Арфа в сознании людей воспринимается как инструмент волшебный, присутствующий в сказках и мифах. 30 июня в Малом зале Санкт-Петербургской академической филармонии имени Д.Д.Шостаковича у публики будет возможность насладиться живым и трепетным звучанием инструмента. Под тонкими и чуткими пальцами Александра Болдачёва музыкальное тело арфы оживёт звуками, подобными напевам сирен, завораживающими одиноких путников и проникающими глубоко в сердца и души.
В перерыве между гастролями Александр выделил время для интервью с Musecube, в котором поведал читателям о своем становлении как музыканта, жизни за границей, поисках вдохновения и важности поддержания дружеских и родственных отношений в любых ситуациях.

— Александр, Вы родились в городе на Неве. Атмосфера Петербурга сказалась на вашем восприятии искусства и себя в искусстве?

— Мне кажется, что атмосфера Петербурга влияла на деятелей искусства все 300 с лишним лет его существования. Все детство я провел в этом городе, и очень многое, из его духовной наполненности, отразилось и на мне: не только в плане искусства, но и на жизни в целом. Весь город — череда эмоций, чувств, воспоминаний, истории и любви. И, несмотря на то, что я объездил очень много стран, городов, Петербург остается одним из моих самых любимых мест на Земле.

— Из какой Вы семьи? Какую роль семья сыграла в вашем становлении?

— Моя мама всегда говорила: “Семья и доверие – это самое важное в жизни”. И во многом эти слова остались со мной навсегда. Последние десять лет жизни за границей держали меня вдалеке от семейного очага, и такую пустоту сложно чем-либо закрыть. Но, тем не менее, семья сыграла архиважное значение в моей жизни: мама, профессор Консерватории, всегда работала со мной в профессиональной сфере, и, также полностью поддерживала во всех начинаниях. Большей частью того, что я умею как музыкант, как арфист, я обязан своей маме. Папа, один из важных философов современности, привил мне часть своих взглядов на жизнь и возможность иногда идти на поводу у логики. Это очень важно, так как чувства должны превозобладать над разумом только на сцене или за работой.

— Каким мальчиком Вы были? Играли в футбол как все ребята или все время проводили за уроками музыки?

— В Петербурге я все время жил в центральной части города, и там не было “дворовой жизни”, в детском ее понимании. Но нельзя сказать, что у меня не было детства. Был и Финский залив, и пансионаты, и дача, и Дом творчество композиторов. Но приходилось также регулярно жертвовать время на алтарь искусства. А футбол — это скорее хобби. Даже когда приехал в Цюрих, записался в местную футбольную команду.

— Какая музыка повернула ваше сознание к творчеству?

— В Мариинском театре и других залах Петербурга мне довелось прослушать очень много концертов. Даже в совсем нежном возрасте приходилось высиживать иногда по три часа. Но я бы не сказал, что какое-либо творчество взбурлило во мне мотивирующей и вдохновляющей волной. Вот когда первый раз часов 9-10 за инструментом просидел, тогда – другое дело. В голове, кроме творчества, уже ничего…

— Вы начали заниматься на рояле с четырех лет, а на арфе с пяти лет. Почему в итоге выбор остался за арфой?

— Ирина Александровна (мама музыканта, прим. Musecube) мечтала взрастить из меня вокалиста. Но пока еще не прорезался голос, профессор по арфе Ася Варосян решила “подсадить” меня за свой инструмент. Так и сказала: «Давайте будем делать из него арфиста». Подвели — посадили за инструмент — через два месяца уже был на сцене. Вот так и закончилась моя карьера вокалиста и началась другая. Только не надо задавать вопрос: «Что лучше»?…

— В сознании большинства слушателей арфа – это в первую очередь инструмент женский: представляется образ прелестной дамы, перебирающей пальчиками струны. Но самыми сильными арфистами, тем не менее, считаются именно мужчины. Арфа – больше женский инструмент или мужской по характеру?

— Нет у инструментов характеров, только тембр и глубина. Поэтому, наверное, и называется — “инструмент”. Человек передает через него свой внутренний мир, характер и чувства. Конечно, девушка за баяном смотрится менее элегантно, чем девушка за арфой, но также играют роль определенные клише, которые мы впитываем за свою жизнь. В данном случае арфа стала “женским инструментом” совсем недавно. В России это пошло от времен Екатерины II, когда основался Смольный институт благородных девиц, в котором очень активно преподавали арфу. Среди выпускниц — Ксения Эрдели, и другие замечательные арфистки. Но раньше, практически все известные арфисты были мужчины. Моя педагог — Катрин Мишель является преемницей целой плеяды мужчин-арфистов, вплоть до 17-го века, а я пытаюсь продолжать эти прекрасные традиции.

— На вашем сайте (очень стильном, должна отметить. Кто его создатель?) сказано, что вы начали концертную деятельность и сочинительскую в пять лет. Это удивительно. Возникает только один вопрос: как!? Многие дети не то что концертировать и сочинять, но и выражать мысли толком не умеют.

— Сайт делал я сам, но, также, свою лепту внес папа, так как он в этом деле профессионал.
Меня рано обучили нотному письму, практически одновременно с обычной грамотой. А все остальное сделала природа. Я просто записал то, что пришло в мою шестилетнюю голову во время занятий, и показал родителям. Видимо, со сценой вышло также просто.

— В 9 лет Вы начали свою международную карьеру. Какие были эмоции, впечатления?

— Это было в Литве, концерт с оркестром. Мне было приятно все: внимание публики, организация, ажиотаж, волнение. В то время я путешествовал с мамой, она подготавливала меня к концертам. Причем, она перенимала практически все, даже волнение. Поэтому для меня, мой выход на сцену, был радостью, а для нее — “кошмаром”. Иногда меня спрашивают, что для меня сцена. Я провожу параллель с церковью: когда верующий человек приходит в церковь, он чувствует себя как дома. У меня такие же ощущения на сцене. И так было всегда, сколько себя помню.

— Вы уже тогда осознавали себя гением?

— В интервью для “Аргументов и Фактов” в 2000 году, меня спросили: «Каково это – быть вундеркиндом»? Тогдашний Саша ответил: «Я – обычный мальчик». Сейчас бы мой ответ не изменился. Я делаю свою работу, вкладываю душу, ищу новые творческие идеи и порывы. Если люди это принимают и готовы пойти за мной – значит, я все делаю правильно. А гениальность, талант, призвание — всего лишь слова.

— Ваша жизнь и творчество за границей отличаются от жизни в России?

— С жизнью в Европе я познакомился не самым лучшим образом: приехал сюда без языка, без друзей, без средств к существованию. Была такая красивая история выживания в новой стране. Всё время был посвящен сам себе, и это было и хорошо и плохо одновременно. Можно сказать, я потерял много времени, плывя по течению. Но найти самостоятельно мотивацию, найти самоощущение и себя как музыканта, как творческую личность, дорогого стоит. Поэтому сравнивать здесь сложно. В Петербурге была одна жизнь, а здесь совершенно другая. И обе они — настоящие.

— Как Вас принимает публика в России и в Европе?

— Публика принимает практически везде хорошо. В России мне всегда кажется, что более искренне относятся, теплее и благодарнее. Хотя по всему миру люди разные, а эмоции и чувства — одни и те же. Музыка нас всех объединяет.

— Ваш «послужной» список поражает: Вы много гастролируете, ежегодно участвуете в огромном количестве концертов, получаете награды и премии. Расскажите, пожалуйста, о своем графике дня и о том, как идет подготовка к каждому выступлению?

— График дня – это больная тема. (Смеется). Мне легче всего и удобнее существовать, когда я могу в любой момент дня заняться тем, чем мне хочется заняться. Но всегда приходится держать себя в руках и делать то, что нужно. Иначе — как реализовать все те планы, что витают в голове?!

— Как Вы готовитесь к концерту: есть какие-либо правила, традиции, особенности?

— Подготовка к концерту начинается задолго до него. Уже представляешь акустику зала, настроение публики, атмосферу. А в день концерта я стараюсь подготавливать себя и морально и физически: набираю энергию, занимаюсь медитацией, правильно питаюсь. Нет определенной схемы, по которой я бы это делал, но есть определенные привычки.

— Вы приняли участие в перфомансе совместном с Александром Доллем «Кисть и Арфа за мир между Россией и Украиной», который прошел в Цюрихе. Чья была идея? Что Вы лично хотели выразить посредством этой акции?

— Саша — замечательный художник, и это была наша с ним идея — показать людям, что несмотря на то, что происходит на политической арене, должна сохраняться взаимная дружба и уважение. Нам жизненно важно объединиться перед лицом проблемы, а не заниматься взаимными оскорблениями. В музыке и палитре мы воплощали в жизнь и русские, и украинские темы, вкладывали, насколько могли, ощущения родства и товарищества.

— 7 мая в Буэнос-Айресе в знаменитом театре «Колон» состоялся ваш концерт «Симфония Победы» к 70-ему юбилею Великой Победы. То есть, несмотря на то, что Вы живете в другой стране, остаетесь патриотом своей родины?

— Слово «патриот» в наше время звучит неоднозначно. Но свою Родину я люблю.
Именно последнее время хочется что-то делать для России, для культурного имиджа страны. Вопреки политическим играм, продолжать работать и показывать наше искусство, наши корни. В последнем моем диске “Из России с Арфой”, переложениия 15 русских композиторов для арфы — мой небольшой вклад в развитие русского музыкального мира

— У Вас широкий репертуар. Кого из композиторов Вы бы выделили особенно?

— “Отец русской композиции” – Римский-Корсаков. Он очень много сделал для развития и оперной, и симфонической, и вокально-инструменталной музыки. И она очень близка и понятна именно мне. А из иностранных мне всегда импонировал Дебюсси, как символист, как композитор с самыми глубокими чувствами, иногда отображенными всего лишь в паре звуков.

— Вы — увлекающаяся натура, влюбчивая? Или единственная любовь – это, музыка, арфа?

— Я много чем увлекаюсь, но это редко доходит до фанатизма. Хочется быть такого рода «сумасшедшим композитором», погруженным в музыку и постоянно находящимся в творческом порыве… А я часто бываю слишком спокойный.
А поиск музы — как лотерея. Никогда не знаешь, когда вытянешь счастливый билет.

— У Вас есть образ идеальный женщины?

— Идеал есть, только он меняется каждый день. (Смеется). Прожив полжизни в отношениях, я не уверен в идеалах. Иногда родным и близким становится то, что в принципе далеко от каких-то возвышенных идей о спутнике жизни. А бывает, что найдя некий идеал, полностью разочаровываешься в нем…

— Охарактеризуйте себя буквально в пяти-семи словах, какой Вы сейчас?

— Я сейчас в ожидании: много должно начаться из того, к чему я долго иду. Как всегда — позитивный, спокойный, предвкушающий следующий день. Жизнь — островки, разбросанные по бурному морю. Никогда не хочется вновь окунаться и бороться с волнами… Так что, можно сказать, что я сейчас на очередном островке, набираю побольше воздуха для более длительных заплывов.

— Одни музыканты говорят, что наиболее плодотворным оказывается в плане творчества состояние одиночества и печали, другие – наоборот, сторонники ярких чувств и переживаний. Какой версии придерживаетесь Вы?

— Иногда именно из-за одиночества приходит творческий порыв. А бывает наоборот: новые идеи рождаются из-за насыщенной жизни. Музыкант должен быть полной и многогранной личностью, чтобы ему было, что сказать на сцене. То есть, все впечатления: книги, фильмы, путешествия, друзья, общение с противоположным полом, спорт; да все, что наполняет жизнь, привносит свою лепту в творчество.

— Есть мир классической музыки, а есть мир поп-музыки. Парадокс в нашем веке в том, что музыканты и композиторы классического мира не на столько на слуху и популярны, как «звездочки» поп-среды. Изменится ли ситуация? И как можно поменять восприятие людей, направив их внимание на классику и на кумиров из классической среды?

— Мне кажется, что академические концерты изжили свое. Чтобы привлекать публику в зал, нужно шоу, идея, красивая картинка. Но, думаю, классическая музыка все равно останется в кругах любительских и элитарных. А для того, чтобы увлечь молодую аудиторию, можно смешивать стили: исполнять попсовые композиции или музыку к фильмам. Сейчас часто проходят концерты музыки из кино, и они собирают большие аудитории.

— 30 июня Вы даете сольный концерт в Филармонии. Очень разнообразна подборка произведений различных по стилям композиторов. Александр, расскажите, почему выбор пал на эти произведения?

— Концерт действительно должен показать “Грани Арфы”. Там будет и европейская и русская музыка, абсолютно разные стили, известные мелодии и виртуозные кунстштюки. Моя задача — подарить людям арфовую музыку в ее житейском и сакральном образе.

— Вы исполните свою трактовку: Фантазию на темы из симфонической сюиты «Шехеразада» Римского-Корсакова. Как вы готовили эту фантазию? Какой она будет?

— Мне хотелось сделать фантазию именно на это произведение: когда в очередной раз был на концерте, где играли «Шехерезаду», то понял, что сольная арфа может привнести что-то новое в эту музыку. Правда, Римский-Корсаков написал всю симфоническую сюиту за месяц, а мне потребовалось столько же времени всего-лишь на фантазию. По поводу того, каким будет произведение: воздушным и загадочным, какой и должна быть Шехеразада.

Беседовала Алёна Шубина, специально доя MuseCube