что ты посылаешь вопрошать Веельзевула,
божество Аккаронское?
За то с постели, на которую ты лег,
не сойдешь с нее, но умрешь».
4-ая книга Царств, 1:6.[/quote]
Веельзевул, божество Аккаронское, чье имя в переводе с древнееврейского языка означает «Повелитель мух», – чудовище, косвенно ставшее главным действующим лицом в ключевом романе двадцатого века «Повелитель мух», написанном английским писателем Уильямом Голдингом в середине пятидесятых годов. Этот символ злых духов, сатана, проявляющий себя там, где нет порядка, ознаменовал конец света, анархию, аллегорию ядерной войны. Книга Голдинга, своим мощным гуманистическим посылом выражающая одновременно подтверждение аксиомы Ницше «Бог умер» и протест против нее, стала популярной еще при жизни писателя, найдя свое отражение в киноэкранизациях и театральных постановках. В Ленинграде в 1986 году прогремел одноименный спектакль Льва Додина по инсценировке Найджела Уильямса, где главные роли играли Петр Семак, Владимир Осипчук, Сергей Бехтерев, Игорь Скляр, Григорий Дитятковский. Тот «Повелитель мух» прекратил свое существование в девяностых, прекрасные декорации, созданные художником Давидом Боровским из обломков настоящего самолета, расхитили, но некоторые зрители до сих пор со слезами вспоминают ту первую версию. Она была катарсисом, развернувшимся на фоне Афганской войны.
Сейчас царит эра информационных войн, имеющая под собой все ту же скорбную цель объявить охоту и уничтожить, поэтому страшная притча об английских мальчиках, которые после крушения самолета остались одни на необитаемом острове, не теряет своей злободневности. Зная это, Лев Додин в 2009 году воссоздал «Повелителя мух» уже в Петербурге, на той же сцене МДТ, с декорациями, правда на этот раз бутафорскими, и с другим молодым составом. Роль Ральфа, мальчика-лидера, приверженца правил и порядка, досталась Алексею Морозову; роль Джека, вождя племени охотников, сформированного из церковного хора, играет Владимир Селезнев; а Хрюшу, умницу-толстяка, исполняет Александр Быковский.
По сюжету группа из тринадцати спасшихся ребят выбирает главным на острове Ральфа, первым нашедшим мегафон и сумевшим им воспользоваться (в оригинале у Голдинга была раковина). Ральф, благовоспитанный и сообразительный, призывает всех поддерживать костер, чтобы по заметному с моря дыму их могли спасти. Но детский коллектив является прямым лекалом взрослого, в нем тоже существует зависть, гордыня, злость, но, главное, просыпается главный ненавистный Зверь, требующий приносить в жертву других.
Инсценировка Найджела Уильямса немного сокращает первоисточник, в бОльшей степени сосредотачиваясь на вопросах превращения человека в неуправляемого дикаря, поэтому в спектакле преобладают сцены, обладающих зрительно-психологическим воздействием. Лейтмотивом проходят церковные песнопения, исполняемые а-капелла, такой своеобразный реквием, похоронный марш по уходящей цивилизации.
Ключевым и поворотным моментом как книги, так и спектакля, становится первое убийство: Джек, выйдя на охоту, со второй попытки перерезает горло свинье, тем самым открывая дорогу первобытным животным инстинктам и моральной деградации. По задумке режиссера, из обломков самолета на сцене появляется настоящий поросенок, но на это живое, визжащее существо рука мальчиков не поднимается. То, первое убийство, остается за кадром, последствия его проявляются идеально нарезанными кусочками жареного мяса и дымом, заполнившим площадку. Играя с формой и объектами, Додин придает действию нарочитую эстетику, выводя из фокуса, наравне с убийством свиньи, и убийство мальчика-пророка Саймона (Станислав Никольский), и убийство Хрюши.
На сцене нет ни хаоса, ни беспорядка, напротив, все ранжировано, все ритуальные действия и танцы, исполняемые вокруг воткнутой в землю палки со свиной головой (Зверь, Повелитель мух), синхронны. Маршеобразный речитатив и хоральные песнопения звучат в унисон. Это выглядит страшнее, мощнее и пронзительнее, чем анархия. Из одичавших ребят рождается племя охотников, оно выбирает вождем Джека и отрекается от мира морали, подчиняясь закону, схожему с законами нацистской Германии. Кажется, что в группе этих мальчиков все нацелено на подтверждение собственного превосходства и уничтожение своих внутренних бесов путем примитивным и пошлым: ритуальным убийством.
В «Повелители мух» Додина обнажается тот редкий случай, когда не хочется оценивать актера отдельно от роли, а созданный общий хор намеренно поглощает все признаки актерской индивидуальности, помогая расставить акценты на особенном психологизме героев Ральфа, Джека, Хрюши и Саймона. Именно поэтому в финале спектакля, когда Ральф, спасающийся от пожара на острове, видит перед собой взрослого, он верит не его военной форме, а лицу (его тоже играет Владимир Селезнев). Страшная сущность человека, его внутренний Веельзевул для Ральфа оказывается горькой доминантой.
Елена Бачманова, специально для MUSECUBE
В репортаже использованы фотографии с официального сайта Малого Драматического театра
Добавить комментарий