…И, повинуясь притяжению земли,
Лежу — так больше расстоянье до петли.
И сердце дергается, словно не во мне.
Пора туда, где только «ни» и только «не».

В. Высоцкий

После мюзикла «Чайка» стало очевидно, что Чехов остаётся самим собой в любой форме, если его текст и мысли улавливает и выносит на сцену талантливый коллектив. «Вишнёвый сад» ставила «старая Таганка» (Демидова, Высоцкий, ну вы понимаете) вполне классически, насколько я могу судить по сохранившимся записям. А новая «старая» Таганка – театр под руководством И. Апексимовой – творческим зажиганием Юрия Муравицкого «урезала» шоу «Вишнёвый сад. Комедия» в жанре буффонады-кабаре-стендапа. Слышу, как эту страницу закрывают адепты традиционного подхода к классике на театре. Хотя, строго говоря, котурны, мантии и декламация – атрибуты театра самого что ни на есть исконного, греческой трагедии. Ну и комедии, конечно. Антон Павлович не шутки шутил, относя свои пьесы к этому разряду драматургии. Так что сегодня на Таганке кому-то из зрителей, может, и сломали шаблон, но это хороший перелом: после него, есть надежда, всё срастётся правильно наконец.

В школе ведь нас учили как: Чехов – прогрессивный писатель. Иначе бы в программу по литературе не попал. Ничего, что он в 1904 году уже умер и никакого отношения к революционной борьбе не имел. «Русские леса трещат под топором» говорил? О яслях и читальнях от лица Пети Трофимова интересовался? Чехов наш, запишите домашнее задание.

А он, может, эти речи вставил в текст, потому что – ну, вот такие речи произносили тогда сплошь и рядом «прогрессивные» бледные юноши со взором горящим. Не претендуя на академическое знание, ручаться не буду, но допускаю всякое. Так что и Петю можно из «идеологов» обсуждаемой пьесы попросить на выход, и Лопахина из двигателей прогресса в сторону капитализма в России подвинуть. Главными же героями спектакля становятся сестра и брат Гаевы – Любовь (в замужестве Раневская) и Леонид. Она искалечена нравственно и разбита трагедией своей жизни: смерть мужа, гибель маленького сына, несчастливая страсть за границей… Вполне оправданный повод для дивертисмента как стиля жизни: иначе сойдёшь с ума и погибнешь окончательно. Окружение Раневской волей-неволей подхватывает эту манеру, в спектакле вы найдете и стендап Епиходова, и куплеты Симеонова-Пищика, и клоунаду Ани, и… бессмысленно перечислять, даже Лопахин – и тот то и дело падает с каната, сваливаясь (по замыслу постановщика) то в нарочитую грубость, то в приторное кривляние. Никто, однако, не находит это неуместным: таков здесь общий тон, коробящий только одного человека – Гаева.

В школе же нас учили: Гаев – пустой резонёр, бездельник и растратчик, да и вообще глупец. Да, умом, практической смекалкой он, безусловно, не блещет (а судьи кто?). Но его «рацеи» произносятся от чистого сердца, он искренне пытается хлопотать по делам сестры, племянниц – своей семьи, оказавшейся (ну да, общими усилиями) в тупике. Почему все велят дяде замолчать? Потому что он говорит вслух то, что другие чувствуют и сами, но произнести страшатся. Воспеть уходящую натуру – дом, сад, утраченный образ жизни – значит, признать, что упущено главное и жить незачем. Чтобы такое признать, нужно обладать мужеством. Мужеством принять как факт: наши поступки непоправимы, но стать осторожнее – не в наших силах.

В финале спектакля герои вдруг «переигрывают» всё свершившееся – на секунду всё становится хорошо, как будто возможно испытывать только те желания, которые не идут вразрез с чужими, как будто любят только взаимно, а полезные советы принимают благодарно и вовремя. Комедия… Но вдруг они не сумели – а у нас получится?

Сегодня играли: Любовь Андреевна Раневская — Ирина Апексимова, Варя — Инна Сухорецкая, Аня — Дарья Верещагина, Леонид Андреевич Гаев — Александр Резалин, Ермолай Алексеевич Лопахин — Алексей Гришин, Пётр Сергеевич Трофимов — Олег Соколов, Борис Борисович Симеонов-Пищик — Сергей Ушаков, Шарлотта Ивановна — Любовь Селютина, Семён Пантелеевич Епиходов/прохожий — Роман Колотухин, Дуняша — Надежда Флёрова, Фирс — Сергей Векслер, Яша — Павел Лёвкин. Каждый на своём месте блеснул точной гранью, и чем дальше – тем точнее и ярче будет этот блеск.

Елена Трефилова специально для Musecube

Фотографии Маргариты Затонских можно посмотреть здесь
А фотографии Наталии Каминской — здесь