В эти погожие осенние дни петербургские театралы наслаждаются программой фестиваля «Балтийский дом», выбирая самые разнообразные спектакли по своему вкусу. 6 октября на зрительский суд был вынесена постановка великого Эймунтаса Някрошюса «Мастер голода». Сценическую версию новеллы Франца Кафки представил театр «Мено Фортас» (Вильнюс, Литва).

В основу полуторачасового спектакля легла притча о легендарном Голодаре – мастере голода, обладавшего уникальным умением отказываться от пищи на долгие сорок дней. Это было и его непревзойденное искусство, и неотвратимое проклятие, и величайшее счастье, и невыносимая мука. Ничего другого Голодарь не умел, и жизнь свою прожил в лишениях. А затем искусство голодания наскучило публике, она стала искать новых ярких развлечений. Голодарь закончил свои дни в грязной цирковой клетке, тщетно ожидая возвращения былого интереса к его таинственной фигуре.

Нетрудно догадаться, что в этом кафкианском сюжете прослеживается одна масштабная метафора, и мифический Голодарь есть воплощение Художника и Творца. Все его мытарства, страдания, поиски, разочарования – тернистый путь человека искусства. Тяготы существования, мучительное внутреннее самокопание, переходящее в саморазрушение, блеск и нищета, равнодушие толпы, быстротечность времени, несправедливое забвение. Эти сквозные линии составляют единую ткань сюжета и неминуемо заставляют зрителей погружаться в размышления на серьезнейшие темы. Вроде бы, и нет в данной истории чего-либо откровенно мрачного или депрессивного (чем так славен Кафка!), но глубина поднимаемых автором тем оказывает на публику мощное воздействие, и равнодушным остаться попросту нельзя.

Но все это – о Кафке. А что же режиссерское видение маэстро Някрошюса? Случаен ли выбор именно этого материала для постановки? Сложно сказать наверняка. Пожалуй, все же не стоит видеть в «Мастере голода» пессимистичную рефлексию на тему собственного творческого пути. Нет в этом спектакле и предостережения всем тем, кого так манит тот самый заветный путь искусства. Одна лишь умеренно циничная констатация факта: творчеству следует подчинить всю жизнь без остатка. Оно ничего не обещает, но ты не можешь иначе. Тот самый метафизический неутолимый голод, неискоренимый внутренний зов движет тобой, управляет твоей жизнью, подчиняет себе. Ты раб своего голода, но такова твоя судьба. Другого не дано.

Постановка наполнена каким-то невыразимо волшебным воздухом, и словно бы из ниоткуда возникают все новые и новые образы. Художественные приемы просты и понятны, но простота эта – великого свойства. Самая высшая проба, самая кристальная чистота. Строгий нарочитый минимализм в словах и жестах – ничего лишнего, вычурного, неумеренного. Истинно спартанский дух на театральных подмостках, выверенный лаконизм действия. Шедевр как он есть. Зрителям остается только поражаться мастерству актеров и режиссерскому гению покойного Някрошюса. И после финальных оваций предаваться размышлениям о неистребимом голоде, который, безусловно, знаком каждому.

Марина Константинова, специально для Musecube