Каждый может творить историю, но лишь великие люди способны ее писать.

Кто не грешил в любовной лихорадке,
Тому читать все это смысла нет,
Тому мои мелодии не сладки,
И для того я просто не поэт.

Возобновление этого проекта ждали многие: и те, кто успел посмотреть спектакли в прежней версии; и те, кто был наслышан о них ранее; и те, кто был рад новым ролям любимых артистов.

О вводе Владислава Кирюхина на роль Оскара Уайльда и Эмиля Салеса на роль Принца Продюсерская компания «Театрон» объявила ещё осенью — и на долгих 8 месяцев все замерли в ожидании.

Само название спектакля — «Портрет одной души» — наводит на мысль, что основной темой спектакля является сценическое воплощение романа Уайльда «Портрет Дориана Грея», однако либретто Натальи Сажиной и стихи Татьяны Белянчиковой перенесли на сцену музея Высоцкого 20 мая 2021 года также героев сказок «Роза и Соловей», «Счастливый принц» и даже автобиографичную «Балладу о Редингской тюрьме».

Как и в первой версии спектакля, здесь работали также режиссёр-постановщик Дмитрий Белянушкин, балетмейстер Наталья Фиксель и художник Ольга Журкова.

Для зрителя, знакомого с биографией и творчеством писателя викторианской эпохи, спектакль удивительно точен:
— из окна камеры писателя в Рединге действительно был виден холм (на нем-то и повесили героя баллады);
— Оскар действительно был эстетом и пристально следил за своим внешним видом (пожалуй, он нашёл бы способ элегантно выглядеть и в тюремной робе, однако лаконичный монохромный образ с безупречно выглядывающими из-под рукавов пиджака манжетов белоснежной рубашки поразил в самое сердце!);
— тюрьма действительно поменяла отношение Уайльда к жизни и любовным историям…

И тем ценнее то допущение, что легло в основу этого спектакля: взору зрителя явился опустошенный трагедией писатель с израненной душой, который именно в тюрьме — здесь и сейчас, в отсутствие писчих принадлежностей (что было зафиксировано в приговоре суда) — творил и «раскрашивал» своих героев. И Оскар Владислава Кирюхина делал это так тактично, бережно и безнадежно, что было абсолютно неважно, что на самом деле сказки и роман были написаны любимчиком публики и света задолго до рокового стечения обстоятельств, и что балладу по выходе из тюрьмы он не мог подписать собственным — известным всему миру — именем, а потому подписал его тем «номером» безымянного арестанта, что слышал в свой адрес на протяжении двух лет каторжных работ — С.3.3. (крыло С, третий этаж, третья камера).

Второе (более чем понятное отступление от канона и текстов Уайльда): за основу одной из сюжетный линий взята та редакция «Счастливого принца», где есть Ласточка (а не Стриж или Скворец) — действительно, было бы излишне, пожалуй, педалировать тему «непристойного поведения», из-за которой Оскар и оказался в тюрьме, в то время как Ласточка (в исполнении Юлии Чураковой) первой появляется в воображении Оскара, она будто придаёт ему сил жить, «писать», преодолевать боль от бытия собою и понимания, что «вся эта жизнь отравлена любовью», именно с Ласточкой у Оскара особая эмоциональная связь, и к Ласточке в том числе применимы слова другой героини: «Любящая женщина немного знает, но много чувствует». Ласточка так любит любовь, что чувствует и своего создателя, а потому транслирует в зал созависимость.

Вообще, тексты спектакля о любви, которая всегда причиняет боль —
«Но каждый, кто на свете жил,
Любимых убивал,
Один — жестокостью, другой —
Отравою похвал,
Трус — поцелуем, тот, кто смел,
Кинжалом наповал» —
наполнены удивительным трепетным отношением к самому Оскару Уайльду и очень тесно (порой неожиданно, но каждый раз очень органично) переплетают разные его произведения.

Все героини находятся словно на разных ступеньках понимания любви как процесса: помимо вышеупомянутой Ласточки — Хэтти (Екатерина Новосёлова-Волкова — у которой тоже 20 мая была премьера!), Глэдис (Ольга Беляева) и Роза (Евгения Авлеева) — любят и позволяют себя любить, они холодны и порочны, они обозлены от той любви и даже готовы убить — причём во имя чужой любви. У их любовей разные символы — и в камерном спектакле с минимальным количеством реквизита и декораций этот момент отлично продуман и показан. И одна из финальных картинок: Уайльд, бессильно опирающийся на чемодан, где стоят сброшенные туфли Ласточки и никчемная красная роза — просто на разрыв!

Оскар в спектакле практически никогда и ни с кем не вступает в прямой диалог, он направляет своих героев жестами, мимикой, он незримо присутствует и сопереживает своим героям, но позволяет им участвовать в их собственных судьбах — и ровно, как и зрители в зале, он порою недоумевает и удивляется поступкам и словам недалекого Принца (Эмиль Салес), влюблённого Студента (Владислав Юдин), приносящего себя в жертву ненужной любви Соловья (Денис Котельников) и язвительного мефистофельского Генри (Максим Заусалин). Уайльд, словно силой своего воображения, меняет самого себя и тем самым изменяет этот мир, ведь “реальность – лишь разновидность вымысла”.

Невозможно не отметить, что среди других работ и ролей Владислава Кирюхина есть и созидающий творец, и разрушающий негодяй, однако здесь, в «Портрете», найдены совершенно иные оттенки характеров героев, кардинально отличаются и точки соприкосновения с прочими персонажами.

Внутренний мир человека слишком отличен от мира внешнего, и самовыражение возможно лишь в тех же формах, в каких существует искусство: посредством созданного образа, роли, масок — и все герои спектакля, за исключением Оскара, прячут порой лица за масками: те скрывают истинные помыслы и искажают голоса.

Именно через взаимодействие со всеми этими героями раскрывается душа самого Оскара — душа, которая требует драматических высот и верных нот.

Верные ноты Оскара должны быть исполнены в том числе на коленях с заведёнными наверх и за спину руками — спектакль начинается сценой суда, где души библиофилов неминуемо впадают в священный ужас при визуале оглашения приговора…

Верные ноты всех артистов без исключения не искажены и не могут быть поправлены привычной техникой и руками специалистов звукоцеха — спектакль играется без микрофонов под живой аккомпанемент самого композитора «Портрета одной души» Олега Михайлова, который известен мюзикловому сообществу также, как автор «Песчаного словаря». Поклонники Владислава Кирюхина знакомы с Олегом Михайловым по песне «Красный сектор», которую Владислав записывал в разгар карантина 2020 года в благодарность врачам Института скорой помощи им. Склифосовского.

Удивительно, на самом деле, почему к автору таких сильных композиций все ещё не стоят очереди на написание новых мюзиклов!

Музыка, плывущая прямо из-под подушечек пальцев композитора, очень точно дополняет те мысли, сомнения и решения, что Оскар «озвучивает» по ходу действия, наделяя героев своих произведений все новыми и новыми желаниями, поступками, вдыхая в них жизнь и заставляя — ни проронив ни слова — исполнять сложнейшие партии, напомним, — без микрофонов!

„Между капризом и вечной любовью разница та, что каприз длится несколько дольше» — писал Уайльд, и трагедия камерного мюзикла такова, что писатель приводит своих героев к неминуемой гибели во имя самокопания и возрождения своей души: один за другим уничтожены Соловей, Роза, Ласточка, все мы помним об участи Принца и страданиях Глэдис и лорда Генри. И спектакль удивительным образом выходит на новый виток бытия: сцена суда с приговором пуританского общества викторианской Англии плавно приводит нас к самосуду Оскара: «Поймал нас всех в ловушку грех, не выйти никому.»
Ведь раскаяние, по мысли Уайльда-философа, может изменить прошлое человека, превратив все дурное в прекрасное, а любовь – спасти самую пропащую жизнь, сделав ее достойной и исполненной смысла.

Удивительно, но довольно мрачный по сути своей спектакль, доказывающий, что любовь в этом мире — зло, не оставляет дурного послевкусия и печали, напротив, присутствует некая обнадёживающая грусть, ведь «смотреть на что-то, далеко не то же самое, что видеть; не видишь ничего, пока не научишься видеть красоту».

Красоты — во всех смыслах — показано в избытке.

Ольга Владимирская специально для Musecube
Фотографии Анастасии Фолманис можно посмотреть здесь