ДЕВЯТЬ
Гоголь-Центр
Автор: Валерий Печейкин.
Режиссер: Сергей Виноградов.
В ролях: Семен Штейнберг, Илья Ромашко, Светлана Мамрешева, Владимир Прянчин, Юлия Гоманюк, Сергей Галахов.
Музыканты:Андрей Поляков (вокал, фортепиано), Дмитрий Жук (вокал, электрогитара), Маргарита Крон (вокал, аккордеон).

Успешно реализованная в Гоголь-Центре идея конвертации киношедевров в театральные постановки оказалась настолько востребованной, что «Идиоты», «Страх» и «Братья» стали фирменными спектаклями театра, билеты на которые раскупаются наравне с премьерными. А на волне импортозамещения год назад появилась адаптация и русскоязычного шедевра: фильм Михаила Ромма «Девять дней одного года» усилиями режиссера Сергея Виноградова и драматурга Валерия Печейкина реинкарнирован в малом зале театра.

Довольно увлекательно наблюдать, как одна и та же задача — сделать из действительно выдающегося фильма спектакль — по-разному выполняется в зависимости от участников проекта. Печейкин, который уже работал в качестве драматурга над «Идиотами» и совместно с Серебренниковым до неузнаваемости изменил исходник, с культовым произведением шестидесятых обошелся бережней, оставив практически в неприкосновенности основные изгибы сюжета. Однако несколько виртуозно встроенных диалогов широкими мазками перекроили оттепельную утопию, превратив ее в остросовременную драму.

Внешняя эстетика постановки, буквально цитирующая образы пятидесятилетней давности, вводит в заблуждение первые двадцать минут. Но появление персонажа с забавной фамилией Херувимов, ловко оперирующего понятиями распила крупных частей на более удобные для всех, освоения бюджета вкупе с упоминаниями нанотехнологий и патриотизма, смещает временные рамки с эпохи физиков и лириков в более знакомые вязкие заводи. Галерея безумных гениев с горящими глазами и бьющей через край энергией, сыгранная Евстигнеевым, Козаковым, Дуровым сменяется не менее виртуозными актерскими работами, пародирующими клишированные образы обывателей и чиновников с их тягучей липкой логикой, не позволяющим объективности столкнуть их со столпа собственной точки зрения, так удачно совпадающей с официально утвержденной.

И главные герои, подчеркнуто не тронутые драматургом и режиссером, вброшены в эту действительность. Гусев уже не выглядит предметом девичьих грез, именитым физиком — он один из обитателей Сколково, внезапно замеченный на волне наноистерии. Конформизм Куликова не вызывает отторжения — это такой понятный и уютный эгоизм для поколения тридцатилетних. Образ Лели усилиями Светланы Мамрешевой стал ироничней и как следствие — глубже и масштабней. Да, они выглядят и говорят так же, как в фильме 1961 года, но на удивление не кажутся атавизмами, искусственно встроенными в сюжет. На выходе получается очень настоящая история про хороших людей, всеми силами пытающихся защитить свой мир от слишком грубого вторжения реальности. Сохранив открытый конец, авторы гуманно позволили нафантазировать, что у них это все-таки получилось.

Стелла Татевосян, специально для MUSECUBE