Среди актеров Англии самая мрачная драма Шекспира пользуется дурной славой. Это суеверие имеет под собой плодородную почву. Каждую новую постановку «Макбета» преследовала череда трагических событий. Началось все в 1606 году, когда после премьеры, состоявшегося специально для короля Якова I на сцене лондонского театра «Глобус», внезапно скончался исполнитель роли леди Макбет – совсем молодой юноша Хэл Бриджес. Конечно, никто бы не связал его смерть с постановкой, но роковые события стали преследовать всех, кто решился коснуться истории о злосчастном шотландском короле.

Актеры во время сцен сражений и драк получали серьезные, иногда смертельные раны, в театрах случались пожары, а членов труппы поражали серьезные заболевания. Самым страшным доказательством существования проклятия могут служить беспорядки, устроенные ирландскими рабочими в 1849 году в нью-йоркском театре Астор Плейс во время спектакля. Недовольные своим положением, они устроили дебош, закидывая здание камнями, и пытаясь его поджечь. Национальная гвардия попыталась навести порядок, в результате чего погибло 25 человек, а около 120 было тяжело ранено.

Причину злого рока, преследующего попытки поставить трагедию можно объяснить просто. Некоторые историки утверждают, что Шекспир не был «добрым христианином», и, увлекаясь оккультизмом, вставил в реплики героев «Макбета» настоящие магические тексты. Нельзя с уверенностью утверждать, правда это или нет, одно можно сказать точно – именно такой, насквозь пронизанной недобрым колдовством получилась постановка «Макбет. Кино» режиссера Юрия Бутусова. Он и коллектив театра им. Ленсовета не испугались зловещей тени, окутавшей драму, и премьера спектакля состоялась 13 октября 2012 года, расколов публику на два лагеря: за и против нового прочтения классической трагедии.

Спустя полтора года, по — видимому, избежав жуткого проклятия, спектакль вновь эпатировал зрителей. Постановка прошла 8 февраля 2014 года на сцене родного театра им. Ленсовета в рамках ежегодного Санкт-петербургского фестиваля «Прорыв». Не случайно к названию шекспировской драмы добавлено еще одно слово — «кино». «Это связано с ощущениями, с какими-то чувствами. Конечно, это никакое не кино» — объясняет режиссер. Однако кино все-таки было. И не просто кино, а кино в стиле Артхаус.

Как и авторское кино, спектакль получился не для всех. «Кто-то прочтет эту книгу до конца, а кто-то закроет ее на первой же странице» — комментирует Юрий Николаевич побег некоторого количества зрителей во время первого антракта. Из тех, кто остался в зале, кто-то прочувствовал постановку всей душой, а кто-то, как многие поклонники артхаусного направления, ничего не понял, но проявил бурный восторг, найдя еще один способ отделить себя от «серой массы». Во всяком случае, любителям классики вряд ли придется по вкусу хаотично «нелинейное», по словам самого Бутусова, повествование.

Не подготовленный зритель быстро потеряет нить сюжета, недоуменно взирая на происходящее: сцены накладываются друг на друга, актеры меняются персонажами, вспышки света, громкая музыка, энергетика, бьющая через край, сбивают с толку, заставляя воздух в зале звенеть от напряжения. В этом «Макбете» колдуют не только вещие сестры – все участники действия творят страшный магический ритуал.
Черной магии – черный цвет. При работе над сценографией спектакля использовался принцип «черного кабинета», введенный К.С. Станиславским. Все рабочее пространство сцены оформляется черной тканью, которая не отражает свет. Игровое поле превращается в бесконечность, затягивая в себя зрителя. На таком фоне подчеркнуто ярко смотрится каждая деталь костюма, любой жест актера приобретет особенную значимость.

В том, что колдовство Бутусова оставит след в каждом зрителе, сомневаться не приходится. Кто-то придет в восторг, кто-то почувствует себя обманутым и раздраженным. Ясно одно: этот спектакль – настоящее искусство, пусть и искусство «не для всех».

Ира Калинина, специально для MUSECUBE

В репортаже использованы фотографии с официального сайта театра им. Ленсовета