9 февраля состоялся сольный концерт оркестра старинной музыки Pratum Integrum. За последние несколько лет музыканты оркестра разбрелись по миру, неся своё искусство в самых разных странах. Их всё сложнее собрать вместе. Говорят, в какой-то момент стоял под сомнением сам факт существования оркестра, но коллектив сохранился, и вот теперь, поднабравшись жизненного опыта, вновь выступает в солидных залах, а солисты, несмотря на востребованность, прилетают на родину ради, возможно, одного единственного выступления в составе Пратума.

И ведь концерт не простой, а деньрожденьческий. 15 лет — возраст тинейджеров, когда зашкаливает юношеский максимализм, а противостояние со всем миром достигает апогея. Соборная палата Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета была выбрана для выступления как будто в пику подростковому нигилизму. В студёную зимнюю пору, когда недружелюбные востроносые сосули целились в темечки прохожих, и даже воробьи отказывались устраивать традиционную февральскую перебранку, в избалованной всевозможными модными пифомансами Москве собрать 500 человек, да ещё и в значительной удаленности от метро – почти подвиг. Но оркестр пригласил, и слушатели пришли, заполнив зал с высоким потолком, широкими окнами, позолотой на стенах и дивной акустикой, где слышно каждый шорох и вздох.

Незадолго до мероприятия, обговаривая условия съемки, организаторы предупреждали о деликатном поведении во время концерта, поскольку слышимость потрясающая. И вот в момент паузы во время исполнения концерта Телемана у меня вдруг выскальзывает из рук крышечка от объектива. Я вижу, как она с предательским ускорением летит в направлении паркета, и в предвкушении позора вжимаю голову в плечи. А крышечка, как в замедленном кино, продолжает лететь, и вот, наконец, удар о пол и долгое вращение на ребре, наподобие того, как ведет себя упавшая и долго-долго уменьшающая амплитуду вращения монета.

Как и 15 лет назад, музыканты играют на подлинных старинных инструментах, воссоздавая аутентичную звуковую картинку. Конечно, ухо должно перестроиться, но потом происходит погружение в первозданную красоту. Да-да, этот самый pratum integrum сиречь — некошеный луг – метафора, давшая название оркестру. Ведь именно тогда, в эпоху барокко, формировалась структура, рождались идеи и концепции того, какой должна была стать музыка грядущих времён.

Программа концерта — сплошь классика стиля. Первое отделение – это Телеман, во втором исполняются произведения Баха. Великие композиторы XVII века — практически родственники, поскольку первый стал крестным отцом одного из детей второго. Они и по музыке почти родня.

Концерт для флейты с оркестром открывает первое отделение. В нем ни на грамм ожидаемой пафосности и напыщенности. Соло на флейте исполняет Ольга Ивушейкова. Короткие фразы и шепот проговоров флейты постепенно замещаются альтами, которые под пение виолончели художественного руководителя оркестра Павла Сербина создают бархатную подушку для солирующих скрипок. Быстрые части уверенны и подвижны, концертмейстер скрипач Сергей Фильченко извивается, дирижируя все телом, струны клавесина мелодично позвякивают под пальцами Ольги Мартыновой. Развязка неожиданна, ведь заключительная часть тиха и задумчива.

Соната для двух скрипок, двух альтов, виолончели и бассо континуо – совсем другая история: на сцене всего шесть музыкантов с проникновенной, тоскующей печалью первой части, стремительной ритмичной второй и размеренной певучей третьей. Аутентичное звучание создаёт впечатление легкой нестройности, и лишь в последней части музыка закручивается в привычной полифоничности классического многоголосия.

Перед Концертом для скрипки, двух флейт, виолончели и струнных музыканты долго строят инструменты. А, может, наоборот, расстраивают, в соответствии с концепцией аутентичности? Двойное соло флейтисток Ольга Ивушейковой и Екатерины Дрязжиной перетекают в соло пронзительной скрипки Сергея Фильченко. В этот момент всё прочее становится бренным и никчёмным, отходит на второй план. Где-то вдалеке позвякивает клавесин, аккомпанируют альты, виолончель, контрабас, и только завитки украшений партий флейт мерцают то там, то тут.

Такое ощущение, что в зале исключительно свои. Все эти без малого 500 человек знают друг друга. В антракте они группками перетекают из помещения в помещение, тихо шепчутся, что-то бурно обсуждают, но время перерыва истекло, и вот уже зал полон, музыканты заняли свои места, и начинает царствовать Бах-отец.

Пятый Бранденбургский концерт – настоящая жемчужина среди баховских концертов. Он весь такой яркий и проникновенный с переливчатыми скрипками, аккуратным контрабасом и большим количеством звонкого клавесина. Клавесин здесь не аккомпаниатор, он превращается в солиста, тем самым занимая в ансамблевом звучании важную нишу. Во второй части клавесин сбавляет пыл. Под его аккуратные переборы пронзительно поёт скрипка Марины Катаржновой, ей помогает флейта Ольги Ивушейковой. Пожалуй, пятый бранденбургский — в творчестве Баха наиболее яркий пример состязательности музыкантов. Бах не был бы Бахом, если бы в третьей части концерта не сохранил аккуратную своей полифоничностью нюансировку по голосам на фоне безоговорочного веселья, плясок и танцев.

А завершает второе отделение Концерт для двух скрипок с оркестром. Солисты – скрипачи Сергей Фильченко и Марина Катаржнова дали жару. Быстрая полифония нижних голосов развивается, набирая силу. Происходит как бы аккуратная отбивка фрагментов, акцентировка. Барокко – это фактически язык звуков, на котором разговаривают солисты с остальными участниками, оставаясь, впрочем, первыми среди равных. Концерт для двух скрипок с оркестром ре-минор или, как его еще называют, Двойной скрипичный концерт характерен постоянным переплетением скрипичных партий. Они то заматываются в тугой узел, из которого, казалось бы, нет выхода, то резко, как разнополюсные магниты, отталкиваются. Но что бы с ними не происходило, неизменной остается полифонические яркость и лаконичность, которые и заставляют забыть про всё, когда звучит Бах.

Музыкантов не отпускают. На десерт Pratum Integrum приготовил особые блюда, и это вновь Телеман. На этот раз эмоциональные в своей чувственности менуэт и полонез.

Но всё на свете когда-нибудь заканчивается. Вот и закончился, едва начавшись, концерт. И уже нет в помине вечно-молодой музыкальной сказки барокко, где царят волшебные скрипки и благодушные альты, царственные виолончели и басовито-хриплый контрабас, где шершаво поют флейточки и позвякивает струнами клавесин. И вновь предстоит метаморфоза возвращения в обыденную жизнь, где опять дом и опять работа, пассажиры метро и дворники, пешеходы и автомобилисты, снежное месиво под ногами и неизбежно мокрые ботинки.

Но раз уж Pratum Integrum осилил 15-летие, есть надежда, что осилит теперь и двадцать, и двадцать пять. А слушателям только и остаётся с нетерпением ждать, надеясь на новые встречи с замечательными музыкантами, исполняющими вечно-молодую изящную и лёгкую музыку давно ушедшей эпохи.

Андрей Ордальонов, специально для MUSECUBE
Фоторепортаж Елены Пенкиной здесь