Ежедневные «никогда» и «навсегда»

Прощание с бумагой1Человек живет, не задумываясь о том, что время несет многочисленные возможности, которые могут стать последними в его изменчивой жизни: быть может, вы больше никогда не увидите лицо знакомого, пусть даже он не очень вам симпатичен, никогда не прогуляетесь по улице незнакомого города, название которого вы забудете уже на следующий день. Стечение обстоятельств формирует жизнь, не учитывая вашего мнения. Мы даже не получаем удовольствия от процесса, а ведь кто знает – будет ли шанс это повторить? Простые радости кажутся пустяком, пока вы их не лишитесь. Книга, к которой вы спешите домой после работы, и, быть может, искавшая своего читателя не одно десятилетие, закончится сегодня, и удержать этот миг нельзя. Вместе с тем, всего лишь секунда, нелепый момент в какой-нибудь вечер четверга может изменить вашу жизнь – и произойдут те самые «навсегда». Или исчезнет – однажды придёт время, и мы «навсегда» утратим бумагу и больше «никогда» не сможем ощутить ее прикосновение: 10 марта в Театре юного зрителя им. Брянцева выступил Евгений Гришковец со спектаклем «Прощание с бумагой».

Конечно, известный режиссер не противник прогресса. Он не презирает современные технологии, максимально упрощающие жизнь, пользуется различными гаджетами и новейшими техническими приспособлениями. Но то, что его отличает от большинства потребителей – это отношение к хитроумным электронным коробкам. Гришковец – уникальный современный писатель хотя бы уже в силу того, что он пишет свои романы от руки на бумаге, используя обычную гелевую ручку. Возможно, он один из немногих, кто хранит свои черновики, которые способны отобразить особенности письма, а вместе с тем – и личных переживаний: почерк, кляксы от кофе, смешные рисунки или схемки, заметки на полях. Бумага не способна подчеркуть ошибку, как делает это Word. Зато она помогает избегать стерильного текста, лишенного характера и сердечности.

Спектакль «Прощание с бумагой» — как некое воплощение сущности бумажного листа, который можно рассматривать в качестве метафоры человеческой души. Чистота бумаги уже не будоражит фантазию, не возбуждает мозг. Белый лист перестал быть объемным для детей. Гришковец дает понять, что отсутствие бумаги в домах подразумевает совершенно новое представление о современности, искусстве и культуре в целом – как потомки через сотни лет будут считывать информацию на устройствах, если жесткие диски стираются ещё у их владельцев? Но помимо этого исчезнут и привычные нам вещи. Например, письменные столы. Другие столы, вероятно, будут, но не письменные. Вскоре книга перестанет быть частью самой философии пространства квартиры – ей просто не найдется там места.Прощание с бумагой2

Электронные носители не смогут показать вам, на какой объем книги вы решились – там буквы не имеют веса. Как будет выглядеть третий том «Войны и мира»? Таким же плоским, как и все посредственные бульварные детективчики. Своими чуткими наблюдениями Евгений Гришковец сдувает пыль со старых вещей, надеяляя их новой жизнью, новыми смыслами: каким бы ни был дорогостоящим и прекрасным современный мобильный телефон, каким бы золотом он не был украшен, он никогда не станет украшением интерьера в будущем. «Куда вообще пропадают наши старые мобильники? Они странным образом уползают. Вы хоть раз видели, как человек бросает старый телефон в мусорное ведро?» – смеясь, Гришковец задает вопрос залу.

Теплая ностальгия, окутывающая сердце, пронизывает практически все спектакли артиста. Гришковец, кажется, говорит о повседневных вещах. Но знакомые темы звучат у него так, что всё кажется невероятным, чудесным, неповторимым. Само название спектакля «Прощание с бумагой» сигналит об угасающей эпохе, о воспоминаниях разных людей, которые когда-нибудь поймут друг друга с полуслова.
Нельзя сказать, что спектакли Гришковца отточены до блеска, где артист должен заучивать тексты наизусть и, как отличник, декламировать их на публику. Напротив, автор создает атмосферу своеобразного диалога, где все ведут себя раскованно и непринужденно. Нередко он интересовался у уходящих из зала зрителей, вернутся ли они? Прерывался, чтобы попросить его не фотографировать: «А то я сразу как-то лучше хочу выглядеть перед камерами». Эти легковесные «между прочим» создают живую атмосферу. Сам режиссер и актер в одном лице, как хозяин положения, без проблем перебегал от персонажа пьесы к себе настоящему, и делал это совершенно естественно: ведь все его персонажи – это все равно он сам: в разных ситуациях, настроениях и времени.

Василиса Зинякова, специально для MUSECUBE.
В репортаже использованы фото Наталии Судец, специально для MUSECUBE.


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.