В этом году клубу «The Place» на Маршала Говорова исполняется 10 лет. За столь продолжительный срок жизни в его стенах успело выступить несметное количество артистов, но почему-то здесь особенно удавались акустические камерные концерты. Может потому, что сама атмосфера этого места располагает именно к такому формату мероприятий.

Концерт американского мультиинструменталиста Питера Бродерика, который состоялся в клубе «The Place» 3 февраля, продолжил славную традицию уютных камерных мероприятий, а заодно познакомил петербургскую публику с талантливым музыкантом (для Питера это был первый визит в Россию).

Что нужно знать о Питере Бродерике, если вдруг по какой-то причине вы впервые слышите о нем? Прежде всего, Питер — мультиинструменталист, владеющий навыком игры на фортепиано, гитаре, скрипке, банджо, мандолине и множестве других, более экзотических инструментах. Записывая альбомы в жанрах фолк, неоклассика, электроакустика и эмбиент, музыкант выпускает их на инди-лейбле Erased Tapes Records, ставший домом для таких исполнителей, как Olafur Arnalds и Nils Frahm (с последним, кстати, Питер записал совместный альбом под псевдонимом Oliveray). В прошлом году Питер выпустил сразу два релиза: альбом «Partners», представляющий собой сборник фортепьянной неоклассики, где нет ни голоса самого музыканта, ни привычной обрамляющей электроники, а также EP «Grunewald», на котором он продолжил развитие фортепианной темы, разбавив клавишные пассажи соло на скрипке. В поддержку двух крайних релизов Бродерик отправился в тур, в ходе которого и посетил Россию.

В назначенный вечер публика постепенно заполняла пространство клуба, удобно размещаясь на предусмотрительно расставленных стульях и мягких пуфиках в партере и на балконе. Музыкальную программу вечера открыл Long Arm, он же Георгий Котунов, который на один вечер отказался от привычных сэмплеров и синтезаторов и сел за фортепиано. Оказалось, что корифею отечественного трип-хопа вовсе не безразлична неоклассика, которую он с упоением играл в течение получаса. Атмосферные клавишные пассажи в исполнении Георгия настроили публику на нужный лад, подготовив тем самым к основному действу.

После небольшой паузы на сцену вышел Питер Бродерик и, не раздеваясь (а был он в шапке и куртке), сразу принялся за дело. Свет в зале погас за исключением пары светильников над сценой, и в этом нуарном сумраке с легкой дымовой завесой Питер принялся творить настоящую звуковую мистерию. Вопреки ожиданиям, Бродерик сосредоточился на исполнении клавишных баллад с вокалом, лишь изредка переключаясь на полностью инструментальные композиции. В этом был некий смысл, ведь публике всегда проще воспринимать вокальные композиции, нежели полностью инструментальную музыку. Тут то и таился главный парадокс — с одной стороны, Питер хотел преподнести свою музыку в более доступном виде, лишив ее излишних наворотов, но в то же время он заявлял в недавнем интервью, что далеко не факт, что слушатели правильно понимают и интерпретируют его творчество.

Однако попытка искать философию там, где ее нет, мало кого доводила до добра, поэтому лучшее, что можно сделать на любом концерте — это слушать и не искать скрытых подтекстов. Музыка Бродерика чиста и прозрачна, она легка для восприятия, так как из инструментов было задействовано лишь фортепиано. Но при всей простоте в этих композициях был какой-то магнетизм, какая-то скрытая тайна, которая заставляла следить за каждым движением музыканта, за каждой нотой, каждой интонацией. А когда Питеру вдруг наскучила слишком академичная атмосфера концерта, он попросту отправился в зал на прогулку, попутно напевая очередную песню а капелла. В этом весь Бродерик — живой человек с живыми эмоциями, который не хочет творить по шаблону, порой доверяясь спонтанным импровизациям. Видимо, именно это качество и помогает ему быть столь притягательным для публики.

За все время выступления Питера публика следила за каждым его жестом, как завороженная. На эту тему музыкант даже пошутил, что люди перед ним как будто неживые. Но дело, скорее всего, было лишь в той магии, под действие которой публика попала совершенно неосознанно и которая спала в тот момент, когда музыкант удалился. Так и что же это было?

Игорь Фоломеев, специально для MUSECUBE
В репортаже использованы фотографии Ольги Хумпа