Почти год назад Тимур Ёлчин и Отто Нотман приехали из Санкт-Петербурга покорять Москву. Накануне этого небольшого юбилея мы расспросили ребят о начале пути, узнали, зачем им популярность и нужно ли исполнителю в России быть уникальным.

Расскажите, как образовалась группа «Достучаться до небес». Известно, что Тимур пел в Великобритании, Отто писал песни для российских звезд, а как была создана группа — покрыто завесой тайны.

Тимур: Да, я некоторое время пел в Великобритании, но недолго. Когда еще жил там, понял: либо нужно оставаться насовсем и продолжать работать, либо возвращаться в Россию. Я решил вернуться. Отто работал здесь. Мы много лет дружим. И сольным творчеством занимались, и пытались сделать что-то совместное. За нашей судьбой всегда следил Алексей Романов (участник группы «Винтаж»). Питерская история подходила к своему логическому завершению, и нужно было стремиться куда-то дальше. Тогда я и сказал Романову, что хочу приехать в Москву и заниматься музыкой в столице, и было бы здорово, если бы он участвовал в моей музыкальной жизни. Рассказал ему про Отто. На тот момент у него было написано около десяти песен, одной из которых была «Москва». Как раз ее то и записали «Винтаж» совместно с DJ SMASH. Когда переехали в Москву, Алексей познакомил нас с «Velvet Music» – Аленой Михайловой и Лианой Меладзе. Решили сделать коллектив, в котором буду я, Отто и наша гитарно-танцевальная музыка. Этим летом нашей группе официально исполнится год с момента первых эфиров.

А название кто придумал? Это в честь немецкого фильма?

Тимур: Мы тогда были в поисках и муж нашего продюсера Алены Михайловой, Антон Калинкин, непосредственно связанный с кинематографом, сказал: «Что бы у них действительно что-нибудь получилось им надо достучаться до небес». Сейчас начинающим коллективам действительно очень сложно «встать на ноги» на современном музыкальном рынке. И мы подумали, что задача у нас действительно достучаться до небес. И все, так и пошло — группа «Достучаться до небес».

Отто: А потом оказалось, что существует рок-группа с таким же названием. Мы на самом деле не знали об этих ребятах и не хотели кого-то обижать. Просто так получилось. Это не сразу выяснилось. Уже было поздно что-то менять, название тоже нам нравится. Хотя не важно, как что называется, главное, что бы музыка была хорошая.

Тимур: Абсолютно верно. Есть группа А-НА. Вроде странное такое название, а ведь реально культовая группа! (Смеется.) Нас многие сокращают и просто ДДН называют.

Главное что бы с «ДДТ» не путали.

Отто: Нет, ну Тимур мало похож на Юрия Шевчука по всем показателям. Хотя для истории могу сказать, что свою первую навороченную гитару я купил у Саши Ляпина – гитариста группы «ДДТ». Гитара была очень красивая. Она лежит сейчас у моего старого приятеля дома, надо будет ее забрать, кстати. И на самом деле мне очень нравится группа «ДДТ». Это музыка моих родителей, я даже пару раз ходил на концерты в СКК (Петербургский спортивно-концертный комплекс). Так вот СКК был полный.

Тимур: А еще его в детстве поддерживал первый продюсер группы «Кино».

Отто: Да, было дело. Я пел песни Цоя, в принципе я с этого начинал, и делал это с душой. Мне нравился, как любому ребёнку, их образ и все в совокупности: и содержательность, и некая, можно сказать, религиозность, потому что это определенное мышление. Дети они же очень тонко все это чувствуют и понимают. На самом деле самый крутой слушатель — это дети. Я в этом абсолютно убежден. Потому что они эмоционально открытые, очень чувствительные. Я себя вспоминаю, это действительно так. И видимо я настолько через себя это все пропускал, что петь у меня хорошо получалось. Так мы с Белишкиным и подружились. У меня папа до сих пор поддерживает с ним контакт.

Вы сами свою музыку к какому стилю относите? Кто-то причисляет вас к року, кто-то к дэнсу.

Тимур: В Англии есть такой стиль как инди-рок, это такой независимый рок. А у нас, пожалуй, инди-поп. (Смеется.) Нельзя сказать, что мы причесаны под определенный формат, у нас своя музыка. И, наверное, не с первого раза она понятна – то есть песня нравится, но эстетически к нам еще привыкают люди. И это хорошо, потому что нельзя сказать, что группа «Достучаться до небес» такая же, как кто-то еще. У нас преобладает гитарная музыка. Иногда она посажена на танцевальные биты. То есть, вроде ты в «тусовке», но все же в своем стиле. Нам хочется делать что-то не совсем традиционное. Поэтому мы такой поп, но в тоже время мы все-таки инди.

Отто (Обращаясь к Тимуру): Да, прикольно ты придумал, мне нравится.

А если бы не нужно было придерживаться каких-то музыкальных рамок вы в каком бы стиле работали?

Тимур: Столько музыкальных стилей, что я думаю, у нас все альбомы были бы разные. От джаза до рейва.

Отто: Был бы такой поток сознания, непонятный никому кроме нас.

Хочется все попробовать, потому что еще не нашли свою стезю?

Отто: Это естественное состояние любого творческого человека.

Тимур: У нас широкий музыкальный кругозор, поэтому нам интересно было бы сделать композиции во всех стилях. Иногда это мешает, кстати. Иногда ты мечешься и понимаешь, что эта песня у тебя ближе к одному стилю, другой сингл совсем к другому. Но в любом случае для нас характерное звучание — это акустическая гитара с танцевальными ритмами

Отто: Это может измениться, кстати, в любой момент. Акустические гитары сменятся на электрические, бочка неживая станет живой.

Большое шоу на концерте вам интересно было бы сделать?

Отто: Нет, к шоу мы не стремимся. Мы хотим качественного звука.

Тимур: Нам хотелось бы вернуть традицию выступлений в залах и на стадионах. Сейчас на сольный концерт артистов залы практически не собираются. В основном все концерты проходят в клубах. А хочется какой-то массовости. Хочется почувствовать энергетику. Я помню сцену из клипа Фредди Меркьюри «The Show Must Go On», где летит вертолет и снимает стадион, а там миллиард человек. Вот это, конечно, сумасшедшая энергетика! Главное, когда добиваешься таких вершин не сказать себе: «Стоп, я уже всего добился». Останавливаться никогда нельзя. Только если ты вдруг понимаешь, что тебе больше неинтересно этим заниматься.

А если понимаешь, что неинтересно, что делать?

Тимур: Когда ты понимаешь, что тебе неинтересно, нужно уйти. Иначе будешь не в гармонии с собой. Люди это сразу чувствуют.

Вам нужна популярность? Хочется, что бы на улицах узнавали и большие гонорары платили?

Тимур: Статус звездности, когда тебе срывает голову, испытывать не хочется. Хочется просто быть реализованным музыкантом. Но когда это происходит, данный статус неизбежен – тебя будут узнавать на улице. Хотелось бы иметь возможность всегда спокойно прийти в кафе, пойти погулять. Что бы в тебя не тыкали пальцем. Майкл Джексон такой возможности не имел.

Отто: Но популярность, это оценка твоего творчества в определенной степени. Чем больше тебя знают, тем больше тебя слушают. Чем больше тебя слушают, тем больше ты нравишься. Чем больше ты нравишься, тем наиболее круто ты реализовал свою идею.

Тимур: Если ты живешь музыкой, то тебе, конечно, хочется быть в этом деле успешным. Это является самым главным двигателем. И еще конечно злость – двигатель прогресса музыкального. Злость в хорошем виде.

Отто (Обращаясь к Тимуру): А любовь как же?

Тимур: Любовь тоже. Любовь и злость. Потому что когда ты видишь, что кто-то занимает первые места в чартах, ты понимаешь — и я тоже хочу. Ты осознаешь, что можешь сделать тоже что-то хорошее.

Поводов для злости в шоу-бизнесе у вас, наверное, будет достаточно, а как насчет любви? Насколько совместимы шоу-бизнес и любовь к жизни, к окружающим людям?

Отто: Нужно просто заниматься своим делом. Как, например, Елка. Она суперпопулярная, но, тем не менее, она дружелюбна и не испорчена шоу-бизнесом. Или Валерий Меладзе. Занимается своим делом, поет классные песни и его все знают, он давным-давно уже в шоу-бизнесе, но он тоже не испорчен им. Просто есть люди, которые изначально строят свою карьеру скорее не на хорошей музыке, а именно на пиаре. И у них путь такой – как начали, так и закончат. А есть люди, которые занимаются музыкой и у них все в порядке. У каждого свой путь, каждый сам выбирает. Мы выбрали музыкальный путь, по нему и будем идти.

Тимур: Кто чего хочет, тот того и добивается. Если человек изначально пробивается в шоу-бизнес для денег, на горы запрещенных препаратов и разврата, то он и получает всю эту дрянь. А если человек приходит в шоу-бизнес из любви к музыке, то не ходит на мероприятия ради того, что бы его лишний раз где-то увидели. Нам больше музыка интересна, чем тусовка.

Вы на себе почувствовали, что в российском шоу-бизнесе сложно пробиться? Ведь у нас не появляется столько новых молодых команд, как на Западе.

Тимур: Здесь это очень сложно. И то, что делает тот же продюсерский центр «Velvet Music», который с нами работает, это колоссальный труд. За два года очень мало появилось новых артистов. На многих радиостанциях плейлист последние годы вообще не меняется. Потому что достаточно много артистов в эфирах, за счет которых радиостанция еще лет 10 может спокойно существовать и в принципе новую музыку не брать. Что бы попасть в эфир нужно иметь интересный материал и везение.

А что важнее интересный материал или везение, или связи, например, деньги?

Тимур: Не думаю, что деньги. Если ты платишь, то отношения к тебе уже другое будет. Те, кто платит деньги, так же быстро уходят, как приходят. Через пару лет о них уже не слышно. Артисты, которые остаются надолго, это действительно те, кто брал музыкой. По поводу связей — конечно, все друг друга знают и общаются, но если радиостанции не понравится материал, его никогда не будет в эфире.

Получается, уникальность исполнителя никому не нужна? Нужно придерживаться навязанных форматов иначе не станешь известным у нас в стране?

Отто: Уникальность тоже бывает разной. Если мы приедем в Африку и начнем бедуинам петь частушки, то думаю, мы вряд ли будем пользоваться популярностью, потому что они просто их не поймут. Уникальность должна быть в каких-то традициях, в мелодизме, в смысле, который несет песня. Как тот же самый Ваня Дорн, который действительно делал что-то новое и привнес какой-то новый саунд. Но, если мы начнем писать музыку в стиле Enya, никто ничего не поймет, потому что это вне традиции, это материал, который абсолютно непонятен. Это как с русским человеком говорить на иностранном языке – если он его не знает он ничего не поймет. А нужно сделать так, чтобы человек понял и для себя что-то новое нашел. Поэтому нужна некая адаптация материала. Нужно рассказать о привычных вещах по-новому. Ведь в принципе мы же все говорим об одних и тех же вещах, только немного по-разному. В этом-то и состоит уникальность – сказать человеческим языком об обычных вещах, но сказать так, как до этого еще никто не говорил.

Тимур: Есть Пушкин, который мега популярен, он бестселлер. А есть Бродский, которого меньше знают, но которого, типа, больше ценят эстеты. Пушкин и Бродский это реальное соотношение западной музыки и нашей, или наших очень продвинутых андеграунд коллективов и супер популярных звезд. Хотя сейчас не стандартные попсовые артисты появляются. I.O.W.A, например. Я никогда бы не подумал, что такая песня может на радио встать, а они ротируются. Это круто, что радиостанции постепенно позволяют ставить в эфир хорошую музыку в немножко непривычном звучании, не совсем традиционную для русского шоу-бизнеса.

То есть все меняется к лучшему?

Тимур: Постепенно да!

Отто: Я думаю лет через 20, когда мы будем уже зубрами, если мы будем зубрами и будем звучать, придут молодые парни и скажут: «Что это такое вообще? Кошмар какой-то! Мы сейчас вам сыграем!». Всегда будет такое. Думаю, что и Баха, когда он свои фуги исполнял, воспринимали как какого-то инопланетянина. И та же Агузарова. Люди сначала совсем ничего не поняли. Только по пришествии какого-то времени, доказывая свой талант, свою музыкальность, она стала набирать обороты. Действительно нужно пробивать себе дорогу интересным материалом, доказывая окружающим свою стабильность. Нельзя просто прийти и сказать: «Я крутой!» и сразу: «Оооооо!». Так не бывает.

Тимур: Сколько бы тебя не ротировали, сколько тебя где не показывали, если твои песни не будут нравиться людям, смысла никакого нет. Поэтому тут присутствует элемент везения – создаешь ли ты тот музыкальный материал, который находит отражение сейчас в слушателях. Нельзя добиться чего-то, потому что просто хочешь. Нужно постоянно работать. Кто меньше работает, тот меньшего добивается.

Ваша группа номинирована на премию RU.TV в номинации «Реальный приход (лучший старт года)». Получения наград для артиста это параметр успешности?

Тимур: Если получив «Золотую тарелку» или премию RU.TV ты будешь воспринимать награду не как то, что теперь будет больше концертов, и ты себя дороже продашь, а чисто с точки зрения удовлетворения своих амбиций, это приятно. Отто у нас получил премию «Песня года» как автор песни «Бессонница» в прошлом году. Думаю, это было приятно.

Отто: Это было приятно. (Улыбается.) Больше концертов от этого, конечно, не стало, но приятно, когда тебя хвалят.

А когда ругают вы способны воспринимать критику по отношению к своему творчеству?

Тимур: Это не очень круто, зато бывает продуктивно. Мы болезненно, но все же способны воспринять критику. Ведь помимо необходимости усиленно трудиться есть еще такой очень важный момент, как работа над ошибками. Ее приходится делать не потому что ты что-то сделал не так, а потому что можно сделать лучше, правильнее. Надо прислушиваться к тем людям, которые опытнее тебя. Слава Богу, что рядом с нами такие есть. Бывает, что ты переделываешь песню, по совету опытного человека, и она нравится людям гораздо больше.

Были периоды, когда хотелось бросить музыку и уйти в какую-то другую сферу или вы всегда знали, что нужно идти в этом направлении?

Тимур: Мы когда чувствуем, что что-то не катит, думаем — нужно сделать что-то, что катит, но все равно сделать именно в музыкальной области. Я иногда задумываюсь о том, какой хотел бы видеть свою жизнь, и понимаю, что именно такой, как сейчас. Только нужен полный успех в этом деле.

Отто: Я помню, что были моменты, когда мне все это надоедало, и я думал: «Все, я больше не могу», но тут Тимур начинал меня куда-то направлять. Иногда у Тимура были тоже пессимистичные мысли, и тогда я появлялся и что-то говорил. То есть жизнь нас направляла именно в этой сфере. Хотя главное не то куда мы идем, а как идем. У каждого свой путь.

Родители поддерживали на музыкальном пути?

Тимур: Моим родителям большое спасибо за терпение. Мы столько лет занимались музыкой. За это время могли бы стать уже успешными в других профессиях. По карьерной лестнице пробраться. А мы занимались только музыкой. Мы пошли ва-банк своей жизни. И родителям что бы это принять, тем более, если они не связаны с музыкой, нужно очень большое терпение. Они, конечно, за нас переживают. Хотят, что бы все получилось.

Отто: Многие родители не хотят, что бы их дети занимались музыкальной карьерой. Процентов 70 детей хотят петь и танцевать. Родители, понимая, что это очень непростой труд и очень непростая дорога, конечно, пытаются уберечь детей от этого сумасшествия и как-то направить в более реалистичном направлении. Любому родителю важно, что бы его ребенок был счастливым, а поскольку это не простая дорога, у всех родителей есть страх за ребенка. Я благодарен своим родителям за то, что они помогали, смогли создать такую атмосферу, в которой я мог развиваться в любом направлении чувствуя поддержку, и не чувствуя никакого нажима. Мне очень повезло с ними. Они мне дали возможность найти себя и реализовать.

Если бы не нашли себя в музыке кем бы стали?

Тимур: Я, если бы творчеством не занимался, хотел бы в МЧС работать. Мне кажется это такой кайф, когда ты понимаешь что спас кого-то из огня или из-подо льда вытащил.

Отто: А я хотел бы таксистом быть. Мне просто очень нравится ездить на автомобиле, я люблю быстро ездить и очень люблю автомобили. Понимаю, если не музыка, то я был бы либо гонщиком, либо таксистом.

После школы вы музыкальное образование получили?

Тимур: Я поступал на эстрадно-джазовый факультет, потому что просто эстрадного не было, но сдал экзамены на 4 и меня не взяли. Нам сказали, что поступили те, кто сдал экзамены на отлично и дети из других стран, которых продвигало правительство в Питере учиться. Я пошел в Санкт-Петербургский государственный институт психологии и социальной работы. Через некоторое время у нас был межвузовский вокальный конкурс и девочка, которую взяли на одно из мест на эстрадно-джазовый факультет, была на 18 месте, а первое место занял наш институт. Тогда я понял, что надо просто заниматься тем, чем ты хочешь и не обязательно для этого поступать по профилю. Это я к тому, что если люди мечтают кем-то быть и их не взяли с первого раза в определенный институт, не надо забрасывать свою мечту. В своем институте я доучился, я психолого-социальный работник.

Отто: Я в детстве занимался на фано. Мне было 6 лет, и я очень хотел учиться в одном музыкальном интернате в Санкт-Петербурге. Пришел туда на экзамены и меня не взяли, сказали, что абсолютно нет слуха. А спустя 5 лет я выступал в этом интернате, там был детский музыкальный центр, и люди, которые когда-то отказали в приеме очень меня хвалили. Если чем-то хотите заниматься, то занимайтесь, не надо никого слушать, потому что все настолько переменчиво. Каждый должен заниматься тем, что у него лучше всего получается.

То есть если у человека что-то хорошо получается, то это дело его жизни?

Отто: Ну, это предпосылки, генетика, дар какой-то.

Тимур: Современное общество просто диктует неправильные условия. Например, человек крутой ремесленник, но он понимает, что на этом денег не заработать и идет работать менеджером. Сидит в офисе, получает свою зарплату и несчастлив, а мог бы быть гениальным плотником.

Вы в прошлом году в показе Bosco Uomo участвовали, понравилось?

Отто: Это было прикольно. Совсем что-то новое, мне понравилось. В пледике ходить по подиуму вообще прекрасно. (Смеется.)

Тимур: Мне подарили фешн-носки, кстати, в тот вечер. (Смеется.) Но главное конечно эмоции, которые ты испытываешь, когда открываешь для себя что-то новое.

А как обычно отдыхаете? Получается что-то новое открывать?

Тимур: Я кроме сноуборда пока ничего в себе не открыл. Хочется еще чем-то заняться, но пока на это нет времени.

Отто: Я стараюсь регулярно ходить в спортзал, потому что в здоровом теле — здоровый дух. И это действительно так, я даже у врачей спрашивал. (Смеется.) Вообще я рекомендую всем свежий воздух! Воздух, физкультура, это очень правильно. Ездить за город тоже правильно.

Тимур: За городом, кстати, песни лучше пишутся. И не только у нас, а у многих артистов. Там другая энергетика, другой воздух, птички поют, прудик …

Отто: Да, там спокойно и ты релаксируешь потихонечку, голова просветляется, и начинают сразу мелодии лезть в голову. Я скоро на дачу поеду и что-нибудь напишу обязательно.
С точки зрения спокойствия в Питере, наверное, легче работать, чем в Москве.

Тимур: Из-за того что там спокойно ты не особо двигаешься. Питер очень талантливый город, но ты там сидишь и кажется, что все хорошо, никуда торопиться не надо. А Москва задает определенный темп, ты понимаешь, что если сейчас чего-нибудь не сделаешь, то ничего не будет. Питер как дом, Москва как работа.

Когда в Санкт-Петербург приезжаете только отдыхаете и совсем не работаете?

Тимур: Не так надолго получается туда выбираться, не успеваешь отдохнуть. Приезжаешь, буквально с семьей с друзьями увиделся и нужно уже обратно в Москву.

Отто: Да, так и происходит. Я недавно ездил и успел увидеться только с самыми близкими друзьями. Там время пролетает. У меня такое ощущение, что если даже на 2 месяца приеду, все равно будет мало. А Москва всегда задает темп, она продуктивнее.

О чем сейчас мечтаете?

Тимур: Сейчас мы мечтаем, что бы с нами выступали вживую музыканты – барабанщик, басист, гитарист, клавишник. Их не так-то просто найти, чтобы каждый был на своем месте. Но уже осенью мы планируем эту мечту осуществить и дать первый концерт в Москве, с живым звуком!

Отто: У нас на примете уже есть люди. Надо просто самим сформулировать мысль, что бы каждый понимал, что ему делать. У нас все в процессе и, думаю, совсем скоро будет так, как хочется.

Беседовала Светлана Самусева
Фотографии Натальи Габбасовой. Полный фотоотчёт здесь