«Мертвые души» — спектакль в творчестве Кирилла Серебренникова странный, неожиданный и вместе с тем очень логичный. Придя в «Гоголь-центр», ожидаешь увидеть постановку неклассическую, провокационную (с матом, обнаженкой и современной попсой в качестве музыкального сопровождения) – и вдруг оказываешься на большом Драматическом спектакле (вот так, с заглавной буквы). При этом вся серебренниковость сохранена, это какая-то перелицовка драматического театра, драмтеатр 2:0 – и это вышибает слезу у театралов, заставляет их радостно хлопать в ладоши. Как восторженно сказала на выходе одна интеллигентного вида бабушка другой: «Это не вот это вот, это да!»

Спектакль подчеркнуто театрален. Актеры исполняют сразу несколько ролей и, отыграв одну, переодеваются прямо на сцене, чтобы перевоплотиться в новый образ. При этом каждый из галереи помещиков окружен своими искаженными, перевернутыми двойниками: так за Коробочкой следует целый рой таких же коробочек, за Ноздревым – борзые братки, у Плюшкина же двойники еще интереснее – это мертвецы. На театральность работает и самая знаменитая, пожалуй, особенность постановки — все роли в ней играют мужчины. Несмотря на то, что значимый женский персонаж в поэме всего один – Коробочка, — на сцену выходят еще несколько второстепенных героинь, и каждый раз они сверхгротескны и вместе с тем убийственно точны.

Театральность подчеркивает и еще один прием: время от времени актеры походят к самой рампе и, стоя в лучах софитов, в микрофон поют песни – при этом происходящее напоминает скорее не постановку Брехта, а кабаре.
В «Мертвых душах» есть еще одна находка – на сцене все время находится пианист, который и озвучивает действие – специально для спектакля композитор Александр Маноцков написал музыку. Этим постановка напоминает немые кинофильмы, на показах которых играл тапер, и первые спектакли.

Нарочитая театральность выражена и в сценографии, которая подчеркнуто схематична: все действие происходит в выстроенной на сцене фанерной коробке, где при помощи пары предметов вдруг возникает условный интерьер, который показывает быт, а вместе с ним и характер персонажа.

В «Мертвых душах» Серебренников использует и один из своих любимых приемов – действие отсылает к нашему времени и его архетипичным персонажам: так в Ноздреве, который носит треники и гнет пальцы, легко узнать братка.
Но все эти приемы не отменяют драматизма, которым спектакль обязан прекрасной игре актеров, а в первую очередь американца Одина Байорна, прекрасно исполнившего роль Чичикова. Именно его персонажем в спектакль и связана череда сцен, выходов помещиков.

Но все отдельные технические приемы в «Мертвых душах» вместе соединяются в такое совершенство, образуют такое единство и самодостаточную гармонию, как может быть только в отличном спектакле. А финал сшибает все театральное, выходит от него на сверхличное и снова возвращается к личному, переадресованному каждому зрителю в зале: «Русь, чего ты хочешь от меня?»

Екатерина Загвоздкина, специально для MUSECUBE

Фото — Alex Yocu