«Я готова!» — говорит Ксения и переступает рука в руке с Ангелом Смерти через порог в неизвестность. «А я не готова!» — твержу я себе полтора часа, сидя в бархатном кресле Александринского театра. Я не готова объять то, что хотят мне вложить в мою измученную голову. Я не готова к такому слишком осязаемому образу с детства знакомой святой. Но ведь любая личность за давностью лет мифологизируется. И к часовне Ксении Блаженной стекаются реки новых страждущих — страждущих сказки, волшебной палочки, алгоритма счастья… И очень немногие идут к живой Ксении, к Ксении-человеку.

Вадим Леванов — драматург и прозаик, по пьесе которого поставлен спектакль «Блаженная Ксения», был личностью весьма сложной и амбивалентной, к тому же имел в своей жизни трагическую историю любви. И кто знает теперь, какое место занимала она в нем? Возвеличивала ли? Убивала ли? Может быть, и поэтому тоже вопросы человеческого/божественного, любви/обмана так жестоко и больно бьют каждым словом со сцены.

«Клеймы» сюжета выстраиваются в привычные картины жития святого, традиционно созвучные евангельским. Ксения — молодая дворянка двадцати шести лет остается вдовой после смерти любимого мужа Андрея Федоровича Петрова — военного по должности и певчего при дворе. Он уходит без причастия и раскаяния. Именно в этом месте начинает проявляться двойственность природы: Ксении как человека с ее горем и тоской по умершему любимому и Ксении — будущей святой, с ее ужасом понимания невозможности покаяния после смерти. Ксения раздает все имущество и выбирает для себя путь тяжелейший — юродство, таким образом желая отмолить мужнину душу, отдав всю себя в залог. Читая житие, мы видим яркие, полные благодарности и восхищения картины подвигов святой со вскользь упомянутыми моментами возможных физических страданий. Возможных, потому что надежда на ангельское крыло, укрывающее от холода и зноя по-детски греет сердце и не дает углубиться в тот ад на земле, который по-настоящему испытала эта любящая женщина. Дождь, льющийся с потолка, стук градин, падающих на сцену, мокрый платок на голове актрисы, ее красные от холода руки — попытка хоть как-то «пробрать» зрительскую зону комфорта.

Но ведь это только одна сторона. Житие внешнее. Природа духовная. Вне времени. Ведь для Бога времени нет. И поэтому эпохи в спектакле перетекают как смола, застревают на декорациях, выглядывают одна из-за другой, смеются в лицо. Но Ксения жила во времени и 45 лет несла служение на земле. Вот тут автор начинает свое главное исследование природы человеческой, фантазирует как могла выглядеть женская судьба замужней Ксении-дворянки. Все ли так гладко? На духовном пути судьба сводит ее с красавицей Катериной — подвыпившей проституткой, запутавшейся и несчастной, как выясняется, бывшей любовницей ее покойного мужа. Нет. Такого не может быть! Не понести это! «Зачем Ты оставил меня, Отче?» — говорит Христос-человек, измученный страданиями. «Как же так, Андрей Федорович!» Что творится в душе этой земной женщины, отдавшей ради своей единственной любви всю себя? «Ради чего?» — немой вопрос в глазах героини чудесной актрисы Анны Блиновой. «Ради чего?» — повис вопрос в притихшем недышащем зале. И тут новая точка отсчета. Нет — точка невозврата. Или — или. И Ксения выбирает прощение и любовь. «Разве можно так любить?» — спросит позже у Ксении явившийся ей во сне Андрей Федорович. «Просто я любила тебя больше, чем жизнь», — легко ответит ему она. И дальше будет искушение — разговор с сатаной. Но что теперь сатана… Что теперь серые стены, провоцирующие клаустрофобные страхи, надвигающиеся медленно и неминуемо на всех нас, уже немного причастных к небесному, отмоленных, не одиноких. Если кому-то приходилось быть на Пасхальной службе, он знает то мгновение, когда в темном храме за алтарными воротами вдруг вспыхивает свет и спустя несколько секунд, ворота распахиваются под возглас «Христос Воскрес!». Так вот, то самое мгновение каким-то чудесным образом воссоздано в спектакле. И стены-декорации, буквально лишающие тебя воздуха, превратившись в крышку гроба, так же стремительно преобразуются в алтарь. И его ворота готовы распахнуться.

«Знай! Смерти нет. Сказано: Любовь сильна, аки смерть. Так и смерть — любовь есть. Для тебя небытия не будет. Жизнью своею в мире сем стяжала ты себе жизнь вечную. Немногим такая благодать даруется — в двух мирах обретаться. Но тебе — дадено. И впредь — всем сирым да убогим, страждущим и просящим — благоволить и сострадательствовать, подсоблять — исцелением, предостережением ли…Иди! Я обниму тебя! Объятие. Темнота.

Лена Ле специально для Musecube

Использованы фотографии с официального сайта Александринского театра