8 августа громко начавшееся выступление очередных резидентов клуба Союз Композиторов выгнало нас с мягких уютных диванов под чернильно-чёрное небо московской ночи. Там, вместе с тёплым летним ветром, MUSECUBE пообщался с Максимом Пустовитом и узнал немного о природе его магии, о детских мечтах и планах на будущее.
Максим, добрый вечер! Поздравляем: концерт был восхитительный. Звуки трубы завораживают… Кстати, почему именно труба? Очень небанальный выбор инструмента.
Добрый!.. В моем случае это была любовь с первого взгляда. Когда я был ещё 10-летним отроком, я видел, как играют другие музыканты… Музыка звучала у нас в доме постоянно. Мои родители — музыканты. Отец – преподаватель и директор музыкальной школы. В этой школе часто проходили концерты — выступали студенты музыкальных училищ и консерваторий. И на одном из таких концертов я услышал звук трубы. До сих пор помню тот момент: помню, что трубач играл, помню свои ощущения. Тогда я и выбрал этот инструмент, в одну секунду.
То есть, сбылась мечта детства?
Не совсем… Так иногда бывает — вы видите человека и понимаете: «Я возьму его за руку и буду с ним всю жизнь». Это редко случается. И такой выбор профессии, как у меня, тоже достаточно редкий. Но я счастлив, что всё произошло именно так. Я услышал этот инструмент, в ту же секунду полюбил и вот уже очень много лет на нём играю.
Многие дети в 11 лет начинают заниматься музыкой, и я тоже был близок к моменту выбора. Родители говорили: «Тебе же нравится музыка, может быть, ты будешь заниматься в школе?» И я отвечал: «Да, конечно, я буду заниматься в школе» (смеётся). Если у меня папа и мама преподают, есть ли у меня выбор? Не могу же я пойти в футбол! Хотя я люблю футбол… Но пришло время, и родители сказали мне: «Сделай выбор, прислушайся к себе». Они не давили на меня в плане выбора инструмента, а просто говорили: «Прислушайся к себе и сделай выбор». Я услышал и сделал, очень быстро.
Потом были музыкальное училище и университет культуры…
На каких инструментах играют ваши родители?
Они играют на народных инструментах – оба баянисты.
Бэнд, который мы сегодня слышали… Вы давно играете вместе? Это постоянный состав?
Не совсем, в джазе такого всё-таки не бывает. А с парнями мы знакомы давно, ещё со студенческой скамьи. Но на самом деле не так важно, как долго мы играем. У меня много проектов: это и электронная, и танцевальная музыка. Я выступаю как ди-джей и играю свою музыку с другими ди-джеями. У меня есть домашняя студия, в которой я пишу и сочиняю музыку…
Нам очень интересно, какие у вас любимые стили в музыке? То, что вы играли сегодня, звучит очень современно.
В том, что мы делаем, нет какого-то одного стиля в чистом виде. Мы исполняем смешанную музыку. Тут и джаз, и смесь house-музыки и lounge. Вы знаете, я люблю не какие-то определённые стили — я люблю краски. И мне нравится играть красочную музыку.
Как трубач могу сказать, что труба – инструмент непростой, и он требует к себе бережного отношения в музыкальной ткани. В этой палитре она не может звучать везде. Я не только трубач, но и автор собственной музыки, и поэтому, конечно, пишу эту музыку так, чтобы труба там была уместнa. Чтобы она раскрылась в самых своих красивых оттенках — не то чтобы в выигрышных, но чтобы она была там на своём месте.
Нам показалось, что её звук иногда напоминает человеческий голос.
Да, труба – инструмент особенный. Он драматичный и очень личный. Он не растиражированный. В каком-то смысле это плюс, но с этим связаны и определённые сложности.
В чём именно заключаются сложности?
Давайте я опишу вам такую банальнейшую ситуацию. Не секрет, что музыканты много работают в коммерческой, корпоративной среде. И во многих случаях, когда я выступаю, меня могут анонсировать как саксофониста. То есть… Понимаете, да? (улыбается). Есть люди, которые не видят разницы между трубой и саксофоном, как ни прискорбно… Это трудности, которые я вижу – инструмент не такой раскрученный, как саксофон. А с другой стороны, в этом есть свои плюсы: есть большое пространство для развития. И если твой голос крепнет, то его могут услышать.
Вы сказали, что не постоянно играете с этим бэндом. У вас есть и какие-то другие проекты?
Да, есть этот бэнд и есть другие коллективы. Точнее, другие программы, которые выстраиваются вокруг меня как трубача. Например, программа «Max and sax» – мы играем с саксофонистом и с ди-джеем. Получается такой симбиоз lounge, chill-out и house-музыки, где мы играем много импровизационных соло. Но при этом мы настолько сыграны, настолько хорошо друг друга чувствуем, что уже рождаем какую-то аранжировку и композиции во время исполнения. То, что получается, – не банальная примитивная история. Это интересно слушать… В рамках такой музыки, разумеется.
Мы знаем, что вы участвовали в фестивале в Амстердаме…
Да. В Нидерландах рядом с Амстердамом есть город, который понравился мне даже больше, чем Амстeрдам. Это город Амерсфорт. В музыкальном плане он примечателен тем, что его выбрал как постоянное место жительства очень известный американский певец Джино Ваннелли (канадский певец, музыкант и композитор итальянского происхождения, работающий в стилях соул, поп-рок, джаз, фанк – прим. ред.), суперзвезда smooth- джаза. Фестиваль проходил как раз в этом городе. Я являюсь артистом компании tMotion, которая представляла на этом фестивале Россию, российский джазовый рынок.
А как вас приняли слушатели — сложнее играть, чем для русской аудитории? Их восприятие, насколько оно другое?
Да нет, играть в Европе очень легко. Вы знаете, не хотелось бы мне сейчас говорить плохо о российском слушателе, потому что только что был замечательный концерт с замечательной публикой. Я так говорю абсолютно не для красного словца. По взаимодействию наша публика — очень благодарная. Но в России это бывает не всегда, у нас за концертный рынок нужно бороться. То есть, нам приходится совершать много других действий, далеких от музыки, чтобы завоевать публику. Иногда даже объяснять то, что я трубач, как я вам уже говорил. (улыбается). А в Европе публика изначально знает, куда идёт.
Там публика более грамотная?
Да. Однако, если говорить про эмоциональную составляющую, то публика в России очень эмоциональна. И она сразу чувствует музыку. Но при этом, скажем так, люди менее осведомлены. В том числе и потому, что по TV, как я считаю, много лишней информации — им сложно всё это как-то дифференцировать. А в Европе изначально не может быть безразличного зала, поскольку там все понимают, что происходит. И всё равно, я считаю, что для артиста это больше отговорка: вот, здесь неблагодарная публика… и прочее…
Есть великие композиторы и не менее великие музыканты, как, например, Рахманинов или Чайковский. У них такая музыка, услышав которую ни один даже самый необразованный человек не останется равнодушным. Эти произведения всколыхнут в нём что-то… И к этому, как я думаю, нужно стремиться.
И мы стараемся брать именно этим: делаем своё дело максимально качественно. Cочиняем максимально яркую и доходчивую музыку.
У ваших пьес такие романтические темы – любовь, путешествия… Что вдохновляет вас на сочинительство?
Конечно же, жизненный опыт вдохновляет. Я живу полной жизнью, как и любой человек.
А теперь у меня выходит альбом, который называется Hand Made Music (“Музыка ручной работы”). Я назвал его так, потому что он записывался практически без бюджета, на свои средства. На домашней студии. В ванной я вешал какие-нибудь одеяла, покрывала, чтобы приглушить комнату и не мешать соседям. Вставил микрофоны в шкаф…
В буквальном смысле всё так?
Да, это полный hand-made. В эту работу вложено мало денег, но очень много любви, много сил и труда – моего и моих друзей, соратников, которые приезжали ко мне и записывали партии, потому что на компьютере не всё можно записать. То есть моя музыка абсолютно современна, она делается во многом на компьютере, но при этом это такой 50/50 микс из живого исполнения и того, что я напишу на синтезаторе.
Этот альбом готов. Он уже сведён и прошёл стадию пост-продакшн.
Сегодня на вашем концерте были вещи с этого альбома?
Да — всё первое отделение. Кроме подвижных вещей – всё это пьесы с нового альбома. Вместе с Максимом Тимошиным и компанией tMotion мы хотим выпустить этот альбом в самое ближайшее время, а осенью сделать презентацию… И я надеюсь, что он выйдет.
А во второй альбом войдут быстрые вещи: latinа, house, disco-house-треки. Второй альбом уже тоже готов… Но сначала, конечно же, мы выпустим первый (улыбается).
Ааа! Теперь понятно, почему вы говорили на дне рождения tMotion, что ждёте выхода первого альбома раньше, чем второго!
И я надеюсь, не дойдёт до того, что будет готово уже три альбома! Пока это все мечты, планы. Но при этом, в таком жанре музыки, иметь бэнд из семи участников – наверное, вершина.
Ваша музыка в самом деле очень хорошая, качественная, это не что-то поверхностное… Насколько она востребована? Приходят ли люди на концерты?
Ну, вот видите – сегодня был полный зал. А сегодня среда, август, начало месяца… Я думаю, что при правильном подходе такие концерты могут иметь успех. Но дело в том, что музыка – это не только музыкальная составляющая, то есть то, что делают непосредственно музыканты. Музыка — это и многие другие вещи, которыми нужно заниматься в гармоничном сочетании с собственно музыкальной деятельностью.
Есть такой известный гитарист – Дидюля. Не будем сейчас обсуждать какие-то личные моменты: кому-то может нравиться то, что он делает, кому-то нет. Всё это дело вкуса… Но человек так или иначе популярен именно с инструментальной программой. Играет он много, до 20 концертов в месяц. И когда он играет концерты, то это концертные залы, билеты, это публика… Это исключительно инструментальная программа, и он успешный инструментальный артист. Он говорит так: «Музыка – то, чем я занимаюсь (к сожалению) только 1% из своего времени. А остальные 99% я посвящаю всему остальному — для того, чтобы мой проект жил».
Неужели у вас происходит то же самое?
Нет, у меня другие пропорции. И поэтому я не так известен, как Дидюля (смеётся). Но я всё время думаю, как бы эти пропорции скорректировать, и свои силы всё-таки распределять гармонично, чтобы тоже иметь большую аудиторию. Тем более, играть концерты мне очень нравится.
А кроме музыки? Есть что-то ещё в жизни?
Кроме музыки в жизни есть жизнь, как и у любого другого человека. И она тоже очень интересная и насыщенная! Я люблю жить. И я глубоко уверен, что артист не может выйти на сцену и сказать что-то ёмкое, значимое, не испытав этого. Такое невозможно. Это можно сыграть, но как мы видим, все большие артисты кино, театра – люди с громадным опытом, очень интересные. Им есть, что сказать, потому что они многое видели в жизни. Я — не исключение, поэтому стараюсь жить полной жизнью и транслировать все свои эмоции и впечатления посредством моего любимого инструмента.
Целое отделение вы исполняете свои пьесы… Это те самые впечатления?
Это то, к чему я сознательно шёл многие годы. Поверьте – это как любая стоящая вещь в этом мире (а я надеюсь, что моя музыка всё-таки чего-то стоит): важны в первую очередь эмоциональность и внимание публики к ней. И это не может возникнуть просто так, к этому нужно прийти. Нужно много пережить, почувствовать, и потом всё это преломить через профессиональный взгляд. Ты получил эмоциональный заряд, ты его пережил – а потом начинается сугубо технологическая, профессиональная музыкантская работа, во время которой человек может быть в эмоциональном плане полностью разбитым. Нет сил, ничего не получается, но ты не сдаешься и по крупицам собираешь каждую пьесу. И в результате она рождается: ты приводишь её в нужный вид и потом снова и снова… В конечном итоге пьеса готова. И ты думаешь: «Вот сейчас — всё!»
А потом ты должен подарить её публике. Ты должен её сыграть. И надо собрать артистов, собрать музыкантов. В этом плане я очень щепетильный человек: не могу играть с людьми, с которыми у меня нет родства. У меня есть определённые требования к себе и к группе. То есть, безусловно, это должны быть топ-музыканты, но при этом я ещё хочу их любить (Максим делает особый акцент на этом слове). И чтобы они тоже меня любили и любили мою музыку.
Потому что по-другому не получится! Есть классные музыканты, но они приходят и не любят твою музыку, но готовы играть её за деньги. Мне такое не подходит.
Нужно находить таких музыкантов, которые смогут сыграть их так, как хотелось бы именно вам?
Надо найти не просто таких музыкантов, которые устроят меня, но и которых устрою я. И всем вместе должно нравиться то, что мы делаем, и то, что я предлагаю им сыграть. И после этого снова начинается работа.
Наверное, это сложно. Ведь получается, целый бэнд должен пережить то же самое?
Не столько пережить, сколько понять и принять. Иначе он не будет звучать.
Нам очень нравится ваш подход – он правильный. Не все так делают, и это всегда слышно.
Поэтому у нас сегодня и получился такой хороший концерт!
Спасибо большое! За интервью и за прекрасный концерт. Будем ждать презентации вашего альбома!
И вам тоже спасибо!
Беседовали Александра Дурницына и Олеся Бобровницкая
Фотографии Александры Дурницыной и Михаила Панкова.
Добавить комментарий