Михаил Грушин: Наши ребята мне понравились больше, чем «Телевизор»

Grushin
Рок-фотограф Михаил Грушин в Imagine Cafe. Февраль 2020.

Вот уже более тридцати лет вокруг Подольского рок-фестиваля не умолкают споры о сакральной значимости трехдневного музыкального марафона, открывшего свои двери не только для начинающих групп из Сибири и Урала, но и ленинградских рок-звезд, коллективов из Москвы и ближайшего Подмосковья.

О советском Вудстоке, столичной М-Лаборатории и первых хэдлайнерах именитый фотограф «Российской Музыкальной Газеты», а также автор студийных обложек группы «Крематорий» и «Черный Обелиск» Михаил Грушин рассказал порталу musecube.org

 

МС: Перед тем, как начать говорить о Подольском рок-фестивале, хочу напомнить нашим читателям, что к 1987 году по стране зашагала Перестройка, а в Москве – по аналогии с Ленинградским Рок-клубом – уже во всю гремела Рок-лаборатория. Расскажите, как приобщились к фотографии и как начали снимать для институтской многотиражки?

Михаил Грушин: Началось все с того, что в детстве мама купила мне фотоаппарат Смена 8 М и увеличитель, но правда без объектива. На тот момент как таковых знаний у меня еще не было, книг по фотографии тоже, поэтому, когда я попробовал что-то сделать у меня ничего не вышло. Потом в 80-м году у меня появились друзья, которые дали мне прочитать замечательную книгу Микулина «25 уроков фотографии», где было подробно расписано как проявлять пленку и как печатать снимки. Я купил себе фотоаппарат ФЭД-5В и под руководством того, что там было написано начал снимать. А поскольку с 1982 по 1988 год я учился в МАИ на инженера-конструктора летательных аппаратов, то там же в институте у нас был факультет общественных профессий, где можно было получить дополнительную специальность. Я пришел на отделение журналистики, точнее фотожурналистики, но поскольку там разбирали вопросы, которые я уже сам освоил на практике, преподаватель предложил мне прийти в фото-центр МАИ, который на тот момент сотрудничал с институтской многотиражкой «Пропеллер». Начал я как спортивный журналист тем более, что сам был близок к спорту и занимался в секциях футбола и хоккея, но потом постепенно стал снимать мероприятия в Доме Культуры МАИ, куда приезжали всевозможные артисты и музыканты.

 

МС: Получается, что на рок-музыке вы тоже сконцентрировались не сразу?

Михаил Грушин: Что касается рок-музыки, то я вообще не знал, что в нашей стране она существует. Я знал, что есть «Машина Времени», знал ее с 70-х годов, но если мои друзья восхищались «Машиной», то я относился к ней очень скептически. Дело в том, что я вырос на западной рок-музыке и моими любимыми группами были «Slade», «Nazareth» и «Black Sabbath», в которых пели потрясающие вокалисты. Понятно, что у «Машины Времени» ничего подобного не было и не могло быть. Потом по радио я услышал группу «Круиз», что усугубило мое скептическое отношение после песен «Крутится волчок» и песни про «московского гуляку». На самом деле вторую песню исполняла группа «Альфа», где играл бывший музыкант «Круиза», но тем не менее вся эта приблатненная мелодия мне тоже не понравилась. И вот однажды с концертами в ДК МАИ приехал «Круиз», а поскольку мои друзья были увлечены рок-музыкой и знали множество групп, они позвали меня на концерт, но я не пошел. На следующий день ребята сказали, что если я не пойду и на второе их выступление они меня поколотят. Я пришел и был просто ошеломлен! Оказалось, что есть не одна группа «Круиз», а как минимум две, и концерт на который мы попали был концерт самого настоящего хэви-металла трио «Круиз» в составе Гаина, Васильев, Ефимов. Вот после этого выступления я родился как рок-фотограф.

 

МС: Удалось тогда что-то заснять?

Михаил Грушин: Фотографии с концерта у меня не получились – техника не позволила, но до концерта музыканты давали интервью и у меня получился прекрасный портрет Валерия Гаина. И когда меня спрашивают, как ты начал снимать? Я всегда показываю этот портрет. Потом я стал целенаправленно ходить в ДК МАИ и снимать концерты рок-групп, а туда приезжали и «Черный кофе», и «Тяжелый день», и «Бригада С», а поскольку мои фото печатались в «Пропеллере» и к снимкам нужны были тексты, то мне предложили еще и писать. Так что забегая вперед в Подольск я поехал делать репортаж как раз для «Пропеллера».

 

МС: Тем не менее, знают вас не только как автора целого ряда печатных публикаций, но и именитого фотографа московской Рок-Лаборатории. Расскажите, как впервые оказались в стенах этой организации?

Михаил Грушин: Как-то раз в ДК МАИ с концертами приехали группы М-Лаборатории – «Вежливый отказ» и «Ва-БанкЪ». Я пришел, сделал фотографии, а тогда у меня было такое интересное правило – фотографировать и отдавать снимки. Фотобумага тогда стоила копейки, пленка тоже, поэтому я мог себе это позволить. И вот с этими фотографиями я пришел в М-Лабораторию и встретился там с Владимиром Марочкиным – главным редактором журнала «Сдвиг» и газеты «Сдвиг-афиша». Ему понравились мои фотографии и мы начали сотрудничать.

Podolsk_BrigadaC
Группа «Бригада С» на рок-фестивале «Подольск 87»

МС: Заманчивое по тем временам предложение… Но, как я понимаю, воспользовались вы им тоже не сразу?

Михаил Грушин: После того, как я закончил институт я должен был три года отработать по распределению и меня отправили в КБ им. А. Н. Туполева. К 8-ми утра я приходил в КБ, отбывал там рабочий день и вечером бежал на концерты, а потом еще до 2-х часов ночи проявлял и печатал снимки, и утром опять шел на работу. В конце концов в М-Лаборатории мне предложили уволиться из КБ под любым предлогом и перейти на работу к ним, что я и сделал.

 

МС: Насколько я знаю, с появлением подконтрольных КГБ организаций будь то Ленинград, Москва или Свердловск, советское рок-сообщество разделилось на два лагеря. Одни – выступили с критикой в адрес дарования новых свобод, другие, напротив, не видели ничего дурного в легализации андеграундного движения. Как вам кажется, насколько ощутим был этот раскол (и был ли он вообще), ведь в числе неприятелей оказались ваши коллеги – журналисты Сергей Гурьев, Александр Кушнир и Илья Смирнов?

Михаил Грушин: О том, что Рок-Лаборатория это какое-то отделение КГБ я не знал и знать не мог, и не уверен, что это было именно так. Что касается разногласий, то была такая ситуация: однажды мы с моим другом Виктором Трегубовым приехали на какой-то фестиваль и там в одной небольшой комнате собрались все журналисты, которые писали на тот момент о рок-музыке и до хрипа спорили друг с другом о том кто из них прав, а кто нет. Трегубов посмотрел на это и сказал, вас, мол, и так всего ничего, а вы еще спорите. Вот войдет сюда какой-нибудь сумасшедший, бросит гранату и все – отечественной рок-журналистики больше не будет. То есть надо понимать, что поначалу это были единицы. Я же делал фотографии не только для Лаборатории, но и для журнала «Контр Культура», где работал Гурьев – мы с ним дружим до сих пор, и не разу никаких внутренних или внешних разногласий у нас не было.

 

МС: Не смотря на первичную горбачевскую оттепель, по рассказам того же Гурьева в Подольске было две беды: любера и ГБисты. Но если первые колотили всех, кого им удавалось поймать, то вторые целенаправленно «занимались» сценой и портили группам звук. Не могу не спросить, какая атмосфера царила на площадке фестиваля и кто из отечественных команд запомнился больше всего?

Михаил Грушин: Надо сказать, что атмосфера на фестивале была совершенно иная, нежели чем сейчас. Тогда в партере было принято сидеть, а не бесноваться и всеми доступными способами выплескивать свою энергию на окружающих. Еще после окончания каждой песни было принято аплодировать и не важно понравилась она тебе или нет, а если кто-то вставал и начинал бурно реагировать к нему подходили блюстители порядка  и усаживали на место. Что касается музыкантов, то лично мне больше всего запомнилось шесть команд из которых я бы выделил четыре. Это рижская группа «Цемент», группа «Телевизор» и еще четыре коллектива, которые я бы назвал хэдлайнерами – это «Наутилус Помпилиус», «Бригада С», «Облачный край» и трио «Алиби».

 

МС: Ну, если с остальными все более-менее понятно, то как тут оказалась «Алиби»?

Михаил Грушин: Я долго думал, чем же они меня зацепили и понял, что Сергей Попов был единственным вокалистом на этом фестивале, который действительно пел. У него звонкий, высокий голос. Во всех остальных группах вокалисты присутствовали номинально. Да, они все что-то пели, но другое дело как. Вы же понимаете, что про Бутусова нельзя сказать, что он замечательный вокалист, так же как и про Сукачева. Да, харизма, энергетика, на них было интересно смотреть, но вокал вызывал большие сомнения.

 

МС: Судя по тем снимкам, которые есть в свободном доступе в силу разных  причин утвержденный список артистов был изменен. Знаю, что в Подольск не приехала «Алиса», не было группы «ЧайФ» и не попал «Телефон». Получается вместо них были «Зоопарк», «Настя» и кто-то еще? Почему не приехали остальные?

Михаил Грушин: Почему не приехали остальные я не знаю, но «Насте» из Свердловска досталось больше всего, потому что, когда она начала петь ей стали кричать: Домой! Домой! Почему был такой прием сказать не могу, может действительно ждали кого-то другого и зрителям не хватило терпения… А что касается «Зоопарка», то я не был знаком с их творчеством и увидел коллектив только на фестивале, правда какого-то особого впечатления он на меня не произвел. А поскольку я торопился уезжать, то сделал буквально две фотографии и все.

 

МС: Если я ничего не путаю, то от Москвы на площадке Зеленого театра сыграли «Бригада С», «Веселые Картинки» и дубненское трио «Алиби», числившееся в М-Лаборатории. Как на ваш взгляд на фоне плодовитого Рок-клуба смотрелись и слушались москвичи?

Михаил Грушин:«Веселых картинок» в отличие от того же Майка я не видел вообще – не смог попасть на их выступление, зато «Бригада С» и «Алиби» явно были фаворитами. Если сравнивать москвичей и, допустим, тот же  «Телевизор», я скажу, что наши ребята мне понравились больше чем Борзыкин. Хотя, возможно все дело в том, что мне не очень нравится сам музыкальный стиль группы «Телевизор». Тем не менее, никакого соревнования между Москвой и Ленинградом я не почувствовал. Приезжали разные группы и выступали так, как умели это делать.

 

МС: Не секрет, что на протяжение 30-ти с лишнем лет Подольский рок-фестиваль называют не иначе, как советский Вудсток, приписывая ему то рекордное число зрителей, то по истине западный размах. Как вам кажется, почему вся официальная пресса так и не нашла в себе силы заявить о фестивале вслух?

Михаил Грушин: А много сейчас о современных фестивалях пишут? Та же «Комсомольская Правда» или газета «КоммерсантЪ»? Они особо не пишут, за исключением крупных событий, потому что это не их тема. Тоже самое я могу сказать и про Подольский фестиваль. Тем не менее у этого фестиваля было сильное послевкусие, после которого его стали называть советским Вудстоком и сравнивать с известной музыкальной ярмаркой. Но в 1987 году я этого не почувствовал, для меня это был просто фестиваль, где собрались группы из разных городов.

 

 

Наталья Бартош специально для Musecube

Фото Виктор Трусов, Михаил Грушин


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.