«Мадам Бовари – это я!» – в середине 19-го века заявил Гюстав Флобер, автор романа о сентиментальной женщине, погрязшей в роскоши, приходящейся ей не по средствам, живущей своими мечтами о возвышенном. Эту же фразу повторяет он же уже в нашем веке, на Симоновской сцене театра Вахтангова устами Кирилла Рубцова.

Роман неожиданно воплощен в сценическом виде стараниями режиссера Ольги Субботиной: «Когда мы слышим название этого произведения — «Мадам Бовари» — нам представляется нечто заунывно-кружевное, очень дамское, слезливое, и — всё про любовь!

Но стоит сегодня перечитать роман Флобера, как вы с удивлением обнаруживаете невероятный лихой и даже чёрный юмор; великолепную галерею образов в гоголевских тонах, искромётные сцены…

«Копнув под Флобера», мы открыли для себя несколько особенностей — что автор (ныне безусловный классик!) был судим за этот роман уголовным судом; что Шарль Бовари был его… одноклассником! Да и ещё кучу всяких невероятных параллелей с сегодняшним днём, с русской литературой… 

Я не хочу выделять только Мадам Бовари, так как Эмма в романе не одна — вокруг неё муж, свекровь, дочь, да и вообще — всё провинциальное общество — всё это такое собирательное понятие «БОВАРИ».

Действительно, провинциальный дух, быт, засасывающий глубже болота – все это есть в спектакле. Вслед за постановкой «В ожидании Годо» здесь задействуются обе сцены нового пространства Симоновской сцены. Действие начинается в Амфитеатре со сцены суда над Гюставом Флобером. Это исторический факт: автора романа обвиняли в безнравственности его произведения. Жизнь реального прошлого и выдуманного романа сплетаются в спектакле в единое целое: художественный язык режиссуры Субботиной позволяет то погружать зрителя в роман, то возвращать его на скамью подсудимых вместе с писателем, то смешивать две реальности. Так Флобер, вспоминая о своем однокласснике Шарле Бовари, буквально садится с ним за одну парту, начиная таким образом роман.  Погружение в действие начинается с  потрясающего  кукольно-игрового пролога о детстве Шарля Бовари, которого просто великолепно исполняет Владислав Демченко, и его знакомстве с Эммой (Анна Дубровская/Наталья Масич). Зрителя аккуратно подводят к раскрытию образов двух этих героев, знакомят с ними таким образом, что просто не остается шансов не хотеть следить за их жизнью. Казавшиеся до спектакля чересчур книжными, они обретают человеческие лица. Вот окончена прелюдия, и всех: Эмму, Шарля и нас, зрителей, приглашают перенестись в Ионвиль, а именно – перебраться   в Камерный зал.

Переезд не оказывает должного эффекта на жизнь Эммы: она продолжает тяготиться провинцией и мужем. Эту ее усталость от быта, тягу к роскоши и красивым мужчинам при полном отсутствии уважения к мужу и дочери прекрасно передают обе актрисы, играющие в двух составах постановки. Но если у Дубровской Эмма Бовари слишком резка, жеманна и наиграна, то у Масич, в образе Бовари, проявляются и трагические черты.

Но даже несмотря на их живость и объемность, переживать хочется только бедняге и простаку Шарлю. Эмма, поначалу вызывающая сочувствие, начинает раздражать, так же как и ее любовники – легкомысленный Леон (Федор Воронцов), хитрец Рудольф (Кирилл Рубцов). И – как закономерный итог – ее жизнь заканчивается трагично. Финал особенно разнится по настроению с начальными игровыми сценами, чем дальше уводит нас разворачивающиеся действие, тем сильнее сгущаются грозовые тучи над Эммой.

Если взять за основу мысль, что все кругом – «бовари», то с особенной нежностью хочется отметить истинно провинциальных персонажей.  Это и «диктаторша» мать Шарля (Светлана Йозефий), и его весельчак-отец (Юрий Красков), и самодур-фармацевт Оме (Валерий Ушаков), а также несколько ролей, сыгранные Ольгой Гаврилюк (Вдова Дюбак, Хозяйка трактира, служанка Эммы). Второстепенные лица спектакля дают ему такую мощную подложку, на которой центральные образы выглядят еще резче, еще крупнее и правдоподобнее.

Финал безупречно красив. Бовари в белом порошке мышьяка, красный свет на сцене, печальный детский голос (Берта Бовари – Анфиса Кармадонова), без конца повторяющий уже мертвому отцу: «папа, иди обедать!». Становится внезапно ясно, что «бовари» — это болезнь, которая поглотила общество, и то, что роман был написан в середине 19-го века – еще не значит, что эта болезнь побеждена.

Юлия Зу, специально для Musecube

Фоторепортаж Константина Чубенко смотрите здесь

Фоторепортаж Юлии Солодниковой смотрите здесь

Фоторепортаж Ксении Логиновой смотрите здесь