Дождь лил все утро, весь день и явно не собирался прекращаться даже к ночи. Пока рыскал в окрестностях Пушкинской площади в поисках клуба под названием Известия Hall, успел вымокнуть до нитки, проголодаться и не единожды проклясть себя за то, что не хватило ума отсидеться дома. Наконец, обнаружил искомое заведение – как оказалось, в двух шагах от метро. Размером – чуть побольше Москва-холла, но в разы уютнее: приятное мягкое освещение, интересные интерьеры, пиво за двести рублей в голубых адидасовских стаканчиках и святящаяся надпись «Blue October»  на сцене, недвусмысленно намекающая на имя героев вечера. До сего дня я знал об этой группе лишь три вещи: что солиста зовут Джастин и он бородат, что своим названием коллектив обязан его депрессии в период лечения от наркозависимости и что его главным хитом считается действительно классная песня «Say It», которую в преддверие концерта я буквально заслушал до дыр. Стоя посреди медленно закипающей толпы и прислушиваясь к разговорам, понял, что не одинок в своем невежестве. Кого-то сюда притащил друг, кого-то – и таких подавляющее большинство – подруга, кто-то пришел сам, от «неча делать», а кто-то случайно выиграл билет в интернет-розыгрыше – действительно, не отказываться же теперь!

Первым приятным сюрпризом стал разогрев. Многие – и ваш покорный слуга в том числе – привыкли считать разогревы ненужной ерундой, только отнимающей у фанатов время и нервы и задерживающей появление главных виновников торжества. Пример тому – All Time Low, которых чуть не растерзала жаждавшая Green Day фан-зона Олимпийского, или, скажем, израильские металлисты Metal Scent, изрядно утомившие публику Москва-холла перед Джо Линн Тернером. Однако гревшая B.O. молодая инди-команда Every Man A King непринужденно порвала этот шаблон, исполнив несколько легких, приятных на слух композиций с простыми, душевными текстами и запоминающимися мелодиями. Парней еще долго не хотели отпускать, выклянчивая медиаторы и автографы, которые те с удовольствием раздавали прямо со сцены. Пока вечер складывался вполне удачно, решил я, после второго стакана пива окончательно придя в благодушное расположение духа.

Дальше, как оказалось, больше. Внезапно гаснет свет, и на сцену выбегают Они. Джастина (Фёрстенфелда) идентифицирую мгновенно, по густой, аккуратно подстриженной черной бороде и ирокезу; имена остальных узнаю позже, а пока для простоты даю всем клички. Бритоголовый накачанный гитарист (СиБи Хадсон) – Вин Дизель; басист, сослепу показавшийся мне похожим на азиата (Мэтт Новески), — Джет Ли; ударник и единственный длинноволосый «октябрист» (Джереми Фёрстенфелд) – Волосач; а скрипач (Райан Делахуси) – почему-то Паганини. Весь процесс придумывания занял от силы несколько секунд, а B.O., тем временем, уже заиграли первую песню, влюбившую меня в них раз и навсегда. «Sway» с одноименного альбома 2013 года, лиричная и печальная, но отнюдь не депрессивная, с надрывным припевом, разливающимся по залу полным боли и надежды криком из самых потаенных уголков души. «I only wanna dance with you, every time I try…».

Хулиганистые снаружи и меланхоличные внутри, Blue October с первых минут заводят зал, хотя поначалу Джастин явно пренебрегает общением с публикой и полностью сосредотачивается на музыке. Вслед за «HRSA» звучит «Say It», и теперь даже самые заядлые скептики вынуждены признать: с харизмой и драйвом у парней полный порядок. Выплескивая накопившуюся за тяжелую рабочую неделю отрицательную энергию, все в один голос орут «I`ll never let you fuck me over», а чтобы скандировать «I don`t wanna hear you say say say say say say say say it», не требуется ни доскональное знакомство с дискографией группы, ни знание имен ее участников. Вин Дизель с Джетом Ли самозабвенно выпиливают скрипучие рифы, а Паганини придает мужественному, чуть грубоватому звуку группы нотки грации и изящества. Проникновенный, глубокий, с характерной хрипотцой вокал Джастина с легкостью переключается с агрессивно-кричащих интонаций на нежно-певучие («She`s My Ride») и обратно («Dirt Room»), а когда в воздухе начинает мелькать множество заранее подготовленных табличек, по бородатой физиономии Фёрстенфелда расплывается довольная улыбка. На листе А4 72-м шрифтом много не напишешь, да и стоит ли? Со всех сторон меня окружают предельно простые, но очень нужные слова. «Парни, вы лучшие!». «Да прибудет с вами сила, Blue October!». «Благослови вам Бог, Blue October». «Blue October, вы навсегда в моем сердце!» Явно расчувствовавшись, Джастин выбирает несколько табличек, бережно складывает их и прячет в карман джинсовки, а затем – разумеется, на ломаном русском – немного стеснительно хрипит «Спасьибо!».

Тинейджер рядом со мной, явно из давнишних фанов B.O., ворчит, что, дескать, сетлист крайне предсказуем, а боевичков могло бы быть и побольше. Но придираться к репертуару группы, которая впервые приехала в Россию и, откровенно говоря, малоизвестна широкой аудитории – все равно что возмущаться проливному ливню в тот ноябрьский день, 7 ноября. Можно, но зачем? Примерно в середине концерта звучит культовая «Should Be Loved»; Джастин постоянно маячит у края сцены, то прыгает, то приседает и явно получает удовольствие от множества направленных на него объективов и тянущихся к нему рук. Во время исполнения «Into The Ocean» он забирает чей-то айпэд, прохаживается с ним по сцене и поет прямо в камеру – владелица сегодня встала с правильной ноги! «Fear» и «Debris» также начинаются с посиделок, что придает концерту оттенок интимности, теплоты, которую редко встретишь на шоу в тех же Крокусах и Олимпийских, когда где-то вдалеке маячит затылок Билли Джо Армстронга или Джареда Лето, а бдительные секьюрити пресекают малейшие нелегальные поползновения из танцпартера в фан-зону. Джастин же – вот он, протяни руку и похлопай его по ботинку, подергай за висящую на боку цепь (где в конце концерта будет болтаться российский флаг) – он не только не воспротивится, но и наградит тебя лукавой добродушной улыбкой.

Абсолютной кульминацией гига становится впечатляющий флэшмоб на «Bleed Out» (не путать с линкинпарковской «Bleed It Out»), когда на сцену одновременно вылетают десятки бумажных самолетиков, развернув которые, можно прочитать все те же теплые пожелания. Миниатюрные аэропланы ударяются о гитары Джета и Вина, но те ничуть не раздражаются, а, напротив, от души веселятся; когда Джастин пытается запулить один самолетик обратно, тот резко меняет траекторию и стукает его по башке. Публика в восторге, и Джастин награждает ее всенародно любимой «Hate Me» — даже не знающий слов автор этих строк горланит вместе со всеми, рискуя окончательно сорвать голос – а потом группа удаляется за кулисы. Конечно, для того, чтобы вернуться на бис и отыграть еще четыре песни, а после финальной, «Things We Do At Night», он находит в себе силы лишь вновь и вновь повторять «You are beautiful, you are so beautiful» и «We`ll be back again». Что ж, в таком случае, небольшим зальчиком Известий им уже не отделаться – и ничуть не удивлюсь, если через годик-другой Blue October будут собирать Стадиум или Арену.

Отгремели последние аккорды, улетели в зал последние самолетики, потушены последние бычки. Уходя за кулисы, Джастин, преисполненный самых лучших побуждений, принялся отплясывать диковатый танец, но Вин и Джет мягко препроводили его на заслуженный отдых. Позже, уже трясясь в душном метро и в сотый раз гоняя в плеере «Say It», получил от знакомого смску, что «октябристы» устроили мини-автограф-сессию прямо в клубе, перефоткались и переобнимались со всеми желающими и в очередной раз пообещали нагрянуть вновь. Позднее «октябристы» дорвались до твиттера и написали следующее. Джастин: «Обалденный концерт. Я тронут до глубины души». Волосач: «Москва. Вы великолепны. Огромное спасибо за один из лучших вечеров на моей памяти в составе  B.O. Мое сердце с вами». Вин Дизель: «Москва, благодарю тебя за вечер, который не забуду никогда. Вы – великолепная публика. Спасибо!». Паганини: «Москва, спасибо за столь волнующее и запоминающееся шоу! Мы любим вас!». Здесь снова могут встрять скептики и едко заметить, что подобные изъявления благодарностей – не более чем заурядная дань политесу, стандартные клише, которые публикуются абсолютно после каждого концерта, и зачастую даже от рук не самих музыкантов, а их менеджмента. Но за такое хочется сразу же отправить туда, куда Лолита отправляла адресата своего небезызвестного шлягера. Почему-то лично мне кажется, что эти короткие фразы, едва умещающиеся в твиттеровский 140-значный формат, значат для «октябристов» не меньше, чем для собравшихся в Известиях – наивные, но искренние пожелания, начертанные на мятых листках. А к следующему концерту – он ведь непременно состоится, верно? – будет время состряпать баннеры и побольше. А также выучить слова всех песен. И запомнить, наконец, настоящие имена Вина Дизеля и Джета Ли, хотя под этими дурацкими псевдонимами они уже стали мне как родные.

Я вышел из метро и, разбрызгивая лужи в такт своевременно включившейся «Blue Skies», медленно побрел к общаге. Впереди у Blue October – Питер и Киев, потом – Мюнхен и Берлин, Лондон и Манчестер, Бостон и Детройт…У их значительно возросшей армии отечественных фанатов – дни, недели и месяцы воспоминаний. Каждый продолжает идти своим путем, в надежде, что однажды эти пути вновь пересекутся.

А дождь все лил.

Алексей Комаров, специально для musecube.org.

Фотоотчёт Кирлла Веприкова смотрите тут