Неискушенному зрителю актерская работа подчас кажется не такой уж и напряженной, и мало кто задумывается о том, что спектакль, который начинается в 19.00, является иногда даже не завершением длинного и нелёгкого рабочего дня. В то время как этому вечернему выходу артистов на сцену в музыкальном театре предшествуют занятия с концертмейстерами и балетные классы, репетиции и прогоны…

…О чем может мечтать постоянный зритель?
Конечно же, попасть на прогон!
О чем может мечтать постоянный зритель, желающий написать о прогоне статью?
Конечно же, увидеть прогон после длительного летнего перерыва или с вводом новых артистов!!!

В день старта шестого сезона мюзикла «Анна Каренина» невозможное стало возможным: днём был прогон, на котором стало понятно, что в спектакль на роль князя Щербацкого вводится Алексей Бобров! И, несмотря на слухи мюзиклового мира и случайные сторис труппы, новость стала новостью только после прогона — а он длился чуть более трёх часов (с учётом перерыва, функцию которого во время спектакля выполняет привычный антракт).

Перед началом помреж сообщил режиссёру: кто есть за кулисами, кто ожидается с минуты на минуту — была объявлена готовность, и…

Взмах дирижерской палочки!

Да, прогон работается с оркестром, светом и видеорядом, с той только лишь разницей, что у дирижёра тоже есть микрофон, и при повторе номеров он отдаёт команду светоцеху, с какой цифры будет новый старт.

Повторялись номера, где режиссёру важен был какой-то акцент, или те, что важно было повторить в масштабах сцены и с нужным количеством артистов. В таком случае по завершении номера режиссером отдавалась нужная команда, и дирижер согласовывал свои действия с зависящими от музыки цехами; если никаких указаний не поступало, то действие (как и в спектакле) продолжалось далее. Возможно, в иные дни прогон занял бы меньше времени и без вынужденных повторов. Однако одной из задач того дня было как раз максимально комфортное введение в спектакль нового члена команды.

Вероятно, фото с прогона не передадут в полной мере его атмосферы, — в спектакле все действующие лица в привычных костюмах, — но тем любопытнее и ценнее видеть артистов в том, в чем им удобнее работать: кто-то явно вылетел на сцену в том, в чем был на улице; кто-то переоделся в более комфортную и не стесняющую движений одежду, а кто-то и вовсе — как учили и в дань традициям — надел репетиционный комплект черного цвета… Казалось бы, это такие незначительные детали, но как много они могут рассказать наблюдательному и склонному к анализу зрителю. Комфорт или свобода? Только лишь прогон или настрой на свою роль?

Присмотритесь (или вообразите) ещё: все героини на каблуках — у каждой, должно быть, свои на то причины, однако княгине Щербацкой (Елена Сошникова) явно сподручнее таким образом почувствовать себя на льду катка, например, и именно каблуки позволили обыграть эту сцену; Кити (Наталия Быстрова) важен зрительный контакт с Левиным (Владислав Кирюхин) и Вронским (Сергей Ли), Анна (Екатерина Гусева) в кроссовках вряд ли почувствует себя «столичной штучкой».

Да и Вронский едва ли сможет щеголевато щёлкнуть каблуками в отсутствие оных! А ведь это важная деталь образа и характера героя!

И лишь только вводящемуся Алексею Боброву пришлось весь прогон работать в полном сценическом облачении: как иначе понять, насколько ты князь, и успеешь ли во фраке и пальто увернуться от пролетающих мимо в круговерти танца и катка балерин?

Балет мюзикла — известные профессионалы с, возможно, меньшим набором условностей: для сохранения рисунка танца на прогоне были и лёгкие кроссовки, и балетки, кто-то танцевал и просто в носках. Поразило другое: удивительным образом из зала — из спектакля в спектакль, год за годом — взгляд цепляется за одних и тех же людей: и сейчас, без париков и шляпок, без костюмов, даже по пластике тела можно было безошибочно определить, кто есть кто, и именно эти балерины и танцовщики не намечали свои движения, не полагались на «тело помнит», а очень четко отрабатывали все сценическое время. Пожалуй даже, единственное послабление кое-кто позволил себе лишь в одном: улыбка появилась только вечером, при зрителе. Не знаю, насколько уместны тут будут имена, но если эти строки прочтут балетные девочки и мальчики, то просто знайте, из зрительного зала все видно, и хорошая работа ценится абсолютно всегда!

То же касается и ансамбля: эти артисты являются своеобразным «мостиком» от балета и общих массовых сцен к принципалам и героям — очень важная, между прочим, задача в любом спектакле — и практически никто не разрешил себе поблажек. Тем более и прогон был особым: князя «вводили» максимально бережно, режиссёр ласково журил тех, от кого зависело, насколько четко и вовремя Алексей вступит в нужных местах, и насколько «в своей тарелке» он будет себя чувствовать в окружении гостей на светских приемах. И хотя задача была поставлена ансамблю целиком, а не поименно, вечером на спектакле все было отработано на должном уровне!

Понятно, что на прогоне отсутствовал Серёжа — было любопытно, станет ли шутить Каренин (Игорь Балалаев) относительно встречи матери без сына, однако никак не ожидалось, что Анна будет дурашливо, но крайне мило самостоятельно озвучивать ребёнка!

Отсутствовала и часть реквизита: очевидно, что отыгрывать танцевальный номер без чемоданов на сцене приезда Карениной в Петербург сложновато, но вот без метели обошлись прекрасно, однако танцовщики с лопатами вышли вовремя и старательно убирали несуществующий снег.

Вообще, все мизансцены были очень четкими, ровно так, как то должно быть явлено в спектакле, однако вокруг своих реплик и вокальных номеров многие артисты шутили и шалили — и тем чётче была грань между работой на зрителя и жизнью. Как говорится, низкий поклон режиссёру, который обязан видеть и понимать каждый раз, где недоработано, где перепутан или подзабыт текст, а где нашлось время и место для ослабления «пружины».

Также очень интересно было наблюдать за героями вне жестких рамок спектакля: довольно легко считывались характеры не персонажей, но персоналий, и, конечно же, взаимоотношения между коллегами: кто-то показывал слегка доминирующую позицию, направляя партера по сцене в нужные координаты (относительно себя и света), кто-то, напротив, при перемещении световых пятен снимал маску роли и просто обнимал партнера или же тихо общался с ним, молниеносно включаясь и перевоплощаясь в нужных местах.

В контексте некоторых персонажей было очевидно, насколько на своём месте находятся артисты: и Бетси (Карине Асирян), и Стива (Максим Новиков) мгновенно становились центром притяжения, настолько искренними были улыбки вокруг и отпускаемые шуточки; харизма Владислава Кирюхина передавалась и его герою — барин есть барин, даже когда «мужики» «опоздали» с веком рождения; Распорядитель Андрея Бирина и без наглухо застегнутого кожаного плаща переходил от закрытости к некоторому ехидству, играя, похоже, кого-то очень близкого по характеру к себе самому; аристократичность графини Лики Руллы совершенно не нуждалась в подкреплении мехами и диадемой; даже Патти (Екатерина Чудотворова) с ярко-розовыми прядями волос отлично сконцентрировала на себе все внимание, несмотря на отсутствие шлейфа и перьев!

Аналогично проявлялись и отношения артистов со временем: были видны и те, кто стоит в ожидании выхода за кулисами, и те, кто появлялся внезапно и четко ко времени своих реплик, возможно и пропуская несколько секунд привычного тайминга.

И даже команды режиссёра воспринимались по-разному (что логично): однако диапазон реакций был от спокойных «окей, задачу уловил» до картинных «заламываний рук» и бессильных «доколе?!».

И практически ежесекундно была четкая командная работа, полная заботы о каждом вокруг и нацеленная на результат: в спектакле внимание переключается на визуал, здесь же гораздо яснее виделись именно сплоченность и общая цель.

Вечерний спектакль (не первый и не второй на счету автора, счёт слегка перевалил на второй десяток) смотреть было в разы интереснее: как роль обрастает со временем «мясом», так и давно знакомые персонажи приобрели новые оттенки!

Понятно, что театральные тайны и рабочие моменты не предназначаются для посторонних глаз и ушей (и уж тем более для подобных статей), поэтому сразу после финальных аплодисментов (да! артисты аплодировали сами себе и, как и положено, оркестру!) мы покинули зал, а режиссёр и хореограф приступили к разбору «полетов».

Ах да, паровоз к спектаклю готовится тоже: с него тщательно — в отсутствии артистов — стирали пыль!

Ольга Владимирская специально для MuseCube

Фотографии Анастасии Фолманис можно посмотреть здесь