Андрей Прикотенко: Лучше всего театру там, где литература максимально актуальна времени

Андрей Прикотенко: Лучше всего театру там, где литература максимально актуальна времени
Фото предоставлено PR-службой театра

Совсем скоро театр «Приют комедианта» представит публике очередную премьеру – спектакль Андрея Прикотенко «Серотонин» по одноименному роману Мишеля Уэльбека. Репетиции в самом разгаре, и Марина Константинова встретилась с режиссером, чтобы узнать о деталях будущей постановки. О тонкой специфике выбранного материала, понятии «герой нашего времени» и проверке временем для актуальной литературы – в новом материале Musecube.

– Главной темой нашего разговора будет Ваш новый спектакль «Серотонин». Эта постановка по роману французского писателя Мишеля Уэльбека.  Хочется узнать, чем Вас привлек именно этот материал. Можно ли говорить, что это произведение связано с темой кризиса среднего возраста?

– С этим можно, безусловно, согласиться. Хотя, как известно, произведений про кризис среднего возраста предостаточно. Прежде всего, очевидно, что Уэльбек – вовсе не случайный писатель нашего времени, исключительно редкий и большой автор. Наш режиссерский труд очень сильно связан с общечеловеческими нормами, с какими-то важными простыми понятиями. Когда ты соприкасаешься с подобным материалом, то даже не разделяешь «читательское» и «профессиональное» в себе. Да и подобное разделение для меня, честно говоря, – большой вопрос. Я не могу представить, что вот в какой-то момент режиссер читает, допустим, книгу именно как режиссер, а потом вдруг уже просто как человек. Эту разницу мне не уловить. И вот те кризисные точки, которые изображает Уэльбек, очень откликаются в моих режиссерских работах последнего времени.

– То есть нет ощущения, что Вы на правах режиссера являетесь неким проводником авторских идей, донося их до зрителя?

– Для меня режиссура – совершенно загадочная штука. Не могу сказать поэтому однозначно: проводник ли я, машинист локомотива или еще кто-то. Это такая амбивалентная разноликая профессия, что ее не уложить в какую-то одну метафору, мне не удается это сделать. Если я проводник чьих-то идей, то это какая-то слишком простая схема. Например, вам в искусстве нравится такая персона, как Ван Гог. И что, он тоже проводник? Это же гораздо шире, понимаете? В этой профессии многое делается интуитивно.

– Известно, что эта книга – своеобразное изобличение современного общества с его бесконечной жаждой позитива. Можно ли сказать, что Ваш спектакль также будет раскрывать эту тему?

– Нет, мне кажется, там все гораздо шире и глубже.  Это произведение намного сложнее такого описания. Я бы сказал, в нем говорится вообще о кризисе христианского мировоззрения, гуманизма и просветительского проекта. Темы эти давно витают в воздухе, настроения смены эпох присутствуют во всем — в соцсетях, в обсуждениях людей, в восприятии общепринятых категорий и искусства. Я уверен, что Уэльбек весьма активно про это думает и, соответственно, пишет. Его романы всегда оказываются в центре горячих дискуссий, потому что он касается спорных вопросов, относительно которых общество вырабатывает новые нормы, раздвигает границы. И он имеет очень индивидуальный взгляд на все это. Например, в «Серотонине» с одной стороны действительно затрагивается тема медицинского вмешательства в личность: к чему сподвигает человека употребление антидепрессантов, а ведь это массовое явление в жизни нашего европейского общества, насколько благодатна эта смягчающая трудности жизни таблетка и не превращается ли человек в тело, которое стремится все меньше чувствовать, а значит и развиваться. С другой стороны — это роман о любви в очень традиционном смысле, о поиске единственного человека в твоей жизни, о тоске по идеалу, об одиночестве, поэтому здесь множество отсылок к классической литературе, особенно к русской — Достоевскому, Гоголю.

– Про будущий спектакль можно прочесть следующее: «Это эксцентричное и поэтическое повествование о скитании героя нашего времени». Как Вы считаете, не устарела ли подобная формулировка? Кого можно считать героем нашего времени?

– Возможно, вам она действительно может показаться несколько отсталой, и я могу понять почему.

– Это пахнет скучными уроками литературы.

– Давайте так: это человек, живущий в наше время. Другими словами, он один из нас. Эта история про нас, про вас. Герой – в том числе и вы, настолько глубока данная история. Это мы сами.  Надеюсь, такое объяснение лучше формулировки «герой нашего времени».

– Когда героем становится наш современник, а не какой-либо исторический персонаж из прошлого, сложнее или легче работать с таким материалом?

– Даже если мы говорим об условном Гамлете, допустим, мы все равно имеем в виду себя. Он так или иначе начинает мыслить нашими категориями, перенимать речь. Человек вообще так устроен, что он все делает о себе: ставит ли спектакль, берет ли интервью, ну и так далее. Такова уж его природа.

– Есть мнение, что литература, прежде чем стать фильмом или спектаклем, должна пройти своеобразную проверку временем. Согласны ли Вы с этой мыслью?

– Да нет, ну что вы. Вспомним Чехова и Художественный театр. Да и прочие примеры: от «Современника» до БДТ. Написана пьеса – вот ее уже ставят. Лучше всего театру там, где литература максимально актуальна времени.

–  Интересно узнать в целом: есть ли у Вас какие-то свои особые режиссерские приемы, методы?

– Мы все в работе отталкиваемся от момента. Крайне важно выстраивать высказывание, его структуру и форму, исходя из содержания конкретного материала. Шутить тут не надо. Это очень индивидуальный путь всегда. Если у тебя нет этого понимания, адекватного мировосприятия, то тогда творчеством вообще лучше не заниматься.

– А если взять отношения с артистами: кто-то избирает позицию ментора-наставника, кому-то ближе путь сотворчества. Как у Вас решается данный вопрос?

– Театр давно уже другие формы приобрел и в этом. Нет никакого пресловутого менторства. По крайней мере, в работе нашей команды. Существуют нормальные человеческие отношения, при желании их действительно можно назвать сотворчеством. Конкретно в спектакле «Серотонин» у меня невероятно глубокие артисты, подкованные во многом, умные. Это Иван Волков, хорошо известный петербуржцам по ролям в Александринском театре. Это Софья Никифорова, которая много работала в театре Ленсовета с Юрием Бутусовым. Это востребованные разными сценами Александр Кудренко и Олег Рязанцев.  Все они очень погружены в философию персонажей Уэльбека, находят ее отзвуки в себе, размышляют об одиночестве и разочаровании.

– Признавались ли Вам актеры, что в процессе работы над «Серотонином» они открыли для себя нечто новое, испытали неожиданные эмоции?

– Оценочные категории хороши тогда, когда прошло определенное время. Находиться внутри процесса и рассуждать о нем – несколько странно. Невозможно быть в моменте и анализировать его.

– А лично у Вас что-то появляется особое внутри в ходе репетиций?

– Безусловно. У меня есть ощущение, что я для себя новый сценический мир открываю. Все как-то странно, необыкновенно, я такого спектакля никогда не делал.

– Вам важно, чтобы Ваши спектакли были разными?

– А они у меня такие и есть. Такая, если можно выразиться, профессиональная игра. А как иначе? Это же театр. Если мы не будем играть и думать, что все это серьезно… Театр прекрасен как раз тем, что является неким выдуманным миром. В этом его сила – и одновременно слабость.

С Андреем Прикотенко беседовала Марина Константинова, специально для Musecube


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.