О пользе эгоизма и интроверсии

«Ух ты, как вас много, — Михалыч садится в кресло на небольшой сцене и оглядывает собравшихся журналистов. — Примерно столько же народу было на нашем третьем концерте! Да и на четвертом тоже».
Встреча проходит в тихом и уютном зале лофта «Банка», на территории завода Flacon. До этого солист Animal ДжаZ уже успел побывать на «Нашем радио», после поедет принимать участие в онлайн чтениях «Войны и мира» Льва Толстого, а на следующий день группа отыграет большой концерт в клубе «Yotaspace». «Я уже представляю, сколько мне завтра предстоит прыгать по сцене», — то ли обреченно, то ли предвкушая говорит Михалыч.
Концерт посвящен 15-летию группы, и сюрпризы на поклонников «зверского джаза» начали сыпаться один за другим: их интриговали загадочными гостями и черными ящиками…

О 15-летии группы

— На юбилейных концертах в Москве и Питере зрители смогут приобрести специальный бокс, «Черный ящик», который состоит из сборника лучших песен AZ, книги-биографии AZXV, и еще некоего «артефакта».
Давайте начнем с книги. Как вообще появилась идея написать биографию группы?

— Вообще идея издать книгу появилась еще на наше 10-летие. И еще тогда, 5 лет назад, мы думали, что вот стукнет 15 — надо будет выпустить еще одну, и уже сейчас я думаю, что когда нам будет 20, тоже надо будет выпускать книгу… это беспрерывный процесс!
Просто накопилась куча разных историй, которые важно запечатлеть. Та книжка, которая была выпущена на 10-летие, «Зверский джаз навсегда», получилась несколько топорной, потому что была сделана очень быстро, буквально на коленке. В итоге за скобками осталось очень много интересных штук.
В этот раз мы подошли к делу более серьезно, работа шла почти целый год, и она вся легла на плечи петербургской журналистки Елены Михеевой. Этот человек когда-то, лет пять назад, взял у меня совершенно невероятное интервью, я его запомнил как самое лучшее, пожалуй, в своей жизни. И когда пришло время для книжки, я подумал, что вот эта молодая девчонка, которая не имеет опыта написания книг, но любит и знает Animal ДжаZ — вот она, наверное, справится. Поэтому я просто вышел на нее и спросил: «Будешь писать?» — «Буду».
Она провела огромное количество бесед со всеми музыкантами, только одно из моих интервью у нас длилось 5 часов. Она все это расшифровывала, компоновала целиком и полностью по своей идее, сама решала, кого спросить, о чем спросить, куда поставить…
Получилось круто. Во-первых, она очень здорово передала прямую речь парней, сохранила индивидуальность каждого их них. А во-вторых, она их вытянула на очень интересные рассказы. Я в полном восторге от того, как говорит наш звукорежиссер, Юра Смирнов, я считаю, что это лучшие места в книжке — интервью его и Саши Заранкина, настоящие шедевры.
Книжка будет в твердом переплете, хорошее издание. Оно очень дорогое вышло, а мы, как известно, независимый проект, не продюсерский, денег у нас нет… Вложили что смогли. В итоге тираж настолько ограниченный, что мне сейчас пишет мама: «Мне, пожалуйста, книжку». А я не могу ей дать книжку, потому что у меня самого не будет экземпляра. Может, после Yotaspace и A2 что-нибудь останется…
— А что насчет сборника лучших песен за 15 лет? Сложно ли было отобрать только 15?
— Изначально их было 19. Четыре песни мы оторвали от сердца с самой настоящей болью. К сожалению, формат диска — прокрустово ложе. Там минут 70, по-моему, а песни у нас массивные — завязка, развязка почти в каждой, так что в среднем по четыре минуты… Это единственная сложность, которая возникла при отборе. Я накидал предварительный список, послал его в наш общий чатик — у нас есть чатик в Телеграме — и ребята внесли какие-то правки, но они были минимальными. В конце концов, мы настолько давно и хорошо друг друга знаем, что я примерно мог представить, что каждый из них скажет. И оказался прав.
— Наконец, какого рода «артефакты» вы дарите поклонникам?
— Самые разные. Поскребли мы по сусекам… Наш звукорежиссер, оказывается, все эти годы — вот никто не знал! — собирал все плейлисты. Когда мы пишем перед концертом плейлист, мы ведь и звукорежиссеру один даем. Все это время он где-то их у себя складировал, и в итоге принес огромную пачку плейлистов с 2002 года. Там такие названия песен, как «Мясо-3», например. Это у нас так называлась, если я не ошибаюсь, песня «Уходишь». «Мясо-2» — это, по-моему, была песня «Иуда». Песня «Никому» долгое время называлась то ли «Депеш мод», то ли «Мьюз»… Я уже даже не помню, почему…
В общем, каждому попадется вот такой артефакт, связанный с историей группы. Кому-то плейлист, кому-то, например, сточенный медиатор, которым Женя играл перед Red Hot Chilli Peppers. От меня пользы было мало, такой уж я товарищ. Поскольку я постоянно живу на съемных квартирах, таскаю с собой минимум вещей, ровно то, что у меня есть на плечах. Поэтому у меня ничего не сохраняется, даже все старые тексты я выкидываю. А у парней оказались такие закрома!

О гордости и коллегах

— Вам доводилось выступать перед самыми разными коллективами мирового уровня. Есть ли среди них такие, работой с которыми вы действительно гордитесь?
— С каждым было интересно, это точно. Гордость? Гордость ты испытываешь, когда люди приходят на твой сольный концерт.
Мы впервые приехали в Красноярск, кажется, в 2008 году, и были уверены, что там кроме «Трех полосок» ничего не знают. На концерт пришла тысяча человек, и были люди, которые знали самые древние наши песни — мы просто офигели. Вот это круто. Тогда ты испытываешь подобие гордости. А когда ты играешь перед Linkin Park в Олимпийском, понятно же, на кого все пришли.
С другой стороны, разогрев, помимо того, что это хорошее промо для любой группы, это еще и прикольный возврат к корням. Это повод в очередной раз почувствовать себя молодым музыкантом, начинающим, которого никто не ждет, начиная от техников сцены и заканчивая публикой. Это хорошая возможность заново испытать вдохновение, и мы пользуемся этим.
— Если бы у вас была возможность встретиться и поговорить «за жизнь» с кем-нибудь из великих музыкантов, кого бы вы выбрали?
— Ну, «музыкантские» разговоры мне крайне неинтересны. Вот сядут парни и начнут тереть за партии таких-то групп — мне вообще так скучно становится. Я скорее готов говорить с кем угодно на какие угодно философские темы, чем обсуждать вышедший альбом группы Placebo.
А многие именитые музыканты гораздо большее впечатление производят в интервью, чем в жизни, и редко выходят за рамки какой-то одной теории, которая у них есть. Исключения? По моим ощущением, это Джон Леннон, Том Уэйтс. Может, Дэвид Боуи, Ник Кейв….

О Маяковском, цунами и городах

— Что ждет слушателей после 15-летия группы?
— 16 лет. Потом 17 лет. Удивлять особо нечем, будем продолжать в том же духе. На самом деле у нас уже готово где-то две трети песен для следующего альбома. У нас так всегда — сперва песня, а потом уже текст. И новые песни я начинаю приносить парням уже через 2-3 недели после работы над предыдущим альбомом.
Вообще альбом — это веха, период в жизни группы. Если посмотреть на историю Animal ДжаZ, видно, какой я лично, как автор текстов, переживал период во время подготовки того или другого альбома. «Хранитель весны», например, рождался в относительно спокойной ситуации. После катаклизма. Цунами прошло. Все разрушено, валяются обломки, трупы, спасатели ползают среди этого всего… Но что происходит на пепелище? На нем появляется новая жизнь. Вот почти все песни с «Хранителя» — это ростки новой жизни. Может, поэтому он и получился если не оптимистичный, то, скажем так, с желанием жить.
В общем, сейчас мне нужно понять, какой период я переживаю, и потихоньку начинать писать тексты.
— Это быстрый процесс?
— Тексты — это вообще моя Голгофа. Я пишу ужасно долго и мучительно и редактирую не хуже Маяковского. Если посмотреть его черновики, там просто кровь сочится с бумаги. Вот у меня примерно так же, только в последние годы — не из бумаги, а из компьютера. Ненавижу писать. Если бы у меня был свой Берни Топин, как у Элтона Джона, я бы с удовольствием пел чужие тексты, близкие мне по духу. Но не нашел — ни Берни Топина, ни Маргариту Пушкину. Так что приходится самому.
— Как вы разделяете свое творчество на два проекта? Вот приходит идея песни — как вы понимаете, что это уйдет в Animal ДжаZ, а это — в Zero people?
— Когда мы с Шуриком [Заранским, участником обоих проектов] чувствуем, что нужен бит, без него песня висит в воздухе — мы понимаем, что это Animal ДжаZ. Это происходит на уровне первых нот. У нас было одно исключение — песня «Любовь», мы до последнего были уверены, что это песня для Zero people, но все-таки поняли, что в плане текста она более общая, более романтическая.
Вообще Zero People я создавал для слива из себя всевозможного дерьма. Если в Animal ДжаZ речь идет о лирическом герое, то здесь намного больше жесткого, личного.
— Чем вы вдохновляетесь?
— Женщинами. Фильмами, я страшный киноман, смотрю все подряд. Плююсь, но смотрю. И новыми городами.
— Вопрос как к яркому представителю питерской группы. Слышали шутку о заболевании, которому подвержены девушки 17-22 лет — навязчивое желание переехать в Питер?
— Это не шутка! Это заболевание встречается не только у девушек, но и у бородатых дяденек! Только Питер совсем не такой город, каким его себе представляют. Людей, которые туда едут целенаправленно, он просто ломает и выкручивает им руки. Далеко не все способны его выдержать. Это не город, это стерва, красивая женщина, которую все хотят. Мне повезло, у меня с ним сложились какие-то отношения. Но я не стремился в Питер, просто так сложилось.
— Москва, судя по старой вашей песне, тоже стерва?
— Ненавижу Москву! Терпеть не могу сюда приезжать, каждый раз думаю о том, какой это ужасный город, как я ненавижу здесь каждый дом. Но от любви до ненависти один шаг, и когда я вечером сижу бухой на Патриарших, я думаю: «Как же я все это люблю!»

Совет начинающему музыканту

Я, как настоящий эгоист, всегда говорю то, что самому себе молодому пожелал. Я считаю, что я всегда все делал правильно. Например, никогда не спрашивал совета. Более того, когда мне пытались дать совет, даже достигшие чего-то люди, у меня всегда это вызывало отторжение: «Куда ты лезешь вообще?! Будь ты хоть Джимми Хендрикс…»
Я интроверт, я не люблю толпу, ненавижу чужих людей. Но выхожу на сцену — и становлюсь редким экстравертом. Это, наверное, подсознательный внутренний вызов: «Ах так, мне страшно?! Да я вам сейчас покажу, кто здесь хозяин!».
На сцене никто кроме меня не имеет права быть хозяином: ни владелец клуба, ни тот, кто аппаратуру ставил. Никто кроме 5 музыкантов здесь не царствует. Это немножко безбашенный и эгоистичный подход, но мне кажется, он единственно правильный, музыкант ты или актер, или кто угодно. Это мое место, моя вотчина, и здесь мои правила. Что я захочу, то здесь и будет. Захочу жопу показать — покажу. Если это будет адекватно это вообще прекрасно. Если у меня с чувством стиля все хорошо — тогда это будет еще и красиво.
Чувствуйте себя хозяином. Не позволяйте никому, кроме вас самих руководить процессом. Забудьте все, что вам говорили папа, мама и прочие советчики. Когда вы стоите здесь, только вы вершите все судьбы мира.
Все, больше советов не знаю.

Подготовила Светлана ГОРЛО
Специально для MUSECUBE