ПЯТЕRО: Нам в кайф выходить на сцену командой

pyatero

Группа ПЯТЕRО (бывш.Бродвей) – это как можно догадаться из названия пятеро молодых ребят, которые поют a’cappella. Их пресс-релиз немного привирает, сообщая, что это редкий жанр. И российских, и зарубежных акапельных групп немало, тем более взошедших пораньше и поувереннее стоящих на ногах. Какие перспективы нарисовала себе ещё одна вокальная группа, чьё мастерство, профессионализм, молодость и наглость производят впечатление, но пока не дают гарантий тёплого местечка на капризном эстрадном олимпе – обо всём об этом musecube поговорил с ребятами накануне их концерта в Дипломатическом зале ГКД.

Начнём с места в карьер. Голос – это божий дар. Как прожить жизнь так, чтобы божий дар не покинул? Как у Иосифа Давыдовича Кобзона?

Антон Иванов (тенор): Голос – это прежде всего инструмент, им можно научиться владеть. Мы активно занимаемся вокалом, и не берём его какие-то экстремальные формы, чтобы реально сохраниться. Видим свой путь длинным, пример Иосифа Давыдовича Кобзона показывает, что петь можно всю жизнь. Надо обладать определённым уровнем техники и профессионализма.

Понятно, что голос – отражение состояния здоровья в первую очередь. Но речь не только о психофизике, а о духовном развитии тоже. Кобзон был в Чернобыле, проблемы со здоровьем с тех пор он испытывает значительные. Но ведь он до сих пор поёт!

Антон: Наверное, быть хорошим человеком, стараться делать добро, нести свет и позитив.

Данила Карзанов (бас/битбокс): Точно!

Антон: Нужно иметь цель радовать людей и дарить им счастье, пусть мимолётное на два часа концерта.

А что у нас с системой музыкального образования, если самые нормальные люди и самые классные вокалисты, как вы и Софи Окран, с дирижёрских факультетов?

Павел Киселев (баритон): На самом деле профессия дирижёра подразумевает большой аспект самых разных направлений. Это же не просто человек, который стоит на сцене и размахивает палочкой. Там очень много интеллектуальной работы и навыков управления людьми. В рамках учебной программы мы изучали множество музыкальных дисциплин, в том числе не на последнем месте вокал. Наше музыкальное образование получилось намного шире, чем у вокалистов.

Данила: Это как у продюсеров. Продюсер собирает вокруг себя команду, и волей-неволей обязан разбираться во всех подробностях музыкального творчества, пусть и по чуть-чуть. Дирижёр совмещает в себе очень много навыков и квалификаций, как же иначе управлять оркестром? Представьте себе. Вокалист исполняет какое-то произведение. И кто должен ему сказать «не зажимайся», как не дирижёр? Дирижёр, поверьте, прекрасно знает, как устроен вокальный аппарат.

Павел: У нас даже был специальный предмет – фониатрия, на который мы ходили и познавали азы строения голосового аппарата.

Все впятером вы давние друзья, вместе учились в хоровом училище им.А.В.Свешникова и в академии хорового искусства им.В.С.Попова. Правильно ли я понимаю, что как такового кастинга в группу не было?

Антон: Практически так, мы впятером знакомы уже двадцать четыре года. Последним в группу пришёл только Евгений Сапелов (тенор, битбокс), но это было уже больше четырех лет назад.

Данила: Для Жени Сапелова кастинга на самом деле тоже не было, просто когда с прежним тенором наши жизненные дороги разошлись, мы подумали, а почему бы и не Женя? К счастью, он согласился!

Голоса-то у вас оперные, по крайней мере, такое складывается впечатление…

Антон: Впечатление отчасти верное, образование мы получили академическое. В Академии им.В.С.Попова нет отделения эстрадного вокала. Была очень большая практика пения в хоре, с академической музыкой знакомы не понаслышке.

То есть любого из вас взяли бы в солисты Новой Оперы?

Паша: По идее, да, особенно если поднапрячься.

Значит ли это, что с академическим вокалом за плечами эстрадный вокал для вас – что-то вроде детской песочницы?

Антон: Нет, совсем не так! В каждом вокале есть своя специфика, чтобы её понимать, надо обладать подготовкой. Везде важна работа дыхания, а в эстрадном вокале плюс навыки работы с микрофоном, академический вокал микрофона не подразумевает, учиться дополнительно приходилось много.

Но есть же люди, например, Дмитрий Хворостовский, которые делают и то, и другое. И сам говорит, что сидит двумя половинками попы на двух стульях. Рано или поздно, что-то одно будет проседать, либо академический вокал, либо эстрадный – есть такое мнение.

Владислав Албанов (тенор/битбокс): Он везде поёт одним и тем же голосом.

Проект продюсерский?

Антон: Нет, продюсера нет и никогда не было.

Что, даже финансового продюсера никогда не было?

Женя: Не было. Есть наш фонд развития, который мы после каждого выступления пополняем.

Данила: Стараемся избегать внешних финансовых вливаний, потому что опасаемся зависимости. Попавшись кому-то на крючок, сразу становишься зависимым и ограниченным в своих действиях. Начинаются разговоры, костюмы меняйте, так сидите, так не сидите, так разговаривайте, так не разговаривайте и прочие явные глупости, не имеющие никакого отношения к творчеству.

Когда у артистов появляются свои собственные деньги, причём деньги значимые, к ним самим начинают обращаться бизнесмены с предложениями инвестировать гонорары в различные проекты. Давайте пофантазируем. Через пять лет вы настолько раскрутились, что вас стали обступать с деловыми и рекламными предложениями. От чего бы точно отказались?

Паша: Опасная скользкая история. Когда лицо артиста появляется в рекламе, потом за этот плейсмент приходится отвечать. Банки и финансовые пирамиды сразу же мимо, а вот прогнозируемые товары потребительского спроса, особенно иностранных FMCG-компаний, почему бы нет?

Ваш ближайший конкурент – группа Кватро, и пока вы в позиции догоняющих. Конкурент не раздражает?

Паша: Ну вообще-то мы друзья. Они тоже из Свешникова и Попова. Мы вместе учились, просто они на полпоколения старше, выпустились на пять лет раньше. Мы очень хорошо общаемся, и никакого раздражения на самом деле нет.

Владислав: Если присмотреться внимательнее, отличий у нас множество.

Расскажите про отличия, мне они не очевидны. Тот же самый репертуар, та же ставка на привлекательность для женской аудитории 35+…

Женя: Кватро тоже изначально собирались как акапельный коллектив. Лет пять они так пропели, а потом им предложили работу с оркестром, и пришлось соглашаться. Сейчас в концертах они делают акапельно максимум одну-две композиции. А мы акапельная группа, это наша изначальная фишка, работаем над качеством звука, осознавая, что наши голоса – наши инструменты. Мы не используем ни минуса, ни подкладки. Когда человек уходит с нашего концерта после двух часов шоу, он понимает, что это всё было исполнено без привлечения музыкальных инструментов.

Данила: В плане акапельного творчества мы прошли большой путь. У нас есть цель вывести акапельное пение на феноменальный уровень. Больше всего хочется, чтобы зритель не понимал, как мы это делаем. Группа существует пять лет, и всё это время мы работаем над филигранной техникой, придумываем специальные аранжировки.

У группы Кватро был продюсер, известный и профессиональный – Елена Кипер, но с ней по обоюдному согласию они расстались. Это ли не один из уроков от старших коллег?

Данила: Если бы мы нашли человека, который бы в нас инвестировал, и мы могли бы гарантировать ему, что инвестиции вернутся в оговорённый срок, и он не стал бы вмешиваться в творчество – почему бы нет? Просто таких пока не видели.

Паша: С нами не просто договориться. У нас есть своё веское мнение, которое мы всегда отстаиваем.

А чем продиктован выбор репертуара? У вас по текущей программе два отделения, первое – патриотический советский репертуар, второе – англоязычные шлягеры. Патриотический советский репертуар в конце концов выгоден. Можно обратить на себя внимание чиновников из министерства культуры, снискать покровительство Светланы Медведевой, получать гранты.

Данила: Мы пришли к этому репертуару, потому что он у нас хорошо получается. Советское песенное наследие – по-прежнему хороший клад. Песни звучат, их любят люди, которые СССР застали, не хоронить же в самом деле. Многие песни того периода находятся на стыке жанров между академическим и эстрадным вокалом, интересны по форме и технике, там есть развёрнутые гармонии, они удобно ложатся по раскладке голосов, этот пласт ещё долго будет востребован.

В этой связи кто из патриархов советского песенного наследия вас благословил?

Антон: У нас есть программы с Александром Журбиным, выступаем в его телевизионных передачах. Мы с ним дружим и прислушиваемся к его советам.

Владислав: Ещё мы дружим с Ренатом Ибрагимовым и Верой Таривердиевой. Заслуженные люди, много хорошего нам подсказывают.

А что в вас такого, кроме дерзости и обаяния молодости, что столь именитые люди вам помогают?

Данила: Работящие мы! Все видят, что мы стараемся. Эстрада действительно сейчас страдает дефицитом качественных кадров. Всё приелось, одни и те же лица, публику стало сложно удивлять. Когда появляется молодой коллектив, у опытных артистов возникает естественное желание помочь. Преемственность, в конце концов.

Судьба артиста может сложиться, а может нет. Вы уже думали о запасных аэродромах? К каким бизнесам присматриваетесь?

Женя: Мы максималисты. Мы в пении!

Владислав: Пока не раскрутились, все где-то подрабатывали, но сейчас живём только за счёт своего проекта. Уже можем содержать директора и пиар-менеджера. Вся эмоциональная и физическая концентрация энергии только на коллектив. Не распыляемся, работаем.

Павел: Мы же ушли из хора Сретенского монастыря по доброй воле, и наши коллеги удивляются, что мы сделали такой шаг. Туда стремятся попасть, там стабильно, ну а мы вот решили пойти своим путем.

Странно, а мне казалось, что лучшее место на земле – это хор Турецкого…

Паша: Хор Турецкого – это не совсем хор, а скорее эстрадный ансамбль. Кроме того, туда не набирают людей. За всю историю хора Турецкого там всего несколько человек поменялось.

Бытует мнение, что мужчины-артисты не мужчины вовсе. Бесконечное самолюбование, эгоцентризм, излишняя эмоциональность. Согласны?

Антон: Достаточно прийти на наш концерт и посмотреть, как мы работаем. Выкладываемся, чтобы мужская энергетика чувствовалась. Вы были на нашем концерте, сами всё видели.

Видела и софиты, и жару на улице и в помещении, и отсутствие исправно работающих кондиционеров.

Женя: Было дело! (Смеются).

А как насчёт гастрольного графика? Мы же понимаем, что артисты не футболисты, они не всегда летают первым классом и не всегда обложены личными психологами и массажистами.

Антон: Труд музыканта в том числе и физический. Мы отдаём себе в этом отчёт. Лишний раз не сходим в ночной клуб, а раньше ляжем спать перед концертом.

Владислав: Прелесть творческой профессии в том, что даже если ты сильно устал после перелёта, с выходом на сцену открывается второе дыхание. Была история, участвовали в фестивале FEEL RUSSIA в Лионе, летели с пересадками, потому что отменили прямой рейс Трансаэро, дорога заняла в общей сложности одиннадцать часов. Появились на концертной площадке за пятнадцать минут до начала, были никакие. Но отработали с полной отдачей, от нас же этого ожидали.

Данила: Есть разница, работаешь ли ты в своём проекте, или на дядю-продюсера, который тебя постоянно подгоняет, давай-давай работай, зарабатывай. Мы приезжаем своим составом, в группе за каждым закреплены административные задачи помимо творческих, нам в кайф выходить на сцену командой.

Паша: Да это как любая работа! Если любишь свою работу, бытовые и организационные трудности не в счёт. Когда выходишь на сцену, забываешь обо всём. Артист – это профессия, в которой есть допинг.

В начале беседы вы признались, что не все гонорары спускаете на ветер, есть фонд развития. На что потратили, сколько у вас пар концертных костюмов на каждого, к примеру?

Антон: У нас есть несколько образов, молодёжные и классические. На пять-семь костюмов уже заработали. Стразы не пришиваем.

Женя: Потратились на свои микрофоны. Часто сталкиваемся с тем, что организаторы в регионах не могут выполнить наш технический райдер, нет возможностей. И они иногда даже не понимают, какого класса микрофоны нам нужны.

А на медицинские страховки и страховки от несчастных случаев потратились? Вы же, как любые артисты, в группе риска, практически как космонавты, много летаете.

Женя: Мы молодые! Нам всем ещё нет и тридцати. Молимся богу!

Паша: Большая часть денег уходит на записи, клипы и видео.

Точно-точно, как только в семье музыканта появляются деньги, сразу же всё уходит на тряпки, образ жизни и клипы. Жёны не жалуются?

Данила: Нет, не жалуются, потому что понимают, чем мы занимаемся и наоборот всячески стараются поддерживать наши стремления.

Молодых артистов охотно приглашают на радио и телевидение поиграть и попеть, чтобы эфир украсить. А если бы пригласили поговорить, о какой боли музыкальной индустрии сказали бы?

Антон: Поговорить иногда дают! Часто спрашивают, почему выбрали такую профессию, как в ней удаётся существовать, как представляем себе дальнейшее развитие.

Данила: Самый популярный вопрос, как выживает молодая группа, за неимением финансового продюсера, как крутиться на свои.

Женя: Рассказываем, что пока не добились чего-то сверхъестественного, но мы на пути.

Приходилось эфиры покупать, конвертики кому надо заносить?

Данила: Очень смешно! Пока нет. У нас нет таких денег!

Вас не смущает, что в мире шоу-бизнеса люди общаются поверхностно, при помощи дежурных туповатых шуточек?

Данила: Зависит от собеседника и ситуации. Иногда настолько устаёшь от общения, что легче отделаться той самой туповатой шуточкой, о которой вы говорите. Ты постоянно находишься в центре внимания, кругом журналисты, фотографы, поклонники и поклонницы. И не всегда они адекватны. Нам-то что! Мы развивающиеся, многих фанатов знаем лично, дорожим ими. Подписываем фотографии, принимаем в подарок плюшевых мишек, общаемся, и это приятно! Ещё не дошло до того, чтобы нам подъезды разрисовывали краской и поджигали автомобили.

Владислав: У меня был неприятный случай. Раньше был слишком открыт в социальных сетях, там значился мой реальный мобильный телефон, потому что иногда это нужно. Если у организаторов гастролей возникали вопросы, они легко меня находили. А недавно мне начала названивать фанатка. И как! Звонит человек и молчит в трубку. Да я бы и поговорил! Но она же просто молчит…

В какое время звонила? Не ночью случайно?

Владислав: Слава богу, нет, днём!

Ух ты! То есть адекват, всё-таки.

Владислав: Я даже перезванивал. Если человек звонит, то ему, наверное, что-то нужно. Уппссс…диалог так и не состоялся. Пришлось удалить номер мобильного телефона из соцсетей.

Политические журналисты иногда завидуют культурологическим. Это же культура, а не политика! Можно писать и говорить всё, что захочешь. По итогу оказывается, что у нас в стране абсолютно всё политика, в том числе и музыка. Вам приходится аккуратно подбирать слова в интервью, стараться никого не обидеть? Оглядываться на «а вдруг»?

Женя: Прежде всего мы так воспитаны, чтобы быть корректными. Академия Попова – не забывайте! Учителя были хорошие. Наш директор Марина нас хвалит. Ей передают хорошие отзывы от организаторов.

Антон: Мы из интеллигентных семей, к тому же. Можно быть одновременно открытыми и корректными. Легко!

Ну то есть вы помните, в какой город приехали и как зовут директора завода? Со сцены поблагодарите, его имя-отчество не перепутаете?

Паша: Всегда! Уважение к заказчику – святое! Не гадь там, где ешь.

Данила: Надо сказать, что нам везёт на приём, не жалуемся. Даже самые малые организационные мелочи приглашающая сторона продумывает. Может быть, это продиктовано форматом нашего репертуара. Подобное притягивает подобное. До рокеров нам далеко!

Ваши коллеги из другого вокального коллектива A’Capella ExpreSSS успешно работают своим составом, но как выяснилось, являются превосходными солистами. Когда выдаётся время, выступают сольно в Jam Club Андрея Макаревича. И это редкое удовольствие! Вы как?

Владислав: Пока на оффсайдные проекты не остаётся времени. Этим могут заниматься солисты, у которых все жизненные планы уже реализованы. Нам приходится много репетировать и сидеть в студии. Полчаса на дорогу до дома и выспаться.

Женя: Да, наблюдаем иногда коллективы, в которых уверенно чувствующие себя солисты приходят на концерт группы в виде одолжения. Я вам сейчас рейтинги подниму одним фактом своего появления! У нас пока такого нет. Возвращаясь к началу нашего разговора, кастинга не было, мы просто давние друзья и однокашники. Всегда можем сказать друг другу: ты чего там, в самом деле?

Есть ли в группе ну хоть какой-то план развития? Планируемое количество концертов, эфиров, публикаций, сборы по итогам месяца или года? Или, как у некоторых даже взрослых артистов, стихийка? Позвонили-предложили-откликнулись-трава не расти?

Антон: Есть! Пытаемся планировать, но не всегда план выполняем. План это всего лишь план. В музыкальном менеджменте много срывов не по нашей вине.

Паша: Планы пишут наши девушки Марины, пиар-менеджер и директор. Мы берём под козырёк! (Дружно смеются).

Женя: И совещаемся часто, в основном при логистике, в ожидании рейсов в аэропортах.

Было хорошо так тепло поговорить, спасибо, классные вы ребята!

И вам спасибо! Приходите на концерты!

Беседовала Дарья Белецкая, специально для MUSECUBE

Сайт группы


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.