Нынешний год ознаменован едва ли не ключевым для отечественной культуры событием – двухсотлетием со дня рождения Ф.М. Достоевского. Разумеется, немало разнообразных мероприятий приурочены к столь важной знаменательной дате. Не остался в стороне и Малый театр кукол, выпустив очередную премьеру – спектакль «Преступление и наказание». Постановка состоялась при поддержке Российского фонда культуры. Режиссером спектакля выступила Варика Купорова-Экономски, инсценировку текста выполнил Чакчи Фроноккерс. Результатом их работы стало серьезное переосмысление классического текста, едва ли не важнейшего из всего масштабного корпуса отечественной литературы, который и по сей вызывает у многих острое неприятие или тягостное ощущение. И спектакль имеет все шансы привить вам любовь к роману, открыть бесконечную уникальную прелесть литературного стиля великого писателя.
Едва ли не главный секрет успеха кукольной версии «Преступления и наказания» как раз ювелирно тонко и невероятно талантливо сделанная инсценировка. Только вдумайтесь: спектакль идет всего час плюс-минус пять минут, а в нем нет смысловых дыр, сюжетных провалов, какой-либо неточности и нелогичности. Разумеется, многими персонажами и сюжетными линиями пришлось здесь пожертвовать, но даже при таком раскладе постановка выглядит цельным законченным произведением, а не робким эскизным высказыванием, выполненным по отдаленным мотивам литературного первоисточника. Из толстенного тома нетленной классики взята самая концентрированная суть, и публике лишь остается наслаждаться впечатляющей мощью русского языка, который здесь бережно сохранен и в итоге становится сам по себе отдельным инструментом воздействия на зрителя.
Интересна с режиссерской точки зрения и общая концепция постановки – поминки по Родиону Романычу, в сущности, «неплохому человеку». Неожиданно, не правда ли? Специально введенные в повествование по такому случаю герои (их образы здесь воплощают Филипп Шиловский, Аглая Жюгжда, Маргарита Кольцова, Станислав Демин — Левийман) пьют не чокаясь, вспоминают убиенную старуху – процентщицу, а также сестру ее Лизавету, рассуждают о случившемся, пытаются строить версии не хуже самого следователя Порфирия Петровича. Пьяный безумный водоворот фраз и мыслей увлекает их, и, кажется, уже не столь и важно, кто убил, зачем убил, убил ли вообще, это еще доказать требуется. Яркими флешбэками на общем фоне указанной сквозной линии становятся ключевые сцены романа: от убийства старухи до чтения Соней Евангелия. И данные сцены настолько точны, убедительны и впечатляющи, что не устаешь поражаться мастерству. Минимализм и законченная лаконичность выразительных средств оправдывают себя по полной, при этом свободная метафоричность, особый сценический язык намеков и символов добавляют постановке глубинного смысла. В отдельных моментах зрителей накрывает жаркой катарсиальной волной, в отдельных же – неприятный холодок поселяется где-то в области желудка.
Совершенно восхитительны в «Преступлении и наказании» куклы и декорации, работа художника Юлии Гамзиной достойна здесь специальных похвал. Раскольников напоминает здесь исстрадавшегося и обреченного принца из сказок Оскара Уальда, Соня Мармеладова – неземную просветленную феечку, и в какой-то момент они обретают на краткий миг чистейшее нефильтрованное счастье, разбавленное звонким перекатом смеха на два голоса неприкаянных сердец (эта сцена – одна из сильнейших по эмоциональному воздействию в спектакле!). Порфирий Петрович представлен уютным добряком, чей внешний вид невероятно обманчив (он еще всем покажет, на что способен опытный проницательный следователь!). Алена Ивановна, та самая ненавистная алчная старуха, и изображена в кукольной своей ипостаси соответствующе неприятно. Каморка Родиона Романыча здесь самый натуральный гроб, без шуток и словесных метафор, а образ Петербурга как места, способного свести с ума, воплощен с точки зрения сценографии талантливо и изящно. Мосты, фонари, мрачные глухие стены – не стереотипное изображение, а нежное признание в любви городу на Неве.
В «Преступление и наказание» авторы вложили мощную смысловую нагрузку, дав зрителям возможность вынести Раскольникову приговор самостоятельно, отвести его на сторону добра или зла. Нам предлагается не судить его строго, а уж если судить, то не по закону, а по справедливости. И очевидная, но важная перекличка с идеями и биографией Фридриха Ницше обнаруживается в спектакле. Но никаких призывов к насилию здесь, само собой, нет. Только попытка осмыслить болезненные сложнейшие философские вопросы, встать на позицию оступившегося, понять мотивацию – и это удается блестяще. А в финале всех ждет смелая провокационность в виде торжественного тоста за Родиона Романовича. В конце концов, о его измученной душе здесь уже истово помолились на разные голоса, и свое прощение он получил сполна.
Марина Константинова специально для Musecube
