Ростислав Колпаков и Вячеслав Штыпс — артисты театра Музыкальной комедии, представившие в феврале свой второй проект «СЛАВные зарисовки…», известны нам как исполнители главных ролей в самых известных мюзиклах Петербурга. Musecube встретился с артистами, чтобы поговорить о театре, мюзикле, воспитании молодого поколения и творческих планах артистов…

Musecube: Ростислав, Вячеслав, не так давно у вас прошёл второй совместный концерт «СЛАВные зарисовки…», расскажите, когда к Вам пришла идея работать совместно?

Вячеслав: Идея совместного проекта зрела уже давно, но, как это обычно бывает, всё сложилось случайно и спонтанно. Как-то разговорились, задумались, а почему бы не выступить вдвоём. Тем более, что познакомились мы ещё в 2011 году, на кастинге «Бала вампиров». Кстати, тогда же мы и выяснили, что мы учились у одних и тех же педагогов — Владимира Колосова и Лины Ермаковой – а ничто так не сближает, как общие учителя (смеётся). Удивительно, что, несмотря на такой обширный географический разброс, я работал в Кемерово, а Ростислав в Москве, судьба нас свела на одной сцене именно в Петербурге.

Ростислав: Театр Музыкальной комедии удивительным образом сближает людей, вот и с нами так произошло.

Вячеслав: Знаете, как говорят, — подобное притягивает подобное. Ведь тогда, в 2011 году, на кастинге, мы оба претендовали на одну и ту же роль (это роль графа фон Кролока в мюзикле «Бал вампиров»).

Musecube: Расскажите подробнее про концепцию ваших концертов.

Вячеслав: Первый творческий вечер – концерт мы сделали ещё в прошлом году. Все прошло очень позитивно, было много хороших отзывов. Решили на этом не останавливаться и сделать второй. А потом и третий (улыбается). В концертах мы стараемся воплотить то, что не всегда удаётся реализовать в театре. К примеру, я всегда хотел исполнить арии Кролока и Иуды, и дуэт из «Призрака Оперы» — эти вещи мне очень близки. Название «СЛАВные зарисовки…» родилось во время фотосессии для нашего первого творческого вечера в художественной студии, среди картин и мольбертов.

Ростислав: В названии концерта мы исходили от наших «похожих» имён – Ростислав и Вячеслав. Смысл же слова «Зарисовки» метафоричен: каждый номер концерта – это наши творческие задумки. Концерт – это метафора нашей жизни, в которой мы постоянно что-то задумываем, о чём-то мечтаем, что-то воплощаем, или же нет, откладываем «на потом»… У нас получился такой концерт-фантазия, в котором мы сделали попытку «нарисовать» то, на что обычно не хватает времени или возможностей.

Вячеслав: Наш концерт – это не отшлифованный продукт, здесь всегда есть место импровизации. Это живой организм, он меняется от зарисовки к зарисовке, от выступления к выступлению. Зритель участвует в формировании концерта – у нас есть обратная связь, мы проводим опросы, прислушиваемся к мнению аудитории, которой мы интересны. Это придаёт нашим выступлениям живость. Общение с нашей публикой мы считаем важным для нас и для нашей работы. Мы абсолютно открыты для контакта. Мы смотрим на реакцию зала и работаем над следующим материалом с учётом пожеланий наших зрителей и поклонников. Мы творим вместе с ними.

Ростислав: Первое наше выступление позиционировалось как «творческий вечер» для поклонников, а из него уже «вырос» концерт. «СЛАВные зарисовки…» ассоциируются у меня с большим художественным полотном, где каждое отдельное выступление – зарисовка, эскиз. Сначала появляется набросок, он развивается в эскиз, а затем и в целую картину. Мы будто заложили фундамент, основу, и теперь «дорисовываем» новыми красками.

Musecube: Как вы подбираете репертуар для концертов?

Вячеслав: Вот как раз сейчас мы работаем над концепцией нового концерта. Не хочется повторяться. Хотя, конечно, что-то из прошлых наших выступлений мы обязательно используем снова, те моменты, которые оказались особенно удачными. Мы хотим удивлять и радовать зрителей. Я очень много у Ростислава черпаю, он дольше меня в теме мюзикла работает, у меня же больше опыта классического репертуара. Хотя жанр мюзикла мне ближе.

Ростислав: А мне как раз классического базиса недостаёт, и это я у Вячеслава стараюсь перенимать. Мы учимся друг у друга и дополняем друг друга.

Musecube: Почему вы решили включить в ваш концерт тему благотворительности?

Ростислав: Нашему второму мероприятию мы хотели придать дополнительный смысл. Это была попытка сделать что-то полезное, помочь людям, к которым мы не имеем прямого отношения, постараться выйти за свой узкий круг и привлечь общее внимание к нелёгким ситуациям. Быть может, больше людей станут откликаться на подобные вещи.

Musecube: Профессия артиста кроме творчества «потребителького» ещё и способствует созиданию. Многие зрители говорят, что после спектакля появляется вдохновение и хочется что-то написать, нарисовать или создать своими руками.

Ростислав: Приятно осознавать, что наша работа вдохновляет людей. Иногда с таким трепетом смотришь на других артистов на сцене и думаешь, неужели люди испытывают то же самое, глядя на нас? Положительная энергетика, исходящая из зрительного зала, побуждает делать больше и больше, как будто крылья за спиной вырастают. Конечно, театр — это не церковь, но храм искусства, практически религия, объединяющая людей. И мы, служители театра, должны через искусство нести зрителям мораль и нравственность. А иной раз некоторые спектакли наоборот, извращают сознание.

Вячеслав: К сожалению, сейчас в некоторых «заведениях культуры» делают упор на то, чтобы привлечь деньги. И думают, что, чем извращённее это сделать, тем больше люди пойдут, тем больше это денег принесёт. Иногда в столичных театрах нецензурную ругань со сцены можно услышать, к чему это? Нет необходимости всё разжевывать, зритель и сам способен всё понять и продумать.

Ростислав: Например, телевидение – зеркало современности. Включаешь телевизор и видишь насилие, убийства и криминал. Театр же — это искажённое зеркало мира, где не всё так явно, но зато куда глубже, и это необходимо понимать тем, кто работает в театре.

Musecube: Публика в Москве, Петербурге и на периферии разная?

Вячеслав: Публика в Москве более искушённая, в Петербурге спокойнее, интеллигентнее. В регионах искусство воспринимают более открыто, более отзывчиво и искренне.

Ростислав: А я бы не сказал, что публика различается «регионально». У каждого театра есть своя публика, своя целевая аудитория. И даже в одном театре она может быть разной. К примеру, в нашем театре Музыкальной комедии есть люди, которые ходят исключительно на оперетты, есть те, которые смотрят только мюзиклы. В рамках одного и того же театра может быть разная публика. То же самое и в Москве, и в других городах.

Musecube: В театре Музыкальной комедии в Петербурге один интерьер многого стоит, в джинсах стыдно приходить. А в некоторых московских театрах, говорят, еду продают в проходах.

Ростислав: Часто это можно назвать шоу-бизнесом, к театральной культуре имеющим мало отношения. Это приводит нас к вопросу о воспитании поколения. В наше время многое ориентировано на среднестатистического взрослого человека. Дети не могут априори знать и понимать театральную культуру и этикет, а кто им это должен объяснить – непонятно. Сегодня дети приходят в театр и видят систему, как в кинотеатре: третий звонок, а люди за бутербродами в очереди стоят. В некоторых театрах бывает, что зрители чипсы и попкорн жуют прямо во время спектакля. Это навязывание потребительского отношения, которое может спроецироваться на всю систему жизненных ценностей.

Вячеслав: Согласен, это иной раз можно назвать сплошной коммерцией. И особенно это заметно по отсутствию театрального дресс-кода для людей, приходящих в театр. Ведь раньше люди шли на спектакль, как на праздник, надев свою лучшую, парадную одежду. Театр должен нести культуру.

Musecube: Какие подарки от ваших зрителей и поклонников больше всего запоминаются?

Ростислав: Любые подарки дороги — это же проявление внимания. Особенно, если они сделаны своими руками. Это же чудо и настоящее искусство, когда человек вкладывает свою душу и своё время, создаёт и творит сам. Я ко всем подаркам отношусь очень трепетно и стараюсь хранить их. Но это становится делать всё сложнее…

Вячеслав: Согласен, когда преподносят что-то сделанное своими руками — это очень приятно. Недавно мне подарили ангелочка из бисера, сделанного по моему рисунку – это просто удивительно! Вообще любые подарки приятны, ведь дарят от всего сердца . Это, в какой-то мере, оценка твоей работы. И ещё, меня просто поражают люди, которые пишут стихи!

Ростислав: Да, для меня стихи — вообще нечто космическое! Когда читаешь стихотворение – видишь не слова, а картинку, сюжет. С трудом представляю, как это получается — передавать свои мысли, ощущения, образы, облекая их в ритм и рифму.
Musecube: Кто для вас является лучшим и самым справедливым критиком?

Вячеслав: Справедливый критик для меня — моя жена. И я сам себе, конечно, самый строгий критик. У меня к себе всегда очень много претензий. Я себя первый «съем», если мне покажется, что я что-то сделал не так. В то же время, собственное мнение бывает обманчиво, иногда кажется, что ты так хорошо отработал, а на самом деле никого не впечатлил. Бывает, прислушиваюсь к своим зрителям, мне очень важно, что рядом есть люди, которым небезразлично моё творчество, но поклонники не всегда объективны. Они часто симпатизируют тому образу, который актер создает на сцене.

Ростислав: Да, самокритика — это отдельная история.

Musecube: А между собой, между коллегами, критика приветствуется?

Вячеслав: Это не всегда корректно, тем более, что любая точка зрения субъективна. Вопрос ещё и в том, насколько я могу доверять мнению того или иного человека, и насколько он может быть мне близок. Это очень тонкий момент, можно ведь и обидеть человека, а актёры обычно очень ранимы.

Musecube: Вячеслав, в спектакле «Мастер и Маргарита» всех персонажей условно можно разделить на «чёрных» и «белых». Понтий Пилат к какой категории относится?

Вячеслав: Пилат – это попавший под гнёт системы человек, который разделяет взгляды Иешуа. Но на него давит власть, как и в любое время в политике. Такие люди подневольны, они должны действовать сообразно общей системе. Пилат поступает именно так, как того от него ждут, но потом он раскаивается, тысячу лет просит простить его, мучается. Он не тёмный, он светлый, просто на нём лежит большой груз ответственности – принимать решения о жизни или смерти других людей. Эта ситуация его тяготит и гнетёт.

Musecube: Ростислав, в разных постановках вам довелось сыграть и Мастера, и Иешуа, и Воланда, и Пилата. Кого из этих персонажей было интереснее воплощать на сцене?

Ростислав: Пилата очень интересно играть — это роль на преодоление. У него такой груз ответственности и вины, который я бы никогда в жизни не хотел испытать. Мне сложно разделить персонажей на положительных и отрицательных: то, что для кого-то добро, для другого окажется злом. Тут можно применить мою любимую цитату — «тонка граница между добром и злом». Не бывает белого и чёрного. Всё относительно. Даже рассматривая ситуацию многолетней давности, мы оцениваем её с современной позиции, и обычно отталкиваемся от своего личного восприятия ситуации.

Воланд – это абстрактный персонаж, демоническая субстанция, облечённая в человеческую форму. Ему, Воланду, для того, чтобы войти в этот мир, нужно было принять человеческое обличие. Пилат же — это обычный человек, со своими страстями и переживаниями, которому можно сострадать и сопереживать. Иешуа — это отдельная тема. У этого образа настолько глубокая внутренняя драматургия, что воплотить всё, что было необходимо, у меня просто не хватило времени. И в том, и в другом спектакле он, по сути, является фантазией Мастера, Мастер отождествляет его с собой. Это из разряда мечты – попытка понять образ святого чистого человека, который жертвует собой ради других. Жить, не думая о себе, — такое далеко не всем дано, но многим понятно.

Musecube: «Джекилл и Хайд» и «Бал вампиров»- чётко прописанные спектакли, в которых мало свободы действия, а в «Мастере и Маргарите», к примеру, постоянно что-то меняется. В каком режиме играть больше нравится?

Вячеслав: «Бал вампиров» – много раз и за много лет опробованный спектакль на разных сценах и площадках, в разных странах и городах, а «Мастер и Маргарита»- это ещё ребёнок, который только на свет появился, и он постоянно эволюционирует.

Musecube: Как относитесь к тому, что вдруг на репетиции говорят – сегодня совсем не так играем, как вчера?

Вячеслав: Это постоянный творческий процесс, и порой трудно успеть вжиться и прочувствовать изменения в роли. Зачастую бывает, что режиссёр меняет некоторые сцены, добавляет или меняет текст, а в спектакле обычно несколько исполнителей заняты в одной и той же роли, и у отдельно взятого актёра иной раз получается большой перерыв между спектаклями. Поэтому, даже несмотря на то что все изменения были пройдены, они не успевают стать частью образа, и на спектакле актёр должен постоянно находиться в напряжении — здесь сказать или не здесь сказать. Технически запомнить всё не так сложно, но теряется лёгкость, свобода. Обычно вживаешься в роль в течение многих репетиций, а когда что-то меняется за день до спектакля – приходится подчас нелегко. В драматической роли ты можешь прожить момент и тянуть паузу, как ты чувствуешь, а в мюзикле ты ограничен музыкальными рамками. Акценты расставлены, и ты должен успеть прожить эмоцию именно в конкретный музыкальный момент.

Ростислав: По поводу «Бала вампиров» – нам уже не дано узнать, что происходило в этой постановке в самом начале её существования в 1997 году, а «Мастер и Маргарита» – это наш собственный, «отечественный», абсолютно новый проект, который постепенно развивается прямо у нас на глазах. Такие проекты никогда не выкристаллизовываются в конечный вариант одномоментно. Этот мюзикл проходит такую же обычную схему развития, как и другие спектакли во всём мире. Везде что-то постоянно доделывают, улучшают. «Бал вампиров» ставился выдающейся профессиональной командой, которая тоже вначале делала много проб и ошибок, чтобы в итоге иметь такой качественный продукт «на выходе».

Musecube: Ростислав, в нескольких спектаклях «Мастера и Маргариты» принимала ваша собака — Цимта. Расскажите, как она попала в проект?

Ростислав: Просто однажды я взял с собой Цимту на репетицию. Режиссёр и продюсер увидели собачку и сразу же провели параллель с упоминаниями пуделя в романе Булгакова в связи с образом Воланда: «Это точно Воланд, даже пудель у него есть!» Продюсер тут же захотела, чтобы собачка участвовала в спектакле. Я не сразу согласился. Я отнёсся к этому, как к шутке, так как согласен с одним из законов театра: любой ребёнок или животное на сцене всегда переиграют любого великого артиста. Но, приняв во внимание некоторые моменты жанра «мюзикл», я даже перекрасил собаку в чёрный цвет, чтобы ее появление на сцене было символично и заставляло зрителей проводить параллель между Воландом и Мефистофелем. И, вопреки всем моим опасениям, Цимта была очень порядочной артисткой, она – молодчинка, всегда играла свою роль на уровне и ни разу не подвела команду! Работала прекрасно со всеми коллегами! Мне не было за неё стыдно. Помню, как я смотрел премьерный спектакль своей собаки, и никогда не забуду своего волнения, когда играю не я, а моя собачка (смеётся).

Musecube: Как вы относитесь к тому, что в некоторых театрах разрешена фото- и видеосъёмка?

Ростислав: Я понимаю, что разрешение фотосъёмки может послужить рекламой мероприятию, и это особенная память для зрителей, но иногда мне это мешает, особенно, когда фотографируют, не отключая вспышку, а так я к этому уже привык. Хотя я категорически против политики бесконтрольного разрешения съёмок и фотографирования. Люди, фотографирующие из зала, не являющиеся профессиональными фотографами, часто не отключают вспышку на мобильных телефонах и фотоаппаратах. Фотоаппаратура может издавать громкие звуки, щелчки. Это мешает как артистам на сцене, так и остальным зрителям мешает наслаждаться спектаклем.

Musecube: Ростислав, что вы можете сказать о сыгранной вами роли Джинна?

Ростислав: О, это отдельная глава в моём творчестве. Джинн – это же тоже демон, демон эфира, персонаж мифологии. Джинни — положительный в нашем понимании персонаж, забавный и весёлый, добрый демон в добром детском спектакле. В нём нет противоречий, и он живёт по своим определённым законам существования. Самое удивительное — это то, что он полный оптимист, несмотря на свою несвободу, на то, что он раб лампы, в отличие от других противоречивых персонажей, он чёткий и позитивный. Я всегда играл Джинна с большим удовольствием, потому как идёт неконтролируемый поток положительных эмоций. Ведь всегда испытываешь счастье, когда кого-то радуешь, тем более детей.
Мне нравилось, что, несмотря на определённые сценические рамки, в этой роли была некоторого рода свобода. Случались всякие форс-мажоры. Как-то раз я дёрнул за бороду и случайно ее оторвал. И тут же захотелось это как-то обыграть. Я не растерялся и стал использовать ее как микрофон в диалоге с Аладдином. В таких случаях ещё больше чувствуешь себя естественным, ведь понимаешь, что больше такого уже может не повториться. Наверное, так же, как и другие артисты, я не очень люблю, чтобы во время действия происходило что-то незапланированное, не прописанное в сценарии. И при этом я испытываю удовольствие от таких живых моментов, раз они являются частью спектакля. Артист должен чувствовать себя хозяином на сцене и стараться достойно сценически выходить из подобных «форс-мажоров».

Musecube: Вячеслав, в «Джекилле и Хайде» у Вашего персонажа целая оранжерея с экзотическими цветами. Как идея пришла выдумать такие названия?

Вячеслав: Когда работаешь из спектакля в спектакль, хочется как-то разнообразить процесс, добавить своеобразной живинки, которая бы не выходила за концепцию спектакля, чтобы свои (коллеги на сцене и постоянные зрители) оценили. Как-то раз на одном спектакле я придумал название цветку, распустившемуся в оранжерее, забавно получилось, поклонникам понравилось, и они стали ждать от меня новые названия. Теперь приходится ломать голову, чтобы не повториться! Поклонники даже сделали альбом, в котором подобрали фотографии к моим экзотическим растениям с датой цветения каждого из них (по дате соответствующего спектакля).

Ростислав: Это было очень кстати! Беря на себя ответственность, артисты иногда оживляют некоторые моменты, и, тем самым «доводят до ума» сцену из спектакля.

Musecube: С кем комфортнее работать – с российскими или зарубежными режиссёрами?

Вячеслав: Всё это относительно. В каждой роли есть свои нюансы, поэтому, конечно проще, когда говоришь с режиссёром на одном языке. Бывает, есть слово, за которое зацепишься, — и сразу понимаешь, как режиссёр мыслит твой образ, понимаешь свою роль. Переводчики не всегда могут верно передать мысль. Главная задача режиссёра – правильно донести до артиста то, что он хочет от персонажа. Для зарубежных постановщиков это больше бизнес – приехать и по кальке сделать спектакль. Интересно с теми, кто относится к постановке, как к собственному ребёнку. Еще очень важен личностный подход, ведь разные люди видят и играют одну и ту же роль по-разному.
Ростислав: Интересно работать с профессионалами. Актёры могут быть разными, но режиссёр должен всегда чётко знать, что конкретно он хочет получить от каждой роли, чтобы раскрыть потенциал артиста, донести до него свою мысль. Режиссёр, в первую очередь, должен быть психологом и манипулятором.

Musecube: Ростислав, Вам больше Джекилл или Хайд интересен?

Ростислав: Вот здесь опять трудно однозначно ответить. Ведь и Джекилл, и Хайд, по сути, — это один и тот же человек, а не два разных персонажа. Джекилл задаёт себе вопрос — кто он: спаситель мира или злой безумец. Всё относительно, ведь Эдвард Хайд, злое подсознание Генри Джекилла, вырвавшееся на свободу, всё делал так, как и хотел того Генри, как было бы для него лучше, он таким извращённым образом выполнял его желания, но при этом получалось хуже для других, да и для самого Генри в итоге тоже, поэтому, при таком раскладе, он всё же злой безумец. Хайда нельзя наделять положительными чертами, ведь он является отрицательной частью личности Джекилла, у него не существует никаких понятий и критериев добра и зла.

Генри Джекилл – обычный человек, он сочетает в себе все качества, которыми наделён любой, но, будучи сознательным, воспитанным, цивилизованным человеком, он контролирует свои эмоции в обществе, не дает выплеска негатива. У него есть рассудок и сознание. Так или иначе, это фантастика — раздвоение личности в такой яркой форме. Здесь специально и заложена зрительская дилемма, что, мы как бы оправдываем поступки Хайда, потому что якобы они имеют благородное начало. Вроде бы, он убивает людей неблагородных. Здесь начинаешь оправдывать Хайда, поскольку он не скрывается, не лицемерит, тем временем как его жертвы, оппоненты Джекилла, прикрывают свою волчью натуру овечьей шкурой. Это лицемерие, и оно является показателем нашей жизни, так порой и выходит, что мерзавцы становятся «санитарами леса». Но тут возникает вопрос этики: разве можно брать на себя право определять, кто достоин жизни, а кто нет. В самом начале у Джекилла есть благородная цель – вылечить отца и других пациентов клиники, но эта цель постепенно теряется, и на первый план выходит другая линия – линия борьбы с самим собой.
Musecube: Ростислав, не могу не спросить, как справляетесь с такими нагрузками в мюзикле «Джекилл и Хайд»?

Ростислав: Я благодарен своим мастерам и педагогам, заложившим в нас, своих учеников, основу, фундамент, учившим, что нужно находиться в процессе постоянно, тогда и весь твой организм будет отвечать тебе тем же. Если бы я полностью не отдавался процессу, не жил бы на сцене здесь и сейчас, не думал бы о персонаже, тогда, наверное, ничего бы не выходило. Как-то у меня подряд было пять спектаклей, потом перерыв и ещё один. После третьего спектакля я думал, что не выдержу больше, а оказалось, что ещё как могу, у меня открылось второе дыхание! Сцена лечит. Но главное — не переиграть, есть определённый лимит, когда можно истощиться и морально, и вокально, и физически.

Вячеслав: В этой роли не похалтуришь. Я удивляюсь, как ребята выдерживают. Ростислав — молодец в этом плане. Роль очень благодарная. Это такой огромный эмоциональный диапазон — на «разрыв аорты». Роль, о которой может мечтать любой актёр, но далеко не каждый достойно сделает. После такой роли на артиста смотрят и оценивают его совсем иначе.

Ростислав: «Дивиденды», правда, у такой роли свои тоже имеются – после спектакля всегда что-нибудь болит (улыбается)… Помимо знаний и умений глубокой драматической школы, такой спектакль — это перелом, который идёт против классического вокала. Нужно жить этой профессией, чтобы всё получалось.

Musecube: Ростислав, в августе театр Музыкальной комедии возвращает на сцену «Бал вампиров», вы, наверное, соскучились по работе в этом мюзикле?

Ростислав: Конечно соскучился! Ведь «Бале Вампиров» мне довелось сыграть несколько ролей: главную роль — Графа фон Кролока, его сына Герберта, и, конечно же, самую интересную и насыщенную линейку ансамбля, которая включала в себя множество образов. Сегодня мне хочется вернуться к этим ролям и исправить ошибки, которые я мог тогда допускать. Надеюсь, что у меня будет возможность сделать что-то лучше, по-другому. Ведь я очень люблю «Бал вампиров», и особенно дорога мне роль Кролока. В целом же, хочется сказать, что это особенный мюзикл — любовь к нему зрителей всего мира создала некий культ, целую «вселенную Бала вампиров» (как, например, «вселенная Marvel»).

Musecube: Ростислав, исполненную Вами на французском языке арию Дракулы из мюзикла «Дракула. Между любовью и смертью» высоко оценил сам исполнитель этой арии (и главной роли мюзикла) – всемирно известный канадский артист Брюно Пелльтье. Как Вы отреагировали на это?

Ростислав: Сначала я не поверил, конечно. Решил, что это шутка. А когда понял, что это правда, то был просто изумлён. Ведь Брюно Пелльтье для меня — один из тех артистов, на которых нужно равняться в мире мюзикла. А самый первый мюзикл, который я посмотрел «в живую» – это российская постановка «Нотр-Дам де Пари». Тогда я ещё воспринимал всё происходящее, как простой зритель. После просмотра спектакля я нашёл первоисточник, диск с оригинальной французской записью. Помню, что я был тогда просто поражён невероятным масштабом исполнения. Гренгуар стал для меня самым ярким персонажем в этом мюзикле. Позже, во время учёбы в ГИТИСе, я уже начал рассматривать Брюно как артиста, с точки зрения владения эмоциями, телом и голосом на сцене. И здесь, по всем моим личным критериям, он является эталоном. Вот и представьте себе мою реакцию, когда мне показали запись с его страницы в социальной сети, где он положительно комментирует видеозапись с моим исполнением его песни! Я никогда и не думал, что такая ситуация вообще может произойти! И я очень рад, что профессионал такого высокого уровня, артист, которого я считаю своим учителем, сам Маэстро, отметил меня.

Беседовала Яна Квятковская, специально для MUSECUBE
Фотография Елены Карповой