акцентом в отрывке, поставленном Виталием Дьяченко по роману Ивлина Во «Незабвенная», стала игра актрисы Юстины Вонщик, очень органично существующей в псевдоэстетике крематория и похоронных ритуалов, погруженной в атмосферу «черного юмора». В целом от этого этюда без финала осталось ощущение вырванности из общего контекста, из-за чего сложно было прорваться сквозь хорошо сделанную картинку и попасть в «междустрочие». За искусственно построенным миром стандартизации и дурновкусия американского общества потребления, высмеянного Ивлином Во, стоит кризисное мышление как отдельно взятого человека, так и общества в целом. Подводные течения, порождающие эту проблему, происходят, прежде всего, во внутреннем, духовном мире человека, и именно они должны постепенно проявляться, как на тончайшей прозрачной кальке, на фоне происходящих трагикомических событий.
Завершилась лаборатория показом отрывка из произведения гватемальского писателя Мигеля Анхеля Астуриаса «Сеньор Президент». Сделать текст о диктаторском режиме аполитичным довольно сложно, несмотря на то, что, по словам режиссера Юрия Николаенко, эскиз совсем не о политике, которая, «как сорняк, прорывается когда захочет и где захочет, как простуда, как аллергия, как родимые пятна, но спектаклю нужно будет просто научиться существовать с ней и вне ее». Возможно, действительно еще только нужно будет, так как эффект от поставленного фрагмента случился как раз обратный – через политический контекст с трудом могли пробиться какие-то другие важные темы. Если в этом эпизоде не пришлось порадоваться какому-то свежему ветру и восхититься режиссерскими находками и актерскими откровениями, тем не менее, он продемонстрировал качественные актеров – Никиты Волкова, Максима Ханжова, Галины Кочетковой. Пусть даже каждый из них находился в пределах своей органики без прорыва в собственные внутренние terra incognita, откуда прямой путь к открытию новых горизонтов.
Резюмируя результаты двух дней показов, Юрий Николаевич Бутусов отметил, что «взрыва в лабораторных экспериментах и обретения чего-то нового не случилось».
Действительно, в одних эскизах больше разработана структура и композиция, в других – персонажи, одни режиссеры сосредоточились на стилистике и пространственных решениях, другие – на самом тексте произведения, попытавшись воспроизвести его в театре почти без изменений его литературной структуры. Несмотря на то, что лаборатория этого года продемонстрировала, скорее, не новые методы, а «метод проб и ошибок», однако, такие проекты всегда предоставляют шанс набрести в сложных лабиринтах поисков на выход в доселе неведомое, дают возможность создать что-то совершенно свое, непохожее ни на чье другое, а это в свою очередь способствует расширению рамок театральных представлений как таковых. Предоставленный шанс можно использовать или упустить, но зачастую именно здесь можно творить то, что было бы совершенно немыслимо представить в данный момент на существующих сценах больших и малых театров. Все показанные в этом году в «Артсубъектах» отрывки – только первые наброски к вещам, которые, возможно, еще прорастут и расцветут когда-нибудь на какой-либо благодатной почве театрального пространства города или страны. Если не в театре им. Ленсовета, то на каких-то иных площадках, если не в Петербурге, так где-то в другом городе.
Соглашаясь с первой частью высказывания Ханса-Тиса Лемана о том, что «театр – это практика внутри означающего материала и упражнения с этим материалом», хочется в дальнейшем пожелать режиссерам и актерам обретения того театра, о котором говорится во второй части того же самого высказывания: практики, «которая не создает порядки и уровни власти, но, напротив, вносит хаос и новизну в упорядоченное и упорядочивающее восприятие». Ведь почти все мифологические системы в один голос утверждают, что все новые миры рождаются как раз из хаоса. Так что не стоит его опасаться, но стоит дерзать. Тогда, возможно, получится идти даже не в ногу со временем, а чуть-чуть впереди него.
Елена Немыкина, специально для MUSECUBE
