Владимир Преображенский: «Не ждите песен про пальмы и солнце!»

Главные декаденты Москвы меняют имидж

 

Одна из самых необычных российских рок-групп выпускает третий номерной альбом. Пройдя в своем творчестве через увлечение неодекадансом, готикой, дарк-кабаре и стимпанком, московский коллектив «Бостонское чаепитие» внезапно пришел к стилю, который условно можно назвать «азиатский прогрессив-джаз», что повлекло за собой изменения не только в музыке, но и в имидже. Сегодня мы беседуем с лидером группы «Бостонское чаепитие» и автором всех песен Владимиром Преображенским.

владимир преображенский
— Я знаю, Азией вы увлекаетесь довольно давно, с юности…

– Азия возникла в моей жизни ещё в детстве. Видимо, всё началось с каких-то сказок народов мира, которые мне читали (Смеется). Насколько я знаю, у меня нет никаких азиатских корней, и в биографии моих родственников также ничего не было связано с Азией, никто не эмигрировал после революции в Шанхай и тд. Но почему-то с детства я испытывал тягу к колориту этого региона. Так, наверно, любой ребёнок, а потом подросток по-своему испытывает интерес ко всякого рода экзотике. Чуть позже, лет в 17-18, когда я увлёкся движением хиппи, и даже сам хипповал, к моему интересу к Востоку добавился ещё один смысл, философский. В моем окружении было популярно увлечение разными восточными практиками и учениями, начиная от йоги и заканчивая дзеном (или, в китайской традиции, чань). «Ниточка» тянется оттуда. Во многом симпатия к Востоку развивалась по ходу прочтения разных «правильных» книг: Басё, «Мистики и маги Тибета», буддийские притчи… Кстати, мой диплом (а по образованию я филолог) был написан по творчеству замечательного американского поэта Уолта Уитмана. Однако и здесь был неожиданный для всех, в первую очередь для моего научного руководителя, поворот темы, во многом связанный с восточной философией, восточной традицией. Моя работа называлась «Проявление космического сознания в поэзии Уолта Уитмана», и стихи из сборников «Листья травы» я сравнивал с различными восточными трактатами, такими как «Дао де Цзин», «Упанишады», «Бхагавадгита» и тд. И я действительно тогда нашёл много общего, для меня тогда это был серьезный импульс для размышлений и эмоций.

 

– Почему альбом, наполненный азиатскими мотивами, выходит только сейчас?

 

– До этого в творчестве группы «Бостонского чаепития» ничего, что называется, не предвещало. (Улыбается). Два предыдущих альбома – «Шпионы гламура» и «Татуированная роза» – развивали тему богемно-декаденсткого мира, воплощением которого стал, как известно, фестиваль «Бархатное подполье». К моменту создания второго альбома добавилось увлечение и другими субкультурами: готика, стимпанк, дарк-кабаре. Симпатии к последнему привели к тому, что мы вместе с группой соратников начали активно популяризировать дарк-кабаре в России: собрали коллективы, близкие по духу; начали проводить ежегодный фестиваль, был запущен сайт. Какой-то период это движение просуществовало, потом, увы, всё рассыпалось. И тут пошла новая волна. В моей голове зашевелились новые образы и тембры.

– С чего началось создание «азиатской программы»?

«Первой ласточкой» было написание песни «Саи-баба». Когда композиция была аранжирована и записана, я послушал ее и понял, что это уже как-то не «Бостонское Чаепитие», вообще не похоже ни на что. Что же с этим делать? Отложил пока.
Потом написалась песня «Антидепрессанты», тоже по звучанию не очень похожая на «Бостонское чаепитие», там опять было много электроники, никакого больше куртуазного декаданса и салонной романтики, присутствовавших ранее в наших песнях. И тут я задумался: а что с этим делать вообще?

 

– Не было желания выпустить как сольный альбом?

– Посещали такие мысли. Однако, как показало время, нужно было просто еще подождать. Окончательно новый цикл песен стал оформляться во что-то цельное после того, как 2 года назад я уехал в Таиланд на некоторое время. И там как раз написались песни «Умереть, как Мисима» и «Отель «Хуахин». И тут у меня что-то щёлкнуло в голове и осенило: индийский «Саи-баба», тайский «Хуахин», японский «Мисима». О, да из этого складывается целая азиатская программа! Причем не просто азиатская. Новый альбом – это размышление о взаимодействии культур Востока и Запада на современном уровне. И тогда мне стало понятно, что и песня «Антидепрессанты», в которой ни слова про Восток нет вроде бы, тоже хорошо вписывается в эту концепцию, поскольку именно с этого начинается путешествие. То есть мы на Восток отправляемся из Парижа. (Загадочно улыбается). И это ни в коем случае не банальные такие «впечатления путешественника». Не ждите услышать стилизованную этнику и песни про пальмы и солнце! Это совсем не то!

 

— Получается, что альбом можно воспринимать как какую-то историю?

 

– Да, это история современного человека, современного сознания, современной цивилизации. Это своего рода повествование от лица интеллектуала-эстета, который запутался и который ищет выход. Это путешествие современной культуры и современного искусства, которое тоже во многом запуталось и, во многом, ищет новые смыслы. Но такое происходило всегда в истории культуры, и Восток очень подпитывал западное искусство, особенно когда оно оказывалось в кризисе. Кстати говоря, писатели и художники-декаденты, которые воплотили в своём творчестве кризис европейской культуры и сознания, кризис религии, этики, эстетики, очень вдохновлялись Востоком. И искали в нём что-то новое, какой-то выход в новое измерение. И многие модернисты: писатели, художники-импрессионисты… Гоген же неслучайно на Таити уехал! Экзотические страны были всегда очень мощной культурной «подпиткой» и точкой обретения новых смыслов.

бостонское чаепитие обложка
— Работа над новым альбомом началась у вас, насколько я знаю, с поездки в Китай, в легендарный монастырь Шаолинь…

 

– Да, я отправился туда в составе группы учеников Мастера Ши Янбина, главы официального представительства монастыря Шаолинь в России. Мы практиковали цигун, тайцзицюань непосредственно на территории этой колыбели восточных единоборств, встречались с монахами, медитировали под их чутким руководством. Все оказалось не так, как я представлял себе ранее, однако вся поездка была очень ценным, порой весьма бескомпромиссным опытом встречи с самим собой. Именно там стала сочиняться одна из композиций альбома, инструментальная, которую я в итоге так и назвал: «Вспоминая Шаолинь».

 

— Что нового вам хотелось бы сказать новым альбомом миру?

 

Только ленивый не сказал сегодня, что, после событий нынешнего года мир больше не будет прежними. Между тем мир действительно меняется последние несколько лет особенно стремительно и кардинально. Это касается и технологий, и геополитики, и экономики, и способа коммуникации между людьми, и искусства, конечно же. Внешние вызовы можно воспринимать по-разному. На мой взгляд, все это призыв к переоценке ценностей, к новому взгляду на человека и его предназначение. В этом смысле диалог Востока и Запада получает новую актуальность. Какую? Группы «Бостонское чаепитие» попыталась ответить на этот вопрос своим новым альбомом.

 

Беседовала Ольга Рикман


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.