Мой Высоцкий Сукачёва. Пожалуй, именно в такой сложной относительной форме правильно говорить о состоявшемся мероприятии, об альбоме «Мой Высоцкий» Гарика Сукачёва. Речь идёт именно о моём восприятии творчества Владимира Семёновича сквозь призму творчества Игоря Ивановича, ведь у каждого из нас свой Высоцкий. Высоцкий с пластинки – это Высоцкий Гарика Сукачева. Два автора, два исполнителя, два больших артиста, из которых один смотрит в странное зеркало жизни и видит себя, но через некую искажённую призму другого. Каково это видеть себя, но чуть со стороны? Каково это петь песни другого, проживая их, как свои? Каково это, когда пишешь свою песню, а понимаешь, что её мог написать и другой? Сейчас я, вероятно, не имея на это право, пытаюсь встать на место Гарика Сукачева, но как ещё понять, что чувствует и переживает Игорь Иванович?

Пластинка «Мой Высоцкий», эта работа, облаченная 14 февраля в концертной форме на сцене Ray Just Arena, а тремя неделями раньше – на сцене театра «Современник» — гораздо больше, чем рядовой альбом. Эти концерты ждали многие поклонники и Высоцкого, и Сукачева. Часть этих аудиторий пересекается, а часть нет. Кто-то признает право своего прочтения артистом наследия другого артиста, а кто-то ожидает, конечно, не кальки, но, по крайней мере, настроенческой идентичности. Соответственно, кто-то теперь горько разочаровался, а кто-то напротив благодарен Гарику за то, что тот вдохнул в песни Высоцкого новые силы. Сукачев сделал песни живыми. Он не старался делать копию Высоцкого. Кстати, занятный факт, но они никогда не виделись и, соответственно, не были знакомы. Однажды Гарик пытался сходить на концерт Владимира Семёновича, но не сложилось, концерт отменился.

Однажды Гарик сказал: «Я обещал самому себе, что закончу эту пластинку. К моменту задумки отдельной пластинки оказалось, что в разные годы на разных альбомах вышло восемь песен Высоцкого, и я решил дописать ещё пять». Многие годы было очевидно, что для Сукачёва это вопрос принципа. Вопрос в другом: можно ли было считать обещание выполненным, а тему закрытой, если не было концерта-презентации? Теперь тема закрыта, а счет размочен.

Дикий голод в результате почти полуторагодичного добровольного воздержания от московских концертов, дополнительно подогреваемого концертами в других городах. Наконец-то долгожданный день. На сцене Арены «ёлки-палки, лес густой….» торшеров, растущих отовсюду, торчащих под углами, благодаря светлым матерчатым плафонам, создающих атмосферу уютно-кухонную, даже салонную, но, одновременно, расхристанно-бесшабашную. Представьте себе корабельный салон, который пережил сильное волнение за бортом, когда всё так и всё не так. На авансцене раскиданные кофры инструментов, а внизу неожиданно гигантский сидячий партер, фактически вип, который занимает полтанцпола. Получился эдакий эрзац театра. Хорошо это или плохо – вопрос дискуссионный, но обсуждать не хочу, говорю это просто, как данность.

Открывает концерт инструментальная «Моя цыганская», написанная Высоцким под впечатлением общения с «великим русским цыганом Алёшей Дмитриевичем». Да, они были знакомы, встречались. И как удивительно гармонично воспринимаются эти звуки в исполнении Оркестра «Кампанелла каменной звезды» Гарика Сукачёва!

Впервые оркестр появился в 1998 году, когда Гарик, устав от электрических «Неприкасаемых», собрал акустический состав. Но тот оркестр и впрямь был акустический, сейчас же ….ну, это спорно. И это меня радует. Чуть легче, чем могло бы, но гораздо бодрее и агрессивнее, чем тогда, в конце 90-х.

В нынешний состав «Кампанеллы каменной звезды» входят: Гарик Сукачев (вокал, акустическая гитара), Николай Вербицкий (домра, укулеле, гитара), Дмитрий Рыбалов (бас-гитара, контрабас), Лана Шеманкова (аккордеон, клавишные), Владимир Тирон (цимбалы, саксофон, аккордеон), Дмитрий Сланский (ударные), Алла Майорова (бэк-вокал), Анжелика Маркова (бэк-вокал), Алексей Панкратов (тромбон), Ярослав Волковыский (труба), Александр Антонов (скрипка).

«Мы собрались сегодня по симпатичному поводу. … как известно, песни Владимира Семёновича способствуют хоровому пению», — Гарик улыбается, приглашая подпевать, начинает концерт с «Баньки по-белому», которая, как известно, является старейшей песней Высоцкого, из записанных Сукачевым. Ещё в начале 90-х «Банька по-белому» вошла в альбом каверов «Всё это рок-н-ролл» группы Бригада С. Впоследствии песня почти никогда не покидала плей-лист Сукачева, как бы ни назывались его проекты, и вот она звучит со сцены Арены, звучит мощно, с протяжными терциями бэк-вокала Анжелики Марковой и Аллы Майоровой.

«Все знают, что я обычно суровый и неразговорчивый, а тут…., — Гарик мнётся и явно кокетничает. Но он это делает так привычно и искренне, только он так может. — Мы не виделись полтора года. Эту песню любил сам Владимир Семенович…». Это «Разбойничья» (она же «Верёвочка»):

«Сколь веревочке не виться,
все равно совьётся в кнут
…. или в плеть»

Да, вот так и концерт сложился, песня за песней… набралась целая программа из творчества Высоцкого.

Гости – обычный атрибут кавер-проектов. В этот раз в концерте участвовали Дмитрий Харатьян, Никита Высоцкий, Евгения Смольянинова и Михаил Ефремов. Не доехал Александр Ф. Скляр — подкосила простуда.

Был исполнен практически весь альбом «Мой Высоцкий», и ещё несколько вещей сверх того – все, написанные Владимиром Семёновичем. Исключение – «Гори, гори» Алёши Дмитриевича с неожиданной, но стилистически идентичной инструментальной вставкой в конце из «Полюби меня».

Отдельное место в творчестве и Высоцкого, и Сукачёва занимает военная тема. В «Тот, который не стрелял» порадовали своей уместностью характерные, свойственные для многих исполнителей, стремящихся агрессивно артикулировать растягивание первых букв слов, начинающихся с двух согласных подряд типа «пАриказ» вместо «приказ» или «не сАмог» вместо «не смог».

«Песня о нейтральной полосе» в этот раз отличилась забавными «завитками» в окончаниях фраз в партии духовых. На моей памяти впервые завитки эти нарисовались уже в «Современнике» на «Своей колее» в конце января, теперь же дополнительно разрослись и укрепились, а нечетное число повторов этих самых завитков приводит к неустойчивому ожиданию чего-то необычного в музыкальной обработке, но этого не происходит. «Свет врубай, ребята! Танцуют все!» — кричит Гарик. Всем танцевать, конечно, не получается, сидячий партер обязывает к приличному поведению.

Прозвучали «Лекция о международном положении», «В Ленинграде городе», «Татуировка» и кое-что ещё. Завершило основную программу хоровое исполнение «На Большом Каретном». Оркестр покинул сцену. Не то, чтобы по-английски, но как-то так по-тихому, что ли. Запомнилось лишь, как Гарик напоследок долго искал куда-то запропастившуюся кепку, даже, как кажется, начал обескураженно злиться – а и правда, куда ж он без кепки то! Нашлась в последний момент, и он ушёл, махнув публике на прощание.

И толпа стала рассасываться, люди двинули к выходу. Но что-то свербило внутри, теплились ожидания и надежды, да и свет в зале не включали, хоть и зазвучала прощальная «I Got My Mojo Working».

Уже разошлись все лишние (желание проскочить гардероб без очереди у многих пересилило), уже пускают прямо под сцену. И музыканты вышли! Вышли все, а ещё и Харатьян, и актёр «Современника» Василий Мищенко, и даже Сергей Галанин. На бис прозвучало аж целых четыре песни: «За окошком месяц май», «Я милого узнаю по походке», «специально для всех девушек» «Долго-долго» и «Моя бабушка курит трубку». Забавно, казалось бы «Бабушка» совсем не старая ещё песня, а между тем ей уже больше десяти лет от роду, и практически с момента появления без неё не обходится ни один концерт. Это, как всегда, кульминация. Музыканты прощаются. Гарик приглашает на концерт в Питере, который должен состояться в ближайшее время, традиционно желает «успехов в труде и спорте».

И вновь звучит Muddy Waters. На этот раз уж точно на прощание. А позади без малого два часа творчества Высоцкого, песен Владимира Семёновича глазами Игоря Ивановича, о чём сейчас вам рассказал я.

Андрей Ордальонов, специально для MUSECUBE

Полный фотоотчёт Екатерины Головиной здесь