Сны «Сына» в РАМТ

Я на чердаке вишу у себя на дому,

Мне скучно до зарезу, не знаю почему.

Вдруг слышу за собой совы нежные,

Ой-ёй, стало веселее…

Les Pires

 

Понятие аншлага нынче условно, и всё же в зале РАМТ было негде упасть яблоку на премьерном спектакле Юрия Бутусова «Сын» (если, конечно, это яблоко строго придерживалось актуальной схемы рассадки).

Аллегорический ряд постановки прост и читается легко: замкнутое пространство дома – домов, точнее, но разницу между ними в целом искать нет смысла – распадается на части при определённых действиях главного героя, а за его пределами бродит гигантский ворон Эдгара По и, можно предположить, расцветает неопалимая купина. То же событие для отца – впоследствии – не приносит никаких откровений: его внешний «внутренний мир» пуст, как эхо от выстрела.

MOI_6477

Пьеса Флориана Зеллера «Сын» — заключительная в его «семейной» трилогии, включающей первую часть — «Мать» и самую известную у автора вещь — «Отец» (она даже была экранизирована совсем недавно с Энтони Хопкинсом в главной роли). Пьер, главный герой спектакля Бутусова, о своём отце вспоминает не раз, узнавая его в себе и отнюдь не празднуя этот факт. Ведь теперь он сам стал отцом, да ещё дважды, и имеет большие проблемы со старшим, пятнадцатилетним Николя, поскольку ушёл из семьи и благоденствует с молодой женой и новорождённым ребёнком, в то время как бывшая семья постепенно впадает в астеническое состояние.

Безусловно, сюжет повествования, да и собственно текст, тривиальны до полной избитости. В программке проводится параллель с Гамлетом, но никакой криминальной интриги в спектакле нет. Вы можете предугадать каждую реплику персонажей: и самооправдания, и самообвинения, и даже собственно жалобы подростка, страдающего от развода родителей и возрастного кризиса. Фигуры Пьера (отца) и Софи (его новой жены) выступают скорее пластическим фоном – следует отдать должное удивительным физическим возможностям Александра Девятьярова, ведь крайне непросто втиснуть человеческое содержание в сверхсложный рисунок хореографии, которая балансирует в границах акробатики, а иной раз и переходит их, например, буквально иллюстрируя мем «лезть на стену».

 

Кажется, ни пьесе, ни постановке нечем нас удивить. Но, разумеется, это не так. Ведь всем известно еще с афиши: в роли сына – юного Николя – звезда РАМТ, народный артист России, феноменальный Евгений Редько.

И в этом выборе актёра на роль, думается, главная заслуга Юрия Бутусова. Вся боль подросткового бунта наконец доносится до нас голосом, не прислушаться к которому невозможно, смотрит на нас глазами, от которых не отвести взгляда. Считать, что юношеский кризис самоидентификации – пустяк, это типичная «ошибка выжившего». То, что большинство людей доживают до тридцати (по новому постановлению – до тридцати пяти) и становятся взрослыми, преображаясь в копии своих занудных предков, не значит, что тонкое не рвётся, а ветер зрелости не холодит былые раны.

 

Нарочитая арлекинада всех персонажей, если вдуматься, по сути — преломление их реального облика, манер и поступков в уме и воображении Николя. Смешит нас это или бесит, но дети часто видят родителей именно такими: суетливыми клоунами, лицемерными марионетками, слепоглухими эгоистами. Каково им приходится, страшно представить, ведь они при этом нас ещё и любят. Сын кричит отцу: «Ты вёл себя, как подонок!» — это любовь. Он просит мать (сильная, яркая работа Татьяны Матюховой): «Прими меня обратно…» и уходит, понимая, что по-прежнему ей не нужен – и это любовь. «Иногда перестать быть – это единственное, что ты можешь сделать для тех, кого любишь…» — звучит из уст замерзающей Золушки в театре по соседству.

Мы ведь чувствуем то же самое — но забрасываем собственный экзистенциальный ужас штампами о необходимости жить, мужаться, адаптироваться, найти друзей и пару, о том, что надо себя заставлять получать удовольствие от каждого дня… мы выжили, прошли узкое место, за щелчком барабана не последовало выстрела, но можно ли считать это нашей заслугой… А судьи кто? Разве можно отдаться на суд этим соплякам, лентяям, прогульщикам, фантазёрам – детям? Кто они вообще такие?

 

Они те, без кого всё сойдёт на нет послезавтра.

У нас очень мало времени в запасе, чтобы вернуть их.

Елена Трефилова специально для Musecube

Фотографии Марии Моисеевой предоставлены пресс-службой театра РАМТ 

 


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.