16 декабря незадолго до предновогоднего (как окрестили его сами участники коллектива) концерта группы «Пикник» нам удалось побеседовать с музыкантами и выяснить, почему новый альбом «Три судьбы» состоит из народных песен, как публика влияет на качество концерта и почему в наше время до Владивостока в своем трейлере не доедешь.

В беседе принимали участие:

Эдмунд Шклярский
Марат Корчемный

Прежде всего хочу Вас спросить: вот вы уже на сцене 30 лет, как вам удается поддерживать любовь публики? (Эдмунд смеется) Это какой-то секрет или просто вы делитесь тем, что идет у вас из души?

ПикникЭдмунд: Во-первых, на гастроли мы поехали все-таки не тридцать лет назад, а где-то в конце 86-ого года. Перед Новым годом, наши первые гастроли — помнится, это был Таллин, зарубежный ныне город, и Донецк. А как поддерживать? Ну, мы, собственно говоря, понимали, что единственная нить между нами и публикой – это песни, и надо было делать все возможное, чтобы не обманывать…

Ожидания?..

Эдмунд: Наверное, как-то так.

По поводу гастролей: вы много гастролируете в России и за рубежом…

Эдмунд: За рубежом мы если оказываемся, то это такое музыкальный туризм там, где живут наши бывшие соотечественники – Германия, Израиль…

А где лучше всего принимают?

Эдмунд: Если это наши соотечественники, то им все равно (смеется), они рады любому родному, знакомому слову. Единственная страна, куда мы каким-то боком попали, это Япония, где, понятно, по-русски не понимают, но там мы играли в рамках фестиваля. Лучше всего было в Японии. (смеется)

В Японии весело, наверное, да?

Эдмунд: И весело, японцы хорошо принимали, потому что они всех вежливо, хорошо принимают. Культурное восприятие.

В этом году у вас вышел альбом «Три судьбы». Как возникла идея его создания, почему именно военные и довоенные песни?

Эдмунд: Там не только военные, там, собственно говоря, песни и казацкие, и русские народные, а военные принадлежат уже не народу, а композитору. Если говорить о каких-то составляющих, то песня «Полюшко-поле» — она исполнялась и фирменными исполнителями много раз. Это и Jefferson Airplane, и у Blondy это была первая инструментальная композиция, когда они сюда приезжали. То есть, она трогает не только нашу территорию, а даже «фирмачей», у которых выбор, наверное, велик. И мы туда включили кроме той песни, о которой я сейчас говорю, то, что пелось так или иначе. То есть, когда коллективно собираются несколько людей, и душа поет, то, наверное, человек поет не рэп какой-нибудь, и не «Лестницу в небо», а что-то распевное и мелодичное. Вот то, что мы когда-то пели в разные года, это и сложилось.

То есть, получился такой юбилейный «конгломерат» песен?..

ПикникЭдмунд: Да, другое дело, что толчком стала запись для альбома «Соль» «Нашего радио», когда мы записали песню «Любо, братцы, любо». Раз одну песню записали, то надо было и дальше.

Тогда такой вопрос: вам как творцу где комфортнее работать – в студии или на сцене?

Эдмунд: В студии – это совершенно другая история. Все-таки мне кажется, что реальная жизнь любого коллектива – сценическая, это гастроли. Потому что бывали случаи, когда группа репетирует, репетирует, все вроде бы хорошо, а потом выходит на сцену и прекращает свое существование.

Не получается?…

Эдмунд: Да, потому что одно дело – это запись для прослушивания в наушниках, а концертная жизнь – она совершенно другая.

А есть ли у вас какой-то критерий «хорошего концерта»? Чтобы выйти и сказать: «Да, это получилось»

Эдмунд: Ну, критерий хорошего концерта – это смотря, какой концерт. Есть, например, постановочные, с которыми мы в основном ездим. Здесь все зависит, как ни странно, от технических факторов. И сама сцена, и ее технические возможности, потому что мы с собой возим и декорации, и какие-то предметы, которые мы потом задействуем. Если ничего не ломается, и все это находится в общем эйфорическом пространстве зрителей, то концерт получился.

То есть, если есть единство с публикой…

Эдмунд: Настрой публики чувствуется еще до того, как мы вышли. Другое дело, ты можешь этот первоначальный настрой приподнять, но, в принципе, понятно, что концерт будет вот такой. (смеется) Даже уже до концерта.

С опытом это приходит.

Эдмунд: Нет, это просто слышно. Конечно, поскольку концертов было немало, мы уже по первым каким-то шумам, которые доносятся, определяем, что нас всех ждет. (смеется)

Я слышала, у Вас выходит новая книга, «Двойное дно»…

ПикникЭдмунд: Она не столько, может быть, книга словесная, сколько наполнена рисунками, картинами, там стихи нерифмованные.

Это что-то публичное, или, может, Ваши личные записи?

Эдмунд: Это вторая, скажем, серия, у нас первая выходила в таком же формате, «Звуки и символы», сейчас выходит вторая часть под названием «Двойное дно».

И когда можно будет ее увидеть на прилавках?

Эдмунд: Увидеть? Я надеюсь, уже где-то с первого февраля.

А, то есть, совсем на подходе… Понятно. Вам в этом году 30 лет, «Аквариуму» в следующем — 40. Хотелось бы спросить, за все эти годы вы в своем творчестве идете параллельно или расходитесь на своем пути?

Эдмунд: Я бы сказал, что коллективов-то вообще-то много, не только мы. (смеется) И у каждого есть если не ниша, то свой зритель, потому что в любом случае музыку все слушали одну и ту же, а влияние оказало все же разное. Кроме этого, естественно, накладывает отпечаток сам город, поэтому так или иначе музыка Санкт-Петербурга отличается от свердловского, ныне – екатеринбургского, рока, ну и от московского.

А если говорить про группы, которые наложили отпечаток именно на вас, то кто это?

Эдмунд: Надо начинать с каких-то «лохматых времен», когда появились первые лохматые Rolling Stones, а дальше кто появлялся – тот и шел в копилку музыкальную. И Cream, и Джимми Хендрикс, и Led Zeppelin, Genesis и так далее.

Понятно. Не могу не спросить, как вы относитесь к политической ситуации, которая складывается сейчас в России? Я сейчас не имею в виду какие-то личные политические предпочтения.

Эдмунд: Я отношусь к этому, как к некой данности, которая существует, потому что были, скажем, одни времена – это 80-е, когда мы занимались музыкой, как любители, когда у нас у каждого была какая-то техническая специальность, и мы вечерами собирались или в выходные и репетировали. И редко-редко играли. Потом благодаря перестройке, как это ни банально прозвучит, открылись шлюзы, и мы воспользовались той ситуацией, смогли под своим именем исполнять свои песни, что до этого было невозможно, и, естественно, кататься. Потом, если Вы помните эти времена – или не помните (улыбается) – была эйфория, что мы сейчас заживем новой жизнью, и это будет рай земной. Оказалось, что многое стало сыпаться. Вот, скажем, мы выпустили две виниловые пластинки – думали, сейчас выпустим третью, четвертую, пятую, но виниловая промышленность и «Мелодия» прекратили свое существование, и все было в руках музыкантов, им надо было искать где-то деньги, все стало на кооперативной основе. Потом мы все вместе провалились в 90-е, это было самое жуткое время. Концерты стали делать молодежные культурные центры, когда бывшие комсомольцы решили этим заниматься. К счастью, этих молодежных центров не осталось, и стали понемножку появляться нормальные люди. Прошло лет 20, пока все это произошло, или не 20, где-то 15…

ПикникТо есть, власть никогда положительно на музыку не влияла?..

Эдмунд: Дело-то не во власти. (смеется) Дело в перестройке. Так или иначе, она была назначена сверху. Другое дело, если бы ее не было, то начались бы в то время какие-то революционные процессы. Но наша позиция была всегда такая, что мы не рассчитывали на кого-то другого, нашей задачей было – чтобы нам не мешали. Поскольку пока не мешали, то претензий к кому-то другому, кроме себя, у нас нет. Оптимальным вариантом было бы, если бы что-то осталось из прежней жизни и что-то было бы взято новое не полностью уничтожено. Потому что в прошлой жизни, если говорить о Советском союзе, то мы могли, например, и многие группы могли, везти свою аппаратуру вплоть до Владивостока и не думать об этом. А теперь это нереально ехать своим трейлером…

Дорожная романтика потерялась?

Эдмунд: Нет, даже не дорожная романтика, а это просто… невозможно. (смеется) Без всякой романтики.

Жаль… Следите ли вы за какими-то новыми веяниями в отечественной рок-музыке? Что-то такое яркое есть у вас на примете?

Эдмунд: Когда задается такой вопрос, на него уже есть ответ: если вы видите что-то яркое, то это все видят. Так что если это яркое надо выискивать с фонариком, то, наверное, мы находимся вместе в состоянии ожидания, что оно появится…

И спасет.

Эдмунд: ….важнее даже, чтобы оно не у нас появилось, мы так или иначе локальны, и за пределы [культурной среды – прим. корр.] не выходим. Река не течет вспять, все равно это происходит «где-то», в англоязычной среде, все эти преобразования. Поэтому, может, у них что-то появится.

И последний вопрос, не буду вас больше задерживать: что-нибудь читателям портала Musecube можете пожелать на Новый год?

Эдмунд: На Новый год?.. Наверное, каждый будет загадывать какие-то желание, пусть они сбудутся.

В этот момент, под занавес, к нам присоединился Марат.

Эдмунд: Марат, вот тут пожелания на Новый год просят..

Марат: А кому мы желаем?

Читателям портала Musecube.

Марат: А, значит, тогда проще. (смеется) В следующем году нас ожидает конец света, мы все это знаем. 2012 год, упадет Луна на Землю и так далее. Поэтому мы желаем, чтобы в следующем году вы успели исполнить все свои планы, творческие и финансовые, чтобы встретить конец света во всеоружии, состоявшимися людьми..

Эдмунд: ..с иллюминацией

..с шампанским и бенгальскими огнями…

Марат: …с чувством выполненных жизненных целей, с высоко поднятой головой.

Фотоотчет Ирины Дильс с концерта группы Пикник в клубе Б2 16 декабря 2011 года смотрите здесь.