Основной аудиторией московской неофолк-группы The Retuses является, как нетрудно догадаться, прекрасный пол. Хотя бы по той причине, что среди мужской части населения сентиментальные настроения достаточно редки, да и любителей есенинской лирики – при всей романтизации алкоголизма – не так уж и много.
8 марта клуб «Мастерская» сделал москвичкам неожиданный подарок – выступление The Retuses, ради которого нежалко было бы отменить любые ресторанные брони и освободить праздничный вечер.

Концерт в центре имени Мейерхольда и концерт в Мастерской – два явления абсолютно разного порядка. Место задает форму музыки, а форма – ее содержание, и нет ничего удивительно в том, что люди, обсуждая прошедшее мероприятие, говорили, что услышали «что-то другое». «Другое» не значит – плохое. Просто в Мейерхольде слушателю был представлен самый настоящий театральный концерт, очень цельный и с единым внутренним стержнем. Событие в Мастерской – это уже более привычное для The Retuses подобие квартирника, со старым, проверенным временем треклистом, с небольшой, но уже знакомой почти что в лицо публикой, с маленькой сценой и в маленьком помещении. Это тоже «камерность», но уже иная – домашняя, квартирная, с сигаретным дымом, с гавайским грогом и с чашками чая, с барменом, которого называешь по имени, с кирпичной кладкой стен и с рукописными плакатами на них.

Было тесно (еще бы, полный зал – все билеты распроданы!) и, кажется, люди боялись пошевелиться, только бы никто не занял их заветное место «во втором ряду от правого края сцены». Удивительно, но была даже компания молодых людей, пытавшихся в этой темноте-тесноте (в такой – только лампочки бить) танцевать, притом танцевать как-то самозабвенно, как бы внутри себя – точнее эти экзальтированные движения не описать. Особую атмосферность придавали и люди, пришедшие с пленочными фотоаппаратами, особенно – чей-то возглас еще до начала концерта: «Черт, я пленку засветил!».

И несмотря на пресловутую скученность, не было ни толчеи, ни ругани, ни отдавленных ног – все, кажется, построено было на взаимном уважении друг к другу (что все-таки редкость на массовых мероприятиях). И действительно – ведь все ради одного и того же сюда пришли.

Как уже упоминалось выше, треклист не порадовал ни новыми песнями, ни переосмысленным звучанием старых. Главным «событием» оказались Cranz и Haifa, уже давно не исполнявшиеся на московских концертах, а также (совершенно неожиданно для всех) Шура – “Не верь слезам”, которую Родионов предварил следующим комментарием: “Знаете, пару дней назад у нас была ночная репетиция… И мы слегка упоролись и решили, почему бы не спеть Шуру”.
Вообще песнями из “лихих девяностых” стали разбавлять репертуар едва ли не на каждом третьем концерте – неужели новый тренд?

Барабанщика Максима Прокофьева, пришедшего еще в сентябре, до сих пор упоминают с приставкой “новый”, а о его игру в полной мере стали оценивать и вовсе недавно. Между тем, Максим – самая настоящая находка, драгоценная руда среди обломочных рыхлых отложений, очень важно, чтобы барабанщик был хорошим, ударные задают ритм, энергию, темп, да и слышно в основном именно их. Максим – это какой-то неисчерпаемый источник энергии, перпетуум мобиле, если угодно, ты слышишь барабаны прежде всего, это бой, гремящий в твоей груди и не утихающий еще целые сутки. С появлением Максима музыка стала звучать по-другому – менее меланхолично, более драйвово, живо. Теперь это не умирающий лебедь (в котором есть своя красота и свое очарование), но, быть может, воскресающий феникс.

На сцене ритм неотделим от искренности — веры музыканта в подлинность того, о чем он поет. А искренность увлекает, обнаруживаясь в эмоциональности.

Музыка важна нас, она неотделима от нашей жизни. Мы идем от музыки. Мы стремимся понять, что хотел музыкант передать в своем музыкальном творчестве, объяснить себе каждую паузу и каждый аккорд и выразить все это в соответствии с психическими переживаниями в песне.

Музыка The Retuses пленяет своей красотой и искренностью, тем, что в театральной среде еще называют «внутренним театром актера» — и Мишу Родионова вместе с его маленьким оркестром можно по праву назвать чародеями русского андеграунда.

Anastasia Sin, специально для MUSECUBE

Фотоотчет Мигияна Ушанова смотрите здесь.