В преддверие очередного концерта группы «КАФЕ», который состоится в Петербурге 28 февраля, случился у нас довольно интересный разговор с лидером сего коллектива Алексеем Смирновым. Речь шла не обо всём многогранном творчестве группы, а об одной-единственной песне — «Товарищ сержант».

Самая популярная песня «КАФЕ», в конце 90-х звучавшая буквально из каждого окошка, да и сейчас нередко попадающая в ротацию радиостанций, в прошлом году отметила своё 18-летие. Кому только не приписывала народная молва её авторство и исполнение — от Чижа и «Секрета» до Михаила Боярского, какие только слухи не ходили о перипетиях её записи и истоках сюжета!

Лишь в последние лет пять-семь, когда наступила эра всеобще доступного Интернета, история появления «Сержанта» потихоньку стала проясняться. А сегодня мы окончательно поставим точки над “i”…

Алексей, у каждой легендарной песни есть своя предыстория, связанная с творческим процессом, записью, дорогой к успеху. С «Товарища сержанта», формально, начался взлет «КАФЕ», но до сих пор об этой песне ничего не известно, кроме нескольких типовых фраз, кочующих из интервью в интервью. С чем это связано?

В первую очередь с тем, что публика подсознательно ждет необычностей, внезапностей и скандалов. А «Сержант» хоть и наделал шума в свое время, я всегда полагал, что мало кому будут интересны технические подробности ее создания, кроме совсем уж любознательных музыкантов. Поэтому старался ограничиваться фразами «для пресс-релиза».

Не пора ли развеять завесу таинственности? Ведь по просторам интернета бродит масса противоречащих друг другу историй. Так пусть же слушатели узнают правду из первых уст.

Начнем с того, что к началу 1997-го года молодая группа КАФЕ (кстати, собранная мной из весьма опытных и известных к тому времени в блюзовой тусовке музыкантов) столкнулась с массой проблем. В том числе – полное нежелание радиостанций сотрудничать «за бесплатно», полное нежелание журналистов работать с «непроверенным коллективом» и полное безразличие музыкантов к проекту, не способному принести сколь-либо ощутимые заработки. Увы, профессионалы любят кушать, а создавать группы из подростков, только что выучивших два аккорда нам как-то не особо хотелось. Поэтому неизменными людьми в составе КАФЕ всегда оставались только Смирнов и Стародубцев. Ритм-секция же, частенько осознав, что быстрые миллионы в этом проекте на светят, быстро говорила «извините». В январе 1997-го вновь остались мы вдвоем с Сергеем. Барабанщик Арсен Израилов уехал в тур с Задерием и «Нате», басист Борис Мажоров (на которого у нас давно «имелись планы») вплотную занялся джазовыми проектами и уехал в США на обучение. На каждом нашем выступлении с нами играли разные басисты и барабанщики. Когда мы выиграли тот самый конкурс «Инкубатор» (черт возьми, мы, музыканты, к тому времени с успехом объехавшие полмира в составе культовой кантри-группы FineStreet внезапно вынуждены были сменить амплуа на «начинающую группу» – кошмар!), нам действительно предоставили возможность записать одну песню в студии Дворца молодежи. И это была просто фантастическая возможность, потому что в то время профессиональных студий в Питере было раз-два и обчелся, и стоили их услуги неимоверно дорого для молодых певцов-игрецов.
Выбор пал на «Товарища сержанта». Не из-за какой-то особой шедевральности песни, а исключительно из творческой злости и упрямства — у нас уже лежали несколько неудачных болванок этой вещи, записанные в разных студиях, но ни одна из нас не устроила по общей картинке звука.

Насколько правдива гуляющая в народе легенда о личных мотивах, подтолкнувших к написанию песни?

Да, действительно – поздней июльской ночью мы с моим старым другом припозднились после клубного мероприятия, опоздали на метро и отправились по домам пешком. Может именно в ту ночь в городе были массовые учения МВД «Осторожно, музыканты!», а может нам просто не повезло, но один и тот же наряд милиции глумился над нами три или четыре раза, пока мы мирно ждали открытия метро на остановке. Я не буду вдаваться в подробности. Это были 90-е. Комментарии излишни.

Вы сказали, что опытные профессиональные музыканты отказывались играть с КАФЕ по причине невозможности нормально заработать. Кто принял участие в финальной версии «Сержанта»?

Те, кто отозвался на наш отчаянный призыв и оказался в тот день свободен от работы в клубах. Роль бас-гитариста в новой версии исполнила моя старая знакомая по хипповской тусовке, Анна Кузьмина. Причем, весьма удачно, почти с первого дубля. К сожалению, во время окончательного сведения выяснилось, что трек бас-гитары записан с браком и мы начали метаться в поисках басиста, способного переписать партию в срочном порядке. В студии появился Андрей Косогоров, настоящий профи басового дела. Именно его бас-гитару мы и слышим в той самой версии, которая звучит из радиоприемников уже много лет. В результате всех этих панических метаний, мы смогли закончить запись к оговоренному сроку и в начале 1998-го года в Москве вышел первый официальный сингл «КАФЕ». Кстати, с барабанщиками тоже вышел «затык». Никто из «откликнувшихся на зов» не мог попасть в метроном (технической возможности переиграть все вживую попросту не было), в результате было откровенно запороты несколько дублей. Пробовались в этой песне и молодой гость нашего города (который больше времени потратил на то, чтобы сфотографироваться с «КАФЕ» в интерьерах студии, нежели на саму запись), и более опытный барабанщик (сыгравший пару дублей и сказавший «да ну на фиг»). Не буду называть их имена, чтоб ненароком не обидеть их (кстати, оба теперь претендуют на «свое исключительное участие» в записи песни). Результаты нас не устроили. К тому же, студийное время было жестко ограничено. Пришлось срочно собирать песню из «осколков» и кусочков того, что было записано раньше. Партия барабанов была фактически собрана по крупицами и склеена из трека Арсена Израилова, ударника нашего основного состава, записанного за полгода до этого во Всеволожске и нюансов, которые пришлось сыграть поверх получившейся ритмической «сетки» уже лично мне, сев за установку. Я сыграл все брейки и переписал начисто рабочий барабан. Ужас. Ведь компьютерных программ, на которых можно было бы все «подвинуть» и почистить в то время еще попросту не было!

Корр.: То есть, много разных музыкантов успели побывать в студии и попробовать свои силы в записи. Что-то было забраковано, что-то переписано начисто. Каков «окончательный» состав, чьи инструменты мы слышим в песне?

А.С.: Алексей Смирнов — голоса, гитары, клавишные, перкуссия и часть партии ударных, Андрей Косогоров — бас, а также сэмпл барабанов с частями оригинальной записи Арсена «Давыдыча» Израилова. Это — именно то, что вы слышите в общеизвестной версии 1997-го года. Сингл вышел на фирме DS Records в 1998 году.

То есть, та версия, что много лет звучит из радиоприемников – это некий «музыкальный конструктор»?

Именно. Но от этого песня не потеряла обаяния и драйва. За оставшуюся смену я успел наложить поверх склеенной из кусочков партии барабанов перкуссию, несколько гитар и клавишные. Плюс голоса и подпевки, которые мне пришлось записывать второпях просто в диких условиях. Представьте себе – до конца финальной смены остается всего пара часов, и вдруг выясняется, что в студии имеются единственные работающие наушники, при этом один наушник «склинило» и он замолчал. Про текст песни я говорил неоднократно – слова были сочинены «на коленях», прямо в студии. До этого в студиях я пел «Товарищ сержант, два часа до рассвета, тра-ла -ла, на-на-на», постоянно откладывая сочинение текста на потом. Не судите нас строго за такое разгильдяйство. Весь все мы были «непростительно молоды».

Не страшно было отдавать такой «сырой материал» на радио?

Мы в тот момент вообще не думали ни о чем таком. Думали лишь скорей все по-человечески записать и забыть об этом кошмаре. Это был тяжелый период. И морально, и материально. На тот момент у меня даже не было собственной приличной гитары – «Сержанта» я записывал на инструменте, одолженном у друзей .

Как получилось, что песня, о которой вы хотели поскорее забыть, вдруг взлетела на первые строчки хит-парадов всей страны?

Хотите правду? Хорошо. Мы обивали пороги с этой записью полгода, и все радиостанции говорили нам одну и ту же фразу: «нам не нужна эта жалкая пародия». Причем, на что именно пародия, никто так и не решился объяснить. А потом, по слухам, один серьезный программный директор услышал «Сержанта» в питерском эфире, позвонил куда-то с ненавязчивым наездом, и понеслось. Стоило одной радиостанции взять песню в ротацию и услышать позитивные отзывы (ведь текст песни был ой как актуален для 90-х годов), как другие тут же кинулись к нам с предложениями.

Насколько положительно сказался успех «Сержанта» на вашем материальном положении?

Ни насколько. Мы не заработали на этой песне ни копейки. В отличие от людей, поспешивших объявить себя нашими «директорами», «продюсерами» и «администраторами». Насколько я могу предполагать, у них как раз все было хорошо. Я никого не виню. Сказалась наша юная хипповая непосредственность, вера в «рок-братство музыкантов» и пофигизм в отношении денег.

Скажите честно – вы не жалеете, что все произошло именно так? Ведь большинство известных групп раскрутились до уровня первого эшелона благодаря первой «выстрелившей» песне!

Нисколько не жалею. Эта история дала на незаменимый опыт и желание продолжать заниматься любимым делом всем назло. Если бы я хотел по-быстрому срубить бабла, как некоторые мои коллеги-«профессионалы», я бы занялся совсем другим делом.

Вы как-то обмолвились, что нынешняя молодежь не понимает о чем эта песня, строя собственные домыслы касаемо сюжета.

Я рад, что это так. Что тот кошмар, который пришлось пережить нам в «лихие 90-е» растаял как страшный сон. Плохое слишком быстро забывается. А к хорошему слишком быстро привыкаешь. Я не ностальгирую по «ушедшим временам». Я благодарен им за опыт и славные денечки, но вернуться туда вновь – нет. Спасибо.

Беседовала Марина Константинова, специально для MuseCube

Фотографии из архива группы «КАФЕ».