Олег Сенченко: «Любая номинация актера – это победа театра»

Олег Сенченко: «Любая номинация актера – это победа театра»Легкий, пластичный, легко меняющий внешнее и внутреннее состояние, с отрицательной обаянием и сильной энергетикой Олег Сенченко служит в ТЮЗе более 7 лет. В его репертуаре – Моцарт из «Маленьких трагедий», талантливый от Бога, смешной, современный и такой трагичный, Меркуцио из «Ромео и Джульетты», нервный, любящий кутеж и веселье, ценящий дружбу, Автолик из «Зимней сказки», игривый, умело манипулирующий людьми, Витя из «Дорогой Елены Сергеевны», слабый и ограниченный, но такой человечный и настоящий, Волохов из «Обрыва», искренний, саркастичный проповедник свободной жизни. Олег Сенченко, обладатель Премии Правительства Санкт-Петербурга в области культуры и искусства за роль в спектакле «Зима, когда я вырос» и номинант на премию «Золотой Софит» за роль Мэннерса-младшего в спектакле «Алые паруса», номинирован на премию «Прорыв» за роль Марка Волохова в спектакле «Обрыв». Противоречивый, самонадеянный, не терпящий ущемлений своих прав персонаж сталкивается с любовью, которая проверяет на прочность его жизненную философию. Артист играет пытающегося казаться логичным, упертого человека, который сочувственно относится к друзьям и пытается понять любимую девушку.Он чувствует свою силу и волю, но его стесняют существующие формы быта. Протестующий, находящийся в надрыве, непринимающий жизнь герой не знает, как изменить мир, поэтому разрушает самого себя, не зная, куда деть накопившуюся энергию. О том, какой на самом деле герой, шекспировских образах и мечтах актера, читайте в нашем материале.— Олег, номинация на «Прорыв» — это успех? Из чего складывается успешность спектакля?

Номинация — это, безусловно, успех. Особенно радостно, что номинация коснулась не только меня, но большей части нашей команды. Внимание к нам, нашему сценическому решению пьесы — это очень приятно. К тому же, любая номинация актера — это победа и всех цехов театра, да и вообще театра. А успешность спектакля — это полные залы и зрители (и номинация на «Прорыв» и «Золотой софит» нам в помощь), которые по несколько раз посещают наш «Обрыв» и более того, не хотят останавливаться.

— Почему ваш герой Волохов так ненавидит стеснение своей свободы?

— В нашем предложении «Обрыва» Волохов очень острый, непримиримый с общественным порядком человек. Конечно, это решение опирается и на материал, но в работе над образом я и мы искали сегодняшних прототипов, молодых людей, искренне и горячо несогласных с политической обстановкой в нашей стране. Для меня, Волохов — прекрасно образованный молодой человек, выбравший делом жизни борьбу за улучшение жизни в России. И, как человек, убеждённый в своей правоте, он ненавидит любое стеснение своих свобод, требует соблюдения и уважение своих границ и прав. Мой же интерес в этой роли начинается тогда, когда столь убеждённый человек нагло и систематично нарушает границы других, попадая под влияние сильнейшего чувства, чувства Любви.

— Философия Волохова жизнеспособна и имеет будущее?

— Думаю, всё же нет. Если твоя философия жизнеспособна и ты, так скажем, можешь на неё крепко опереться, как правило, ты предстаёшь человеком уверенным и даже счастливым. Мне очень нравится фраза: «Кто счастлив, тот и прав». Волохов явно не выглядит счастливым в финале второго акта. Он, скорее всего, застрелится, ведь всякая философия проверяется на жизнеспособность любовью…

 

— Как вас обогатил опыт работы с Анатолием Ледуховским?

— Каждый раз приступая к работе над пьесой, написанной по мотивам того или иного прозаического материала, сталкиваешься с одной и той же серьезной проблемой. Если любая пьеса изначально пишется для сцены, то проза — это материал другого порядка и, зачастую, совершенно не приспособлен для постановки. Анатолий Ледуховский подарил нам прекрасный репетиционный процесс, где мы, не торопясь, вычленяли из огромного прозаического материала Гончарова самые резонирующие для нас темы и диалоги и, с одобрения Адольфа Шапиро, пронизывали ими пьесу. Это прекрасный опыт и, так сказать, «ключ», для будущих постановок на основе прозы.

— В вашем репертуаре все больше шекспировских героев. Сложно существовать в таком многообразии ролей в «Зимней сказке», где вы играете и Автолика, и Трагическую маску, и Судью, и Матроса?

Для меня «Зимняя сказка» — настоящий праздник театра. Благодаря режиссеру Улану Баялиеву и моей прекрасной партнерше Анастасии Казаковой, с которой мы бок о бок прошиваем весь спектакль, работа складывалась легко, и в ней очень много о нас и про нас. Потому нет, все эти образы вытекают друг из друга, зачастую обличая всю нашу сегодняшнюю государственную машину. Единственное, отчего немного грустно каждый раз, так это то, что начавшийся спектакль обязательно закончится. И я начинаю скучать по нему и ждать следующего спектакля, ещё играя этот.

— Вспомним вашу последнюю премьеру: в вашем прочтении Меркуцио из «Ромео и Джульетты» — невротик, широкой души и чувств. Насколько важен этот образ для развертывания драматического конфликта пьесы?

— Не то, что бы мне хотелось, чтобы он получился именно таким, хотя, безусловно, я не упускал ни единой возможности сделать шаг в сторону от всем известных решений Меркуцио в театре и кино. Меркуцио — это огромная часть души Ромео, пример огромной мужской дружбы, любви. И гибель Меркуцио — это величайшая трагедия для Ромео, сильнее которой только гибель возлюбленной женщины. Для меня пьеса Шекспира начинается со смерти Меркуцио, хотя после неё, я на сцену уже не выхожу.

— Олег, поделитесь, какой образ мечтаете реализовать на сцене.

— На сегодняшний день всё больше хочется обращаться к классической драматургии. В идеале, на Малой сцене, без проекции, дымовых машин и всех подобных технических чудес, коими русский театр обзавёлся за последние лет 35 . Чувствую, что готов к этому.

С Олегом Сенченко беседовала Елизавета Ронгинская

Фотографии предоставлены театром 


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.