Из кухонь в сквоты – из сквотов в «Юбилейный»! – почти что плакатным языком новая постсоветская музыка объявляла рейв. Выросший из салонной Фонтанки до массовых дискотек, стихийный техно-коктейль шагнул по стране, подсадив город-ковчег на новый анклав.

 

Musecube: Днем рождения клуба «Тоннель» принято считать 7 мая 1993 года, однако предпосылки к созданию ультрамодного бомбоубежища тянулись еще с  Фонтанки, 145 – знаменитого сквота и клуба «Танцпол». Наверняка, что-то слышала об этом?

 

DJ Лена Попова: Не только слышала, но и постоянно бывала. Меня привёл туда Влад Монро. История забавная. Моя подруга из Франции косвенно повлияла на это. Однажды Элен подарила мне журнал «Актюэль», где напечатали большую статью о Владике Монро с его фотографией на развороте на фоне знаменитого зеленого камина на Фонтанке. Я где-то в тот день тусовалась с этим журналом в руках. Интернета не было, и любая такая вещь не могла пройти не замеченной. Короче говоря, утечка информации произошла мгновенно — уже через сутки мне позвонил Влад, с которым я не была знакома, и предложил выгодную сделку на станции метро Площадь Мира. Условия просты:ему журнал — мне фотки Влада в образе Монро (они до сих пор есть). Кто такой Влад Монро, все, конечно, в курсе. Сделка состоялась. Влад оказался очаровательным человеком. Мы подружились и через минуту после встречи последовало приглашение сходить «в одно местечко неподалёку». Я была готова тусить с ним, где угодно… пришли на Фонтанку, 145. Дальше уже все понятно: мне повстречались многие люди, благодаря которым подхвативший меня водоворот событий определил мою дальнейшую жизнь. Конечно, никакого отношения к ди-джеингу на тот момент я не имела (это произошло четырьмя годами позже уже в «Тоннеле»). Да, и это было не очень интересно. Интересно было общаться с офигенными людьми, тусоваться, танцевать, балдеть, впитывать все это новьё и гедонизм. Рок-н-ролл ушёл на второй план.

 

Musecube: На самом деле, мы неспроста заговорили об этих культовых местах. В одном ты начинала играть, в другом – жить. Расскажи, как ты оказались за вертушками знаменитой «подземки»? 

 

DJ Лена Попова: В «Тоннель» я, естественно, попала на открытие. На тот момент уже пробовала свои силы в качестве современного художника, поэтому у меня была отличная компания. Такое место не могло быть просто танцплощадкой. Тогда клубная культура и современное искусство во всех его проявлениях были тесно связаны. «Тоннель» сразу же стал местом силы: вечеринки, выставки, концерты, перформансы, съёмки параллельного кино, лекции и здоровый творческий угар сплелись в один клубок событий. Через год после открытия, уезжая пожить в Берлин на неопределённый срок, я получила 100 долларов и задание от Лёши Чернорота (DJ Компаса Врубеля) привезти ему винила. В магазине «Hard Wax» я стала постоянным клиентом, потому как себя я тоже решила не обделять. Моя история про Берлин лета 1994 — отдельный разговор. Скажу только, что все было насыщено, но я очень скучала по Ленинграду и понимала: самое главное и интересное сейчас в Питере. 20 виниловых пластинок, с которыми я вышла не перрон Варшавского вокзала из Берлинского поезда стали первыми в моей коллекции, которая растёт и растёт. В «Тоннеле» меня тут же привлекли к делу. Но играть, конечно, я вообще не умела — дорогостоящая аппаратура была только в клубе — приходилось учиться по ходу пьесы на рейверах.

 

Musecube: С «Тоннелем» все более-менее понятно, скажи, а как удалось «прописаться» в соседнем от Фонтанки сквоте?

 

DJ Лена Попова: С легкой руки Лёши Фрейда и Лёши Залогина – «тоннельных» резидентов, мой жилищный вопрос был решён. В соседнем с Фонтанкой доме под номером 143 мне достался весь четвёртый этаж фасада площадью, наверное, метров 200-250. Это была Мастерская художника Андрея Попова, и он великодушно вручил мне ключи. Ребята из Воркутинских взяли надо мной что-то типа шефства — подогнали денег на вертаки, звук и вообще подкармливали меня и поддерживали, чем абсолютно сбивали с толку, ставя под сомнение традиционное мнение о бандитах как о страшных лесных разбойниках. Помимо того, что я жила в этом сквоте (сначала одна с двумя своими кошками — потом Анжела Шульженко, играющая беспощадный хардкор, составила нам компанию), время от времени у меня сами по себе возникали тусовки — места было много и звука тоже. Дом расселенный — соседей ноль. Красота. Ну, а в «Тоннеле», конечно, пропадали: играли, делали вечеринки, постоянно что-то совершенствовали, ваяли флаеры и концепции. Я недавно была в музее Ельцина в ЕКБ и в какой-то момент, гуляя по нему, поняла, что половины событий из реальной жизни с 93 по 98-ой я не то, чтобы не помню, а просто не знаю — мы провели его в своей бомбяге. В своём мире.

 

Musecube: Давно хотела спросить, первая девушка DJ – это какой-то особенный статус?

 

DJ Лена Попова: Откровенно говоря, этот статус придумали москвичи, которые позвали меня (и это были мои первые выездные гастроли) осенью 94-го в клуб «Манхэттен». На флаере было написано «первая девушка-DJ, играющая транс». Мне было пофиг. Первая,вторая, четырнадцатая …. но в реальности, видимо, в контексте андеграундной сцены так и было. Во всяком случае, промоутеры быстро взяли в оборот это словосочетание, потому как это звучало несколько пафосно. А я пафос — так себе — не очень приветствую. Я сначала пыталась сопротивляться, но это происходило каждый раз и неизменно. И у меня были дела поважнее и сейчас есть. Поэтому отношусь к этому с юмором. И не вижу в этом ничего особенного. И никакого отношения, к феминизму это не имеет. Просто я часто занимаюсь мужскими делами. На тот момент это было неожиданно, согласно устоявшимся стереотипам о ди-джеинге. Для меня это было в порядке вещей. Главное, чтобы не первая и последняя.

 

Musecube: Судя по тому, что рейв и техно достаточно быстро освоились в России, как тебе кажется, насколько интенсивно новая культура стала уходить в массы? И каким он был — путь из городских «подвалов» к первому «Каzантипу»?

 

DJ Лена Попова: Достаточно быстро. «Тоннель» диктовал музыкальную политику для наиболее прогрессивной прослойки молодёжи. Музыку транслировали конкретные люди — DJ. Это было дорого, не каждый мог себе позволить. Да, и мы жили впроголодь и забивали на это, потому что страшнее было отказаться от новой музыки. Не каждый был готов к этому. Новые пластинки всегда стоят одинаково — им плевать на наши гонорары и дефолты. Происходили рейвы разного толка, и это тоже послужило толчком для популяризации. Процесс был запущен. Но рейв, скажем, в Знаменке, мероприятия «КОНТРФОРС» или «Корпорации Счастья» с качественным саундом — это не «КОЛБАСНЫЙ ЦЕХ» с пампингом. Ну, тут и по названию всё понятно, думаю. Можно в подробности не вдаваться. Появилось много дешёвой и неприятной, мягко говоря, музыки, которая впрочем сыграла и позитивную роль, оттянув на себя большое количество случайных людей, не ориентированных на культуру в целом и в контексте клубной сцены в частности. Но всегда существуют издержки: массовость повлекла за собой опошление и коммерциализацию. Это неизбежно. Так было и будет всегда. Надо уметь ходить сквозь эти стены. А путь на «Каzантип» был хорош: летом 97-го несколько вагонов поезда Санкт-Петербург — Симферополь были набиты DJ-джеями и рейверами. Ехали весело: провезли даже друга через украинскую границу в багажном отсеке под сиденьем, потому что у него не было паспорта. «Каzантип» тогда не был раскрученным и успешным: вход бесплатный для всех, да, и играть ездили на энтузиазме. Но «Каzантип» раз в году. Все остальное время мы проводили все-таки в своих городах, и основной творческий процесс шёл там. «Каzантип» был местом встреч. Тогда мы увидели, что на территории постсоветского пространства у нас много единомышленников и соратников. Это грело!

 

Musecube: Надо сказать, что хоть «Тоннель» и был концептуально приближен к своим европейским родоначальникам, от закрытия клуб это не спасло. Как и почему оборвалась первая «жизнь» убежища?

 

DJ Лена Попова: Завод им. Кулакова обанкротился в конце 97-го, и бомбоубежище, бывшее у него на балансе, полетело туда же. Лёша Хаас на тот момент был в США и не смог повлиять на решение своего брата Андрея. Решение было печальным: не отстаивать клуб, а закрыть. Под скорбные слёзы рейверов на последней двухдневной вечеринке «Тоннель» закрылся.Все, что можно было оттуда забрать — перешло по наследству в клуб «МАМА», который открылся чуть позже Андреем Хаасом и Олегом Назаровым. Сначалая относилась к этому месту с неприязнью, но потом все более или менее устаканилось  в моем сознании. А клуб «МАМА» занял своё место в истории клубной культуры Северной столицы.

 

Musecube: Тем не менее, вы решили восстановить «Тоннель»?

 

DJ Лена Попова: После закрытия «Туника», когда Лёша Хаас вернулся в Питер, мы постоянно искали возможность его возродить: встречались с какими-то подозрительными бизнесменами, которые якобы владели им, но это было странно: это же бомбоубежище, это вотчина Минобороны, по идее. В 2001 году мы с Лёхой чуть ли не синхронно сказали друг другу: «Хорошо бы «Туннельчик» снова приоткрыть», и в эти же дни Алексею позвонили люди с предложением решить вопрос с помещением и восстановить клуб.

 

Musecube: Что было потом?

 

DJ Лена Попова: Мы работали год почти. Не стану рассказывать, как это тяжело общаться с людьми, у которых и мотивация другая, и понятия нет о том, что надо делать. Мы сделали это — мы построили клуб нашей мечты — с хорошим звуком, отличным дизайном: продумано все было до мелочей, но выносить некомпетентность и прессинг наших партнеров, имеющих весьма слабые представления о происходящем стало в итоге невыносимо. Мы открыли его весной 2002, а в декабре этого же года мы отдали бренд, и отпустили наш кораблик в несвободное плаванье с плохими капитанами: я сложила свои полномочия арт-директора, Лёша уехал в Москву. Дальнейшая судьба клуба уже нас мало интересовала. Это была ампутация, болезненная, но необходимая. Пару раз я сыграла там лет через 7, но, в целом, уже было пофиг. Не «Тоннелем» единым, как говорится.

 

Musecube: Раз уж мы перебираемся потихоньку в сторону нулевых, знаю, что после закрытия «Порт-fm», ты вернулась на «Радио Рекорд». Что изменилось в fm-пространстве с первого знакомства с радиостанцией?

 

DJ Лена Попова: В своё время «Рекорд» в общем-то был прорывом – свои сеты в прямом эфире играли все актуальные артисты Питера — собственно, практически весь играющий в клубах состав. Люди, имеющие непосредственное отношение к возникновению, формированию и развитию электронной сцены. А так как эти люди имели своё мнение и видение, то без разногласий было не обойтись. «Рекорд» сразу же определил свой вектор: в сторону коммерческого звучания, пусть и электронного. Постепенно количество DJ из нашей песочницы уменьшалось. «Рекорд» стал пестовать и растить своих звёзд. И, когда появилось «Порт-fm», совершенно естественно, что все «наши»,не сомневаясь ни на миг, ушли на «Порт».

 

Musecube: Оно вроде бы просуществовало совсем не долго, полгода, может чуть больше?

 

DJ Лена Попова: «Порт» прожил короткую, но бурную жизнь, став, на мой взгляд, вехой в истории. Не имеющий аналогов в fm-формате, абсолютно пиратская радио-станция быстро стала обожаема. Программы писались слушателями на кассеты. Они были очень разные — от музыкальных до литературных. Моя любимая программа из всех трёх, которые я вела, была «ТИХИЙ ЧАС», где глубокой ночью я вслух читала разные сказки, а Сергей Демидов играл музыку.Вообще в эфире происходило прекрасное сочетание несочетаемого, были привлечены не только DJ, но и художники, музыканты, киношники — золотые умы и характеры питерской андеграундной сцены. Реклама и цензура практически отсутствовали, что подтверждало мысль о реальности свободы совести и печати. Это продлилось недолго — около 8 месяцев. Осенью 98-го мы попрощались с радиостанцией.

 

Musecube: На сколько я знаю, на «Рекорд» ты вернулась не сразу?

 

DJ Лена Попова: Через несколько лет, уже в 2001, Андрей Резников — взявший на себя бразды правления «Рекордом»,предложил мне вести авторскую программу. Я подумала и согласилась. Это был ноябрь. «Техническому Перерыву» в ноябре будет уже 18 лет. Я понимаю, он не совсем формат «Рекорда». Никого практически из моих единомышленников на «Рекорде» давно нет. Но программа существует, и она скорее в формате «Порт-fm»: это прямой эфир (за исключением моментов, когда я отсутствую и заполняю пространство записанными своими или гостевыми миксами), ко мне приходят играть люди, которые имеют свой стиль, своё видение, и важно, что они все имеют отношение к настоящей клубной сцене Питера, которая формирует вкусовые пристрастия современных клабберов. «ТЕХПЕР» находится несколько в стороне от основного формата «Радио Рекорд», но хорошо, что это никого не смущает. Все может измениться, но пока я выезжаю в полночь из дома каждую среду, чтобы сказать:«в эфире программа ТЕХНИЧЕСКИЙ ПЕРЕРЫВ».

 

 

Musecube: Как-то DJ Бумер обмолвился, что на момент появления «Порт-fm», цитирую: «за нами уже стояла целая толпа людей, огромная тусовка». Что сейчас происходит в этой тусовке?Толпа стала более избирательной?

 

DJ Лена Попова: Тусовка и есть тусовка. Она всегда многослойна. В ней есть люди, которые заняты делом, есть приятные бездельники, есть те, кто приходит в тусовку за хайпом, есть те, кто и есть этот хайп. Сейчас много информации, порой ее слишком много, чтобы чётко определиться, выработать своё личное мнение. Тусовка всегда идёт на поводу, даже, если она не хочет это признавать. На поводу у уже сформированного и ставшего модным веянья, у авторитетного мнения. Она прислушивается и приглядывается, она практически никогда не примет сторону слабого — ситуация вполне обычная для любого общества. На фоне опять выросшего интереса к музыке в стиле техно — достаточно непростой и требующей работы мозга – для многих это всего лишь модно, в действительности же содержимое по-настоящему интересует далеко не всех. Есть другие причины, почему они здесь сейчас. Не вижу в этом ничего плохого. Это было всегда. В конце концов, это, по большому счёту, все-таки для многих досуг. Сомневаюсь, что, если человек находится в ситуации, например, нехватки питания — ему интересны все эти танцы, клубы, тусовки. Если говорить о базисе и надстройке, то Искусство даже самое высокое — это все равно из надстройки.

 

Musecube: Совокупность идеологических отношений, взглядов и организаций – это если по Марксу, но спросить хочу о другом. Ты много играешь как в России, так и за ее пределами, не говоря уже о странах СНГ и союзных республиках. Что интересного происходит за рубежом?

 

DJ Лена Попова: Для меня все самое интересное происходит здесь. И происходило тоже. Я никогда не сомневалась в нашей сцене. Это началось однажды и с тех пор продолжается. И очень радует, что для того, чтобы понять, что происходит за рубежом, у меня есть возможность оценивать это на местности. Мой хороший друг Иван Логос — основатель и идейный лидер команды m_division, резидентом которой я являюсь и очень этим горжусь, меломан и гениальный букер, привозит в мой город артистов, которые опережают время и они есть авангард современной мировой техно-сцены. Фестиваль «Гамма», масштабные вечеринки от m_division, иногда даже только с нашими артистами достаточно полноценно представляют настоящее положение дел в мире современной техно-сцены. Эти музыканты смелы и бескомпромиссны, направления их мыслей интересны и необычны. И, конечно, радуют изыски российских ребят, кто пишет очень неплохую музыку. Все больше и больше мой вкус удовлетворяют работы отечественных производителей. Меня как DJ это очень радует. Хотя я считаю, что на электронной сцене нет ни гендерных различий, ни государственных границ.

 

Musecube: Говорят, что в эпоху активного интернета нет смысла писать альбомы, как справляешься с издержкам и технической революции?

 

DJ Лена Попова: А я никогда не частила с миксами. Для меня всегда было важнее играть в реальном времени. Последнее время кое-что записываю для подкастов, если смогут убедить, но стараюсь не частить. Для меня DJ-микс — это произведение, которое требует вдохновения, концепции и нужного адресата. Поэтому на этот вопрос не могу ответить полноценно. Никак я с этим не борюсь и не собираюсь – с этими издержками. Живу себе и балдею.

 

 

Наталья Бартош специально для Musecube

Фотографии из личного архива Лены Поповой