Хочешь не хочешь, а война все равно теперь в каждой жизни.
И в чьей-то трусости, и в чьей-то храбрости,
и в чьих-то попытках жить как ни в чем не бывало.

К. Симонов «Двадцать дней без войны»

Будущей весной мы встретим восьмидесятилетний «день рождения» Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Театр Советской (ныне Российской) армии не мог пройти мимо этой даты и подготовил силами режиссёра Марии Федосовой и команды артистов театра и детской студии театрального творчества сценическое воплощение знакового произведения Константина Симонова «Двадцать дней без войны» — второй части трилогии под общим заглавием «Так называемая личная жизнь».

Большинству из нас повесть «Двадцать дней без войны» знакома по кинофильму Алексея Германа, главные роли в котором сыграли Юрий Никулин и Людмила Гурченко. Главный герой, по сюжету, помогает перенести на экран свой рассказ, что без известных правок и купюр невозможно (собственно, так поступил и Герман). Театр же попытался сохранить для зрителя текст первоисточника почти без изъятий. Пожалуй, это было не так обязательно и не слишком полезно для спектакля: при сравнительно небольшой продолжительности (около двух часов без антракта) действие ощущается как затянутое и перегруженное статичными разговорами.

Делу помогает, отчасти, использование видеопроекции, благо речь в повести идет о работе автора над экранизацией фронтового очерка: мы видим «пробы» актрис на роль погибшей связистки, кинохронику реальной атаки, отдельные фразы «почерком писателя» на экране-заднике сцены. Однако по большей части экран «молчит». А ведь военный корреспондент Лопатин – лирический герой Симонова – провёл свой короткий отпуск без войны, но никак не вне ее. Вот этого погружения в военную жизнь, в тыл Великой Схватки – на мой взгляд, в спектакле не случилось.

Поколению зрителей, для которых делал свою картину А. Герман, не нужно было напоминать о войне: они ее пережили лично, начиная с фронтовика Никулина. И тем не менее «собственно войны» в фильме очень много – в воспоминаниях Лопатина, в трудном быте тылового зимнего Ташкента под новый, 1943 год. Современной публике нужно больше аутентичной наглядности, чем гимнастёрка на главном герое и граммофон в жилье его бывшей супруги.

Впрочем, артисты очень стараются выразить через себя всё, что пережили персонажи в своей так называемой личной жизни. Ведь в эпоху великого потрясения всякая личная жизнь и вправду не совсем личная. Люди расстаются, встречаются вновь и знакомятся, сожалеют о прошлом и надеются на будущее – но все их чаяния сливаются в главном: ожидании и работе на будущую победу.

Особенно достоверными получились Лопатин – Андрей Кайков и старая актриса Зинаида Антоновна – Алиса Богарт. Их пикировка на тему «есть ли упоение в бою» — один из центральных эпизодов спектакля. Отмечу еще эмоциональную работу юной Александры Шапиро, исполнившей роль Нины, дочери Лопатина. Пронзительно сыграл роль «труса» Славы Константин Днепровский.

На поклонах к труппе обратился сын Константина Симонова, вместе с сестрой присутствовавший на премьере. Он особо отметил факт, что в спектакле правильно процитировали стихотворение «В землянке», традиционно исполняемое не совсем точно. У автора последняя строчка звучит так: «Мне в холодной землянке тепло от моей негасимой любви».

Любит ли кто-то нас – это чужой выбор. Любить самим – родину, друзей, семью – наша единственная в жизни заслуга и награда.

Елена Трефилова специально для MuseCube

Фотографии Ирины Ефремовой можно увидеть здесь