Гоголи бывают разные. Это я к тому, что одно и то же произведение великого писателя может вдохновлять совершенно по-разному. В обширной творческой биографии Артема Бибилюрова это уже не первая «Женитьба». Своеобразный почерк режиссера не так давно мне удалось поизучать на спектакле «Собачье сердце. Преображенский» в Театре «Булгаковский дом», однако, «Женитьба» в Театре Иллюзии 1 ноября попала, что называется, в самое сердце.

В этом театре у меня есть особая любовь — музыкальная прелюдия. В ней, как правило, уже таится подсказка, в какой стилистике ждать спектакль. Перед премьерой «Женитьбы» рояль Вадима Ганкина и скрипка его очаровательной коллеги радуют зрителей русскими народными песнями. Значит, что-то похожее услышим и в спектакле. Забегая вперед, скажу, что мои предположения оправдались. Но как!

Спектакль без лишней скромности можно назвать феерией. Как же талантливо яркие, колоритные, немного сумасшедшие персонажи обыгрывают лаконичность белого сценического пространства, созданного сценографом Елизаветой Егоровой, с его ломаными линиями, черными проемами дверей и окна, в котором и исчезнет в финале трусливый жених Иван Кузьмич Подколесин. Вместо пестроты декораций в спектакле очень талантливо работает свет. Мои комплименты художнику по свету Светлане Назаровой.

Загадочное появление Агафьи Тихоновны из глубины туманного сна задремавшего Подколесина с одной стороны — физическое воплощение его навязчивой идеи, с другой — попытка убедить самого себя в необходимости жениться. Существовавший прежде в моем сознании стереотипный образ Подколесина мгновенно исчезает при виде худощавого, высокого Олега Тарасова, его распахнутого халата, полотенца вокруг головы и босых ступней, которые он отмачивает в тазике и усиленно скребет щеткой. «Быть можно дельным человеком…» Подколесин, как ни странно, похож на записного модника. Белый фрак и цилиндр на нем смотрятся вовсе не комично, в его образе, скорее, присутствуют черточки индивида-одиночки, привыкшего к определенному укладу жизни и опасающегося любых перемен. Просто характер у него такой, вся жизнь в сомнениях и терзаниях. Как же не хочется этих проклятых перемен, а ведь жениться то все-таки нужно, вот уже и сваха месяц ходит!

Про сваху разговор особый. Юлия Малинина создала из гоголевской Феклы Ивановны маленький сценический шедевр. Хотя почему же маленький? Ее сваха, подвижная, как ртуть, вертлявая, громогласная и немного нелепая, врывается на сцену, как вихрь, с частушками, прибаутками, странной пляской, сумкой с кочаном капусты и банкой соленых огурцов и при этом неизвестно откуда прибившейся к ее наряду изящной тростью. А как она талантливо «прячется» от Кочкарева (Павел Ремнев), забираясь на постамент и уморительно копируя статую «Дискобола»! И вот такую талантливую профессионалку Кочкарев вздумал победить, решив собственноручно женить приятеля? Или все же отомстить Фекле Ивановне за свой неудачный брак? В любом случае, как мы знаем, несмотря на все его титанические усилия, ничего у него не вышло.

Уж как вдохновенно, при помощи верного слуги Степана (Николай Мальцев) он расписывает Подколесину все прелести женитьбы, уж как уговаривает вечно сомневающегося и нерешительного приятеля… Наконец уговорил! Едут.

Чудесный момент и одна из блестящих режиссерских находок спектакля, когда уход потенциального жениха и сопровождающих лиц под песню «То не ветер ветку клонит» плавно превращается в ожидание потенциальной невестой долгожданного замужества под ту же песню.

Агафья Тихоновна (чудесная Наталья Васина) с ее румяными щечками, соблазнительными формами, глуповатым полуоткрытым ротиком, круглым личиком и трогательными панталончиками, всем своим видом воплощает ожидание принца. А уж Фекла Ивановна ей припасла! И добро бы одного принца, а то целых четыре, не считая купца Старикова (Артем Леонов), которого всячески советует тетушка Арина Пантелеймоновна (Светлана Варецкая-Загородняя). Нет, нам купца не нужно, дворянина подавай!

Женихи в любой постановке гоголевской «Женитьбы» — своеобразное актерское состязание, кто смешнее их изобразит. Каждый раз гадаешь, какими же они будут, эти великолепно выписанные великим писателем персонажи? И артисты Театра на Перовской блестяще расправляются с этой троицей. Характеры незадачливых женихов переданы с бездной фантазии и гротеска.

Иван Павлович Яичница (Виктор Никитин) хоть и не настолько тучный, как о нем говорят, зато его меркантильные соображения по поводу приданого видны невооруженным глазом. Да он их и не скрывает, а наоборот, талантливо нам демонстрирует, обходя, как «воевода дозором» свои потенциальные владения.

Балтазар Балтазарович Жевакин (Олег Жуков) вызывает своими россказнями о Сицилии и «петушьей ногой» приступы смеха, но при этом и острую жалость. Его соответствие всем признакам любимого гоголевского типажа «маленького человека» передано актером филигранно. Как же не везет бедному Жевакину, уже семнадцатая невеста! Что же в нем не так? Пойти, что ли, домой, стишки почитать?

Никанор Иванович Анучкин (Владимир Витан) потряс меня своим балетным выходом. Весь его образ доморощенного денди с серьгой в ухе и кудрявым паричком настолько нелеп и смешон, что даже очарователен.

Кстати, костюмы в спектакле помогают раскрытию образов, возможно, не меньше, чем актерская игра. Тут фантазия художника разгулялась по полной! Взять хотя бы ряды оборочек на узком платье свахи, которые она поправляет таким своеобразным жестом, что он сразу задерживается в памяти. При этом ее костюм снабдили строгим кожаным оплечьем и нахлобучили на голову забавную косицу-бублик. Восторг!

Тетушка в пышном сиренево-розовом кринолине, Кочкарев в замшевом терракоте, Дуняшка (Мария Филиппович), похожая одновременно на горничную и на старшеклассницу, невозмутимый Степан в уютных носках, ну, и, конечно же, женихи!

Фалды фрака Яичницы и в самом деле напоминают очертания яичницы на сковородке, да и по цвету он соответствует: весь желто-белый, а рядом художественно заплатанный мундир Жевакина, который никакими перелицовками уже не спасти и его антипод — одетый с иголочки, манерный франт Анучкин, в забавном камзоле с баской.

Молодая пара предстает во вполне понятной единой стилистике — белый фрак, черные канты, жабо и малиновые отделки у Подколесина, и белое платье с такими же черными кантами на Агафье Тихоновне. Полный комплект для венчания. Только фату надеть, и готово. Но перед тем, как фата на невесте все же появилась, было очень много прекрасных моментов: и удалая пляска под «Люли-люли» с дудками, трещотками и огромным барабаном в руках Кочкарева, и томное гадание на женихов с классическими сомнениями, кого же выбрать, разве что нос одного приставить к губам другого? И разговоры между Агафьей Тихоновной и Подколесиным «о важном», и их поочередный выход к микрофону в качестве солистов. Мощные выступления!

Много чего было в спектакле, не случилось только самой женитьбы. Но это уж они не виноваты, так им Гоголь завещал. Внезапный душевный подъем Подколесина прошел так же быстро, как появился, «От зари до зари» он петь перестал и, как положено, сиганул в окошко. Теперь ищи, свищи его, хоть с фонарями, хоть со свечами. Несчастную опозоренную Агафью Тихоновну жаль, конечно, но спектакль оставляет такое приятное послевкусие, что сожалеть не хочется вообще ни о чем. Даже появляется мысль посмотреть его еще раз, а такое со мной бывает редко. Тут случилось.

Наталья Романова специально для MUSECUBE
Елена Клюевская, полный фотоотчет по ссылке