Наша встреча с Яковом состоялась теплым осенним днем на ступенях собора Святой Екатерины. Яков появился в точно оговоренное время: обнял, улыбнулся, весело и солнечно. Сияющие глаза с грустинкой, «бабочка», стильный пиджак с джинсами и кедами, проникновенный голос – вот такой он, питерский мим, музыкант и создатель «Карман-театра», неизменно вежливый, искренний и безумно обаятельный.

— Начнем с метро. Помню, несколько лет назад видела тебя и еще пару ребят, которые ходили по вагонам метро в забавных клоунских костюмах и исполняли известные хиты. Ты играл на баяне. Почему все началось в метро? Почему именно в Петербурге?

В Петербург едут все творческие люди. Я решил приехать сюда и поступил в Университет Культуры Искусств, оркестровое дирежирование. Учился там, но мне не хватало самовыражения, концертной практики. Мы с ребятами учились в Екатеринбургском музыкальном колледже и потом я решил попробовать вместе играть в Питерской подземке. На старте не было никаких образов. Я открывал себя, убирал стеснение. Для концертного артиста нужна постоянная практика, чтобы ощущать себя не студентом, а профессиональным музыкантом. Я попробовал себя, мне понравилось. И как оказалось , этим можно зарабатывать деньги. Параллельно я играл в оркестре баянистов и аккардионистов им. Смирнова, с которого начался мой путь профессионального музыканта. В Университете я получал квалификацию педагог и мне не хватало творческой и музыкальной реализации.

— Как ты попал в оркестр?

В Екатеринбургском университете, где я изначально учился, на старшем курсе была девушка, Екатерина, которая уехала в Питер. И, когда, пришло время ехать в Петербург, она помогла мне: встретила, привела в оркестр. До сих пор я играю в этом оркестре.

— Метро ты не забросил, хотя у тебя уже есть и другая деятельность: Карман-театр. Как появился этот театр, кто в него входит, где возможно увидеть выступления данного театра?

Когда мы играли в метро, существовала определенная концепция. Затем группа распалась, каждый участник занялся сольным проектом. У меня давно было желание сделать что-то интересное, соединить разные направления. Так появилась идея Карман-театра.

— Как ты подбирал людей в театр?

Для меня была важна музыкальность человека, его душа, его выражение себя посредством музыки. Также важную роль играет некое соединение музыки и актерского начала. Необходима была драматургия всего творческого процесса. Мне было интересно играть не только музыку, но и обыгрывать ее.

— Кто входит в основной состав? Какую роль играет каждый человек в театре?

Основной состав – это 5 человек, но помимо них мы иногда приглашаем и других артистов.
Данил – скрипач, «рыцарь печального образа». У него сложился определенный образ: грим, манера. Ему не нужно говорить, что делать. Он самостоятельно проявляет себя во время выступления, существует самостоятельно. Он привносит свой стиль игры, свою энергетику, создает определенную атмосферу. В основном он солирует.
Одно время мы сотрудничали с Александрой – вокалисткой. Она закончила театральную академию. И по актерским данным была сильнее всех, могла с легкостью что-то сыграть и перевоплотиться в кого угодно. Она вносила свою изюминку, проживала песни, наполняя их особым смыслом.
Иван Лаптев, самый спокойный, семейный в коллективе. У него есть ребенок, сын. Если мы еще бесимся, то Иван сохраняет покой и разрежает обстановку, все раскладывает по полочкам. И играет он в своей спокойной манере.
Олег – гитарист. Он очень на контрасте с Ваней. Олег привносит некий «кач». Я, Данил и Ваня – это три романтика. А Олег из наших французских песен делает нечто современное, энергичное, привносит фанк.
Артем-саксофонист. У него есть свой проект, «Густой кабак». И так получилось, что наш скрипач играет с ним. Временами мы собираемся и шутим, что может нам переименовать группу «Густой карман»? Артем холерик, в нем есть некая небрежность, он может опоздать на работу, прийти в футболке; живет он в баре! Он живет ночной жизнью, играет до 6 утра. Он единственный из моих знакомых музыкантов-саксофонистов, который может сыграть что угодно без нот.

— Почему вы выбрали именно французский стиль и песни? Как произошло перевоплощение из клоуна в мима?

Когда я учился в Екатеринбурге, мы играли Баха, Вивальди, русскую-народную музыку, французские мелодии. Я понял, что мне ближе классика, Франция. Я даже сам писал музыку в классическом варианте. То, что я играю, отражается и на моем образе. Помню, в детстве я увидел выступление клоунов, и понял, что моя профессия должна приносить людям радость. Затем кто-то из взрослых мне сказал, что в цирке зарабатывают много денег. Я нафантазировал себе, что мне платят бешеные деньги за выступление. Потом я стал музыкантом, а мечта стать клоуном забылась, ее ничто не поддерживало. Из музыканта я перешел в строители: папа у меня строитель, мама художник. Бабушка увидела, что я постоянно печален. И она посоветовала мне уезжать из города и поступать в Университет. В Екатеринбурге я стал проявлять себя, играл то, что мне хочется – французские мелодии, потому что они легкие, атмосферные, ненавязчивые, не требующие пристального вслушивания. Переехав Петербург, стал реализовывать мечту о клоуне, выступал в метро. Потом группа распалась, я встретил девушку, которая теперь поет в Карман-театре. Образ клоуна стал уходить. Меня позвали работать мимом в ресторан, я познакомился с другими мимами. И так, постепенно, стал классическим французским мимом. Тогда же пришло контактное жонглирование, появлялись новые идеи и номера.

— Ты занимаешься благотворительностью: посещаешь детские дома, выступаешь, поддерживаешь людей. Как ты к этому пришел?

Как ни странно, но все вышло из метро. Преподавателя по вокалу встретил в метро, больничных клоунов так же встретил в метро. Все мои связи и знакомства – из метро, даже знакомство с первой женой произошло в метро.
Меня часто звали на благотворительные концерты. Я приходил, выступал. После знакомства с девушкой, которая работает больничным клоуном. И она предложила съездить с ними в больницу. Я согласился. Мы ходили в детскую онкологию. Но там очень все непросто, тяжело, потому что я такой человек, что все впитываю в себя. Я ходил в больницу, но потом понял, что мне необходима передышка. Это очень специфическая работа: не получится просто прийти и помочь. Необходимо чувствовать себя, детей, грань. Все непросто. Нельзя переключаться на них, потому что иначе ты не сможешь ничего сделать, не сможешь помочь.
Мы ездим с благотворительным фондом «Добрый слон» в дома престарелых. И там даем концерты.
Я знал ранее, что есть благотворительность. Но то, что это так непросто, понял позднее, осознал, что еще не дорос духовно. «Вылечи себя, а потом лечи других». Важно было не сублимировать, не идти иуда с целью заглушить что-то в себе, а именно помочь, поделиться энергией, как на концерте. Благотворительность бывает разной. Самое непростое – это работать с детьми. Мы ездили в хоспис. Было очень непросто: когда ты видишь этих детей, которые не разговаривают, которые смотрят на тебя и чувствуют тебя, это очень тяжело. Прийти и посмеяться, поиграть – так не получится. Важно, чтобы сила духа была настолько мощной, чтобы выдерживать это давление. Легче всего выйти на сцену и выступить. Сцена держит артиста, помогает ему. А когда ты идешь на контакт с людьми – это сложнее.

— Поездка в Америку была в рамках благотворительной компании или это был маленький тур, гастроли?

Да, это был мини-тур. Я давно хотел поездить по странам, но понимал, что это очень непросто: это виза, средства, семейная жизнь, которая непростая весьма, поскольку творческие люди, у которых постоянно происходит развитие, нуждаются во времени. В семье это либо понимается, либо нет. Я понимал, что самостоятельно никуда не смогу поехать.
Я играю в оркестре, с которым мы съездили на Кипр, отыграли три концерта. Затем съездили в Китай, в Шанхай. А потом мы поехали в Америку: все вышло бесплатно для участников коллектива. Единственный момент, что не было возможности выступить самому. Мы объездили шесть штатов: автобус – концерт – ночь – сон. Так мы проехали пять штатов, и смотрели Америку из автобуса и ресторанов, где мы обедали и ужинали. Там я наблюдал за людьми. Затем мы приехали в Нью-Йорк, где я решил выступить сам. У нас оставалось пару часов до самолета. Несмотря на то, что мы ездили с оркестром, но там все афиши висели с моей фотографией. Фотография оркестра, но фокус на мне, очень хорошо видно лицо. Мне удалось выступить на Таймс-сквер. Когда я покупал пижаму в местном магазине. Продавщицы, конечно, посмеялись: я сразу надел пижаму и сделал себе прическу. Дирижер несколько удивился моему виду. На улице все меня воспринимали очень адекватно, в Америке это в порядке вещей – если ты не нарушаешь порядок, то все в порядке! Очень хочу вновь туда поехать.

— Если бы была возможность сейчас уехать в любую страну, не привязываясь к деньгам и иным вещам, жить и выступать, какую страну ты бы выбрал?
Не могу пока сказать. Чтобы назвать такое место, необходимо посетить другие страны. Я пока нигде, по сути, не был. Это как с Петербургом: пока я не оказался в нем, я не знал, какой это город, как в нем жить, что это. Я бы хотел съездить в Париж, в Италию. Необходимо не просто приехать как турист, а пожить там, окунуться в жизнь города, пообщаться с людьми, поработать. И необходимо понять, ехать туда одному или с Карман-театром.

— На данный момент у тебя есть цель или мечта, что ты хочешь сейчас: быть дирижером, развивать свой театр, писать музыку?

Конкретно сейчас – это музыка. Так произошло, что в Петербурге у меня все смешалось и проявилось разом. Долгое время я не понимал, чего я хочу. Я строил планы, но не знал, как их реализовать. И я прятался от музыки, не развивался музыкально. И сейчас я понял, что надо заняться именно музыкой. Через пару месяцев я планирую давать концерты. Необходимо готовиться, все изучать, смотреть. Раньше все было по-детски, я играл во все: в музыку, в выступления, в семью. Все проходило через игру. А сейчас – жизнь-игра. Это еще лучше, когда ты проживаешь игру, а не играешь в жизнь. Здесь уже появляется и ответственность, в том числе. И я серьезно сейчас подхожу ко всем проектам.
Музыка на первом месте, потому что через музыку я больше открываюсь. В музыке я с детства, и мне проще выразить себя через музыку, чем через что-то иное.

Беседовала Алена Шубина-Лис, специально для MUSECUBE
В репортаже использованы фотографии автора